В прямом эфире радиостанции «Эхо Москвы» президент фонда «Либеральная Миссия», бывший министр экономики РФ, научный руководитель Государственного университета Высшей школы экономики Евгений Ясин
«В общей сложности, долг России составляет примерно 150 м
О.БЫЧКОВА: Мы продолжаем вспоминать историю российской экономики. Мы уже не раз говорили о российском внешнем долге, но есть и другие долги – это то, что должны России. Эта тема сейчас активно обсуждается в связи с нынешней политической активностью Владимира Путина, который только что съездил на Кубу, а до этого встречался с руководителями Украины, Белоруссии и так далее. Кто должен нашей стране?
Е.ЯСИН: В общей сложности, долг России составляет примерно 150 миллиардов долларов. Если бы его можно было сбалансировать с тем, что должны мы, то это бы так на так и пришлось. Но беда заключается в том, что все это, кроме Белоруссии и Украины, долги Советского Союза, то есть, взаймы давал Советский Союз. Как правило, это были политические займы. Поскольку было мировое противостояние, мы были второй сверхдержавой. Нам нужно было стратегическое равновесие против НАТО, мы старались собрать из различного рода режимов в Африке, Азии, Латинской Америки – то есть, все страны, которые проявляли некую степень независимости или недружественности по отношению к Соединенным Штатам. Поэтому среди наших должников есть и солидные – те, которые платят сейчас и платили всегда. Это Индия, это Алжир, это Нигерия, это ряд других стран, у которых есть соответствующие источники доходов, которые располагают достаточно сильной экономикой и которые в состоянии рассчитываться по долгам. Как правило, это долги за поставки вооружения, за техническую помощь, в редком случае, это прямые займы. Те страны, которые платили, они платят и сейчас, но это, к сожалению, меньшая доля наших должников. В остальном, под видами займов были просто способы финансовой поддержки сателлитов. Прежде всего, это такие страны, как Эфиопия, Ангола, Мозамбик, Афганистан, Никарагуа, Куба и ряд других стран, где мы своими займами поддерживали соответствующие режимы и туда шло, преимущественно, оружие на создание армии, на обучение армии, на то, чтобы там сидели наши специалисты и так далее. Поэтому рассчитывать на то, что мы когда-нибудь от этих стран получим средства в уплату этого долга, бесперспективно. Для одной из этих стран, в частности, для Никарагуа, мы уже списали 90% долга, создав некий прецедент. Прецедент важен, потому что Мировой банк проявляет инициативу, чтобы все мировое сообщество списало долги беднейших стран – в этом списке 20 стран, и в их числе, кстати, и Никарагуа. И когда обращаются к нам и спрашивают: «Участвуете ли вы в этой акции?», мы говорим: «Мы первые-то и начали. Мы уже списали 90% долга Никарагуа, и, в принципе, можем сделать то же самое и по отношению к другим странам, например, к Афганистану». От талибов мы точно ни копейки не получим ни при каком раскладе.
О.БЫЧКОВА: А когда списывают эти долги, как это происходит?
Е.ЯСИН: Составляются соглашения. Как правило, соглашения обусловлены какими-то условиями, но понятно, что они не эквивалентны. Например, тем, что мы списали долги Никарагуа, мы создали благоприятные отношения с новым режимом, мы проявили себя каким-то образом в международных финансовых организациях, мы смогли заключить какие-то новые соглашения, но этих денег больше нет, да и было понятно, что на них рассчитывать было нельзя.
О.БЫЧКОВА: А кто сейчас у нас самый большой должник?
Е.ЯСИН: Их не так много. Самые крупные должники — это Куба, Эфиопия, Ангола. Также наши крупные должники находятся среди арабских стран — это Ливия, Сирия, которые были нашими клиентами по части, прежде всего, поставок вооружения. Но надо сказать, что Ливия, вообще-то говоря, платежеспособный клиент, и она нам не платила до сих пор только по тому, что был режим санкций против нее. Вы знаете эту историю с террористами, которых она не хотела выдавать. Сейчас снят режим санкций с Ливии, поэтому наш министр Шойгу туда уже летал и договаривался, в каком порядке мы будем получать с них какие-то деньги. Вторая крупная страна-должник – это Ирак. Опять же, поставки вооружений, научно-техническое сотрудничество, но там режим санкций продолжает действовать, и, понятно, что даже если он и будет снять, то все равно сразу мы ничего не получим. Особые у нас отношения с Сирией. Сирия – тоже наш клиент, огромные поставки, приличные долги. Но Сирия разыгрывает такой вариант. Дело в том, что когда мы объявляли о свободном курсе рубля, это было 1 июля 1992 года, мы забыли объявить, что те обязательства, которые имеют различные страны по отношению к России, учитываются по тому курсу рубля, который был на момент заключения соответствующих соглашений, а не по текущему рыночному курсу. Постольку поскольку в других случаях рыночный курс и курс, по которому заключались контракты, не очень сильно отличался, это было не столь существенно. Но надо иметь в виду, что до реформ курс рубля к доллару был 62 копейки, а начиная с 1989 года, 1-80. А теперь нам эти ребята говорят: «Мы согласны платить, но по текущему курсу». А по текущему курсу их огромный долг превращается в копейки. Так этот спор до сих пор не решен и является существенным фактором, который ухудшает наши отношения, и этот вопрос урегулирования долга еще долго будет портить картину – отношения у нас дружественные, но той теплоты, которая была, когда мы поставляли оружие, уже нет. Кстати говоря, из-за этого мы не можем повысить свою роль в урегулировании арабо-израильского конфликта, поскольку Сирия в этом раскладе играет очень важную роль. Еще что я хочу сказать в этой связи. Россия вступила в Парижский клуб в качестве кредитора. Это очень важно, потому что это дает нам надежды на возврат некоторой части наших долгов, потому что в Парижском клубе существуют определенные правила. Все кредиторы равны, и если вы рассчитываетесь с кем-то по обязательствам, и каким-то образом эти обязательства связаны со странами, членами Парижского клуба, то все остальные кредиторы также имеют право участвовать на равных со всеми кредиторами. Поэтому если, предположим, будет идти разговор о том, что какая-то страна – должник России, хочет рассчитаться по долгам с Францией или с Великобританией, мы будем вправе упомянуть, что они должны и нам, поэтому рассчитываться должны на равных условиях, чтобы мы тоже свою долю получили. Это очень существенный момент, он повышает наши шансы на получение хотя бы части денег, которые нам должны довольно малоперспективные в этом отношении страны. Но еще более позитивно это отражается на стоимости нашего долга. Дело в том, что все эти долги могут торговаться. То есть, могут поступать на рынок и продаваться со скидкой. Обычно долги таких стран как Куба, Никарагуа или Ангола продаются с дисконтом 90% или еще больше, копейки можно получить, продавая эти долги. Но от того, что мы являемся членом Парижского клуба в качестве кредитора, это несколько повышает стоимость этого долга, поэтому мы можем получить хоть небольшую, но какую-то часть. Пока же ситуация такова, что мы не очень активно занимаемся этими делами, и, в общем, это, наверное, имеет свой смысл, потому что тот момент, когда мы будем должны пустить в ход это оружие, еще впереди.
О.БЫЧКОВА: А каким образом долги «вытряхиваются» из должников? Какие есть средства у того же Парижского клуба, чтобы стребовать все эти суммы?
Е.ЯСИН: У Парижского клуба, на самом деле, нет особых инструментов. Например, послать полицию в министерство финансов соответствующей страны он не может, и международных законов, которые могли бы принудить под угрозой вызова в Гаагский трибунал, не существует. Но, дело в том, что страны, которые работают на мировых рынках, должны прибегать к тем или иным формам международной помощи, и тогда, когда страна-должник в чем-то нуждается, то тогда появляется средство давления: «Ах, вы хотите получить займы. Пожалуйста, но надо учесть ваши предыдущие долги и с ними следует поступить так-то и так-то». По этому поводу могут быть различного рода переговоры, но при этом можно как-то подействовать на правительство. Но должен сказать, что, на самом деле, это весьма и весьма малоэффективные меры и связаны они больше всего с тем, что большая часть бедных стран, которые находятся «в долгу, как в шелку», не могут платить или если они могут платить, то только с потерей политической стабильности или с большими потерями для своей экономики, со спадом уровня жизни и так далее. Поэтому начиная с того, как в начале 1980-х годов первый раз обнаружилась проблема задолженности в Латинской Америке, причем, сумма, которую они взяли, и сумма, которую они вследствие изменений на мировых финансовых рынках должны были платить, оказались несопоставимы, это все создало крайне сложную проблему, вообще, в мировых финансах. Ну, скажем, почему эти страны, вообще, брали кредит? Во-первых, в это время в мировой банковской системе, прежде всего в банках Соединенных Штатов и в Европе было очень много денег, они не знали куда их девать, искали хоть какое-то их помещение по одной очень простой причине – если деньги никуда не вложены, они не работают и никаких доходов не будет. А в это время, в Латинской Америке почти все страны имели диктаторские режимы. Диктаторы всегда нуждаются в деньгах, а тут приходят американские банкиры и говорят: «Берите. Мы много с вас не возьмем, но у вас будут средства, чтобы поддержать армию и так далее». Они брали, а потом через какое-то время произошли изменения. Изменились ставки на мировых рынках, проценты по этим займам стали быстро расти, в это время уже не стало диктаторов, и когда подошли сроки отдавать долги для таких стран как Бразилия, Перу, это было равносильно национальной катастрофе. Некоторые из них так прямо и говорили: «Мы платить не будем – не можем». Тогда начались переговоры о реструктуризации, появился знаменитый план Брэди, на который мы сейчас тоже рассчитываем, американское правительство выпускало облигации по обязательствам этих бедных стран-должников, и кое-как они стали выкарабкиваться. В каком смысле выкарабкиваться? Бразилия, например, до сих пор имеет задолженность, чуть больше, чем задолженность России — мы не являемся самыми большими должниками в мире, впереди еще Бразилия. Правда, у нее сейчас больше население и больше объемы производства, но, тем не менее, у них остаются колоссальные долги, 163-164 миллиардов долларов, с тех пор. Они не рассчитываются, они только успевают обслуживать эти долги, и проблемы у них весьма и весьма сложные.
О.БЫЧКОВА: У Советского Союза были сателлиты не только в Африке и на Ближнем Востоке, но и в Европе. Как получилось, что бывшие страны СЭВ оказались не должниками, а чуть ли не кредиторами?
Е.ЯСИН: Это очень интересная история. Нужно сказать, что торговля у нас, в основном, строилась на клиринговой основе, то есть, в плановом порядке составлялись балансы, кто кому и чего поставляет, оценивались они в специальных переводных рублях, которые применялись в обороте между странами СЭВ. Было положено, чтобы каждый год происходила балансировка по каждой стране в отдельности, но потом все поняли, что это очень стесняет торговлю, поэтому были созданы соответствующие банки. Например, банк международного экономического сотрудничества до сих пор находится в Москве, и, как ни странно, все члены в него входят и платят соответствующие взносы. Через этот банк можно было осуществлять многосторонний кредит. Где-то в конце концов происходила балансировка. Надо сказать, что цены были искусственными по скользящей средней на 5 лет от мировых цен на соответствующие товары. Поэтому когда подскочили мировые цены на нефть, то мы еще некоторое время поставляли в эти страны дешевую нефть, зато потом когда упали мировые цены, мы в это время собирали с этих стран дань в виде более высокой оплаты. Это все создавало напряжение, потому что когда каждый раз отклоняешься от нормальных правил, всегда возникают трудности. Но потом начался развод. Развод предполагал, что остатки нужно каким-то образом переоценить. Как это произошло, я не знаю, но у меня такое впечатление, что нас просто облапошили. Вдруг оказалось, что мы должны Чехии, Венгрии, хотя этого быть не должно, во всяком случае, все делалось впопыхах — это был 1991 год. Поэтому эти долги есть, мы вроде бы должны их возвращать, иногда в бесспорном порядке, потому что речь идет просто о поставке оборудования.
О.БЫЧКОВА: Это был Евгений Ясин, который вспоминает историю российской экономики. Продолжение через неделю.
Источник: «Эхо Москвы»