Нащупывая дно. Ежемесячное обозрение. Октябрь 2008-го
Формальное право было на стороне нардепов. Путчем следует считать действия президента. У Останкино произошел беспощадный расстрел почти безоружной толпы. Давно установлено, что среди нападавших погибли 46 человек, среди «защитников» — один, да и то сраженный кем-то из своих.
Это с одной стороны. С другой – все призывы Руцкого и Хасбулатова о штурме Останкино, Кремля и мэрии преступная провокация. Никакой позитивной программы у Верховного Совета не имелось, и в случае его триумфа страну ожидала стагнация экономических реформ, усиление внутриполитической борьбы, возможный всплеск сепаратизма. В тех условиях победа президента была исторически прогрессивной, просто не стоит действия тогдашнего Кремля обелять задним числом. Как говорит британский историк Пол Джонсон, «мудрость политика заключается в том, чтобы выбирать между степенями зла». Зло Ельцина было меньшим по сравнению со злом Хасбулатова.
Другой вопрос, что плоды победы упали в руки не абстрактных «демократов», а вполне реальных чиновников и олигархов, тех, кого позднее назовут Семьей. Как теперь видится, меры, принятые Ельциным осенью 93-го, были направлены не сколько на ускорение реформ, сколько на укрепление и концентрацию личной власти. Он мог бы, например, разогнать сепаратистов типа Шаймиева, смертельно напуганных расстрелом Белого дома, но предпочел в очередной раз купить их поддержку.
Главное событие произошло даже не в октябре, а несколько позже — когда после избрания Госдумы Ельцин не предложил сформировать правительство Жириновскому, показав, таким образом, что результаты парламентских выборов никак не будут влиять на курс власти. Тем самым он дискредитировал идею выборов и парламента.
Перекидывая мостик в настоящее, отметим, что в октябре 2008 года оценка трагических событий была отдана на откуп былым оппозиционерам. То, что расстрел Белого Дома является то ли преступлением, то ли, говоря словами Талейрана, еще хуже — ошибкой, стало расхожим общим местом. Лишь изредка кто-нибудь высказывался в духе «чума на оба ваших дома». Между тем нынешняя власть генетически связана с разгромом Верховного Совета РФ, она прямой преемник союзников Ельцина, одержавших верх в противостоянии. Но сегодня ей почему-то не хочется в этом сознаваться.
***
В октябре экономический кризис вовсю уже бушевал на российских просторах, оттеснив грузинскую тему на периферию общественного внимания. Тут не до побед над Тбилиси, как бы кому-то во властных кругах этого бы ни хотелось. Но информационно-дезинформационная машина действует с полной силой, так что большинство граждан РФ о кризисе осведомлены весьма приблизительно. Вот заурядный пример оболванивания населения. 25 октября в экономическом выпуске «Вестей» телеведущий, ничтоже сумняшеся, объявляет: «Пока Россия успешно справляется с экономическим кризисом, созданным некоторыми державами». И это на следующий день после очередной «черной» пятницы, когда падение индекса РТС относительно последнего закрытия составляло 12,84% (пробив психологически важный барьер в 600 пунктов и опустившись до 549), а индекса ММВБ — 14,24%! Попутно наш комментатор приложил «некоторые» иностранные государства, причем сделал это со ссылкой на президента РФ.
Вообще любопытно наблюдать, как исхитряются телеканалы, интернет-сайты и прочие СМИ в своих попытках приукрасить безотрадную действительность. Особенно распространился эвфемизм «нащупывание дна». На канале РБК аналитики пользуются им чуть ли не ежедневно. То есть происходит вроде бы не падение, а, напротив, обретение устойчивости. Только вот незадача – почти весь октябрь приходилось продлевать «поиск дна»изо дня в день, и дно, как в фильме ужасов, уходило все глубже.
В официозных российских СМИ слова «кризис», «обвал», «катастрофа»строжайше запрещены. Западная пресса пишет о подобной цензуре с удивлением, но российский зритель воспринимает ее как должное. Стоит заметить, что кремлевская пропаганда успешно зомбировала не только широкие массы, но и тех, кто по роду деятельности обязан сохранять критичность и трезвость. Но факты налицо – инфляция, по прогнозам Центробанка, составит 13%; три недели подряд валютные резервы сокращались на $15 млрд каждые семь дней. С 8 августа они упали на $81,8 млрд. Чистый отток частного капитала, по оценке Goldman Sachs, с начала года составляет $27,7 млрд. Падение рубля продолжается с середины июля. Тогда доллар стоил чуть больше 23 рублей, а сегодня курс в обменниках Москвы близок к 28 рублям. Российские акции 24 октября стоили столько же, сколько в 1997 году. Снижение акций Газпрома на Лондонской фондовой бирже 24 октября достигало 30 процентов, «ЛУКойл» потерял 24 процента, ВТБ — 18 процентов.
И вот возникает явление, которое в психологии называют когнитивным диссонансом:. любая информация, опровергающая устоявшиеся взгляды, отрицается. Аналитики (даже на анонимных форумах!) переливают из пустого в порожнее, уверяют, что российский рынок акций «недооценен», что он обязательно начнет расти и вот-вот скажутся обещанные правительством финансовые вливания. Приведу образчик такой, с позволения сказать, аналитики: «На текущих уровнях с фундаментальной точки зрения российские акции более чем привлекательны для вложений. Россия сильная и успешная страна с очень дешевыми активами, и на 3-5 лет русские стоки обеспечат очень хорошую доходность. При этом с очень высокой вероятностью нас скоро ждет очень серьезный отскок».
Что ж, потому «черные» пятницы, вторники и прочие дни недели у нас и стали обыденностью, потеряв свой первоначальный роковой и грозный смысл.
Есть старая шутка, что если бы во времена Наполеона существовала советская цензура, то Франция бы ничего не узнала о поражении при Ватерлоо. Воистину постсоветская цензура не менее действенна! На ум приходит анекдот советских же времен, когда бегут два спортсмена — наш и американский. Побеждает американец, а газета «Правда» пишет так: «Советский бегун пришел в числе первых, американский – вторым с конца». Тут стоит упомянуть поведение «несистемного» Эдуарда Лимонова, который шантажирует власть угрозой инициировать кампанию по снятию депозитов населением.
Разница между «нами» и «ими» не только в подходах к информационной политике, когда Кремль считает, что население не следует будоражить неприятной информацией, а лучше держать его в младенческом неведении – тогда и вклады никто не поспешит снимать, и панику не устроит. Различие в эти дни проявилась и в том, как принимались антикризисные меры.
План Полсона, одобренный президентом Бушем и направленный им на рассмотрение в Конгресс, был там первоначально отвергнут (в том числе голосами республиканцев). Документ вернули обратно в Белый дом на доработку, и лишь затем приняли – после дополнительных обсуждений и споров, не только в парламенте, но и в обществе. На ТВ и в газетах высказывалось бесконечное разнообразие мнений. Никому и в голову не пришло заявить: «Давайте побыстрее примем, время не ждет, кризис на пороге, дискуссии неуместны».
А что же у нас? Дума, что называется, с лету проголосовала за пакет законов стоимостью свыше 950 миллиардов рублей. Про широкую дискуссию хотя бы в экспертном сообществе говорить не приходится. А она далеко бы не помешала, даже если допустить, что наши финансовые власти гениальны. Но профессиональный разговор о причинах кризиса и о мерах по его преодолению было вытеснен в небольшие кружки, презираемые, а, точнее, не воспринимаемые, властью. Посмотрим, насколько эффективной окажется программа правительства.
В связи с описанной ситуацией стоит вспомнить конец 90-х – время прихода к власти Владимира Путина. Тогда немало людей, вроде бы либерально настроенных, с восторгом восприняли заманчивую возможность продвигать реформы без общественного сопротивления, без споров с «дураками» и «реакционерами». Альфред Кох разъяснял, что боролся с «Гусем» именно ради возможности правительству беспрепятственно вершить великие и прогрессивные дела. Сложилась целая субкультура (читай журнал «Эксперт»), ставшая в итоге монокультурой. Ее функция — объяснять, что России противопоказана западная традиция дискуссий, так как «знающих» у нас мало и дай чуть волю русскому человеку, как его захомутят экстремисты и заведут не туда. А посему надлежит слушаться правительства, пусть оно и не всегда на высоте момента.
В кругу Максима Соколова, Александра Привалова и Валерия Фадеева говорить о демократии глупо — поднимут на смех, докажут как дважды два, что свободных выборов и прессы нигде в мире не существует и не существовало.
Последствия этого высокомерного отношения к разномыслию сказываются сегодня в полной мере. Падение фондовых индексов в России в разы сильнее, чем в Европе, Азии или Америке. Не меньшую проблему, чем просто падение индексов на биржах, представляют в России их непредсказуемые скачки. Легкость, с которой показатели активности прыгают вверх-вниз, говорит о том, что у нас нет внятных ориентиров для инвесторов, что решения о вложении капитала принимаются под влиянием случайных факторов. Американский предприниматель Уильям Браудер, работавший в Москве почти десять лет, утверждает: «Практически Россия страдает не от экономического кризиса, а от кризиса доверия… Россия становится слабым звеном, так как нестабильность прав собственности здесь делают недоверие и тревогу еще более сильными, чем где-либо еще».
В итоге Россия с ее нефтью, газом и множеством других природных богатств по итогам января — августа 2008 года заняла пятое среди стран СНГ место по темпам промышленного роста: 5,3% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года.
Третий месяц страну терзает системный авиакризис. Развалился «ЭйрЮнион», тысячи пассажиров сидели в аэропортах сутками, ища какую-либо возможность улететь. Летчики авиакомпании «КрасЭйр» отказались выходить на работу — с августа им не платили зарплату. С 1 ноября 2008 года будут уволены все пилоты обанкротившейся «Дальавиа». Ранее уведомления об увольнении получили 600 работников авиакомпании, среди которых бортпроводники и специалисты наземных служб.
Правительство выступает в роли пожарного, бросаясь от одной вспышки кризиса к другой и по пути риторически призывая торговцев топливом вести себя по совести…
На таком безотрадном фоне воистину подарком для власти стала просьба о помощи обанкротившейся Исландии. Правительство отпиарилось по полной программе, представив дело так, что Россия бастион финансовой стабильности и мы бросаем спасательный круг тонущим западным государствам. Вполне возможно, что Москва и поможет Рейкьявику, подобно тому как в свое время цари содержали Черногорию, или СССР — Кубу. Такой повод для рекламы стоит четырех миллиардов.
Случай Исландии дает ясное представление о причинах глобального экономического кризиса. Правы, наверное, те, кто говорит о смене модели капитализма. Исландия тратила не по средствам на «государство всеобщего благоденствия». То, что остров занимал самые высокие места по разнообразным социальным расходам, вечно сохраняться не могло. В кризисе виноват не капитализм, который сейчас бросились с наивным энтузиазмом хоронить, а, скорее, «вэлфэр» и прочие компоненты излишнего государственного вмешательства. Европа, да и Штаты привыкли много тратить, забывая о необходимости зарабатывать. Вполне вероятно, что итогом кризиса станет возвращение к lasses-faire. Рынок погребали множество раз – и все неудачно. Сейчас правительства мира побалуются с госрегулированием, поймут всю иллюзорность этого инструмента и обратятся к реальности.
Рузвельт, вопреки бытующим представлениям, не спас Америку привлечением людей на большие стройки. Промышленное производство при нем не восстанавливалось вплоть до начала Второй мировой войны, равно как не сокращалась значительно безработица. Милтон Фридман убедительно доказал две вещи: Великая депрессия была порождена не отсутствием госрегулирования, а, напротив, безответственной политикой Федеральной резервной системы. И, во-вторых, «Новый курс» больше способствовал затягиванию кризиса, чем преодолению. В 2006 году, незадолго до смерти, Фридман говорил: «Вы знаете, это какая-то загадка, почему люди думают, что политика Рузвельта вытащила нас из депрессии. Проблема была в том, что перед вами неработающее оборудование и незанятые люди. Как вы их заставите работать, формируя картели и удерживая цены и зарплаты?»
Но у политиков свои резоны – если публика за социализм и госвмешательство, то никто добровольно во имя чистоты принципов харакири совершать не станет. Действия «правых» Буша-младшего и Саркози – тому пример.
***
Повлияет ли существенно кризис на политику Кремля – вопрос дискуссионный. Власть может «закрутить гайки», ссылаясь на угрозу финансовой стабильности, учинить массовый передел собственности (уже поменяли хозяев несколько банков). Но может и ослабить вожжи. Некоторые считают признаком послаблений освобождение замминистра финансов Сергея Сторчака. Указывают на повышение авторитета «либерала» Алексея Кудрина, который столько лет отстаивал идею Стабилизационного фонда, именно из этого запаса сегодня черпаются миллиарды на поддержание устойчивости банковской системы.
Экономика способна влиять на политику весьма опосредованно и с большим временным лагом. К тому же никто и никогда не предскажет, какого рода будет это влияние. В конце 20-х годов ХХ века кризис хлебозаготовок подтолкнул режим не к либерализации, а, напротив, к всемерному ужесточению. А кризис середины 80-х вынудил власти либерализоваться. Поэтому не стоит гадать и ждать, что грандиозное падение цен на нефть заставит власть немедленно что-то там изменить. Кстати, почти все эксперты «прогнозировали», что высокие цены будут держаться неограниченно долго и посему России суждено быть «великой энергетической державой». Гайдар оказался в числе немногих не услышанных экономистов, кто неустанно напоминал, что цены могут рухнуть в любой момент.
Госдума пока резко прореагировала лишь на обыск на вилле одного из депутатов — Владислава Резника. Вот что заявил Борис Грызлов: «Претензии со стороны испанского правосудия к главе думского комитета по финансовому рынку Владиславу Резнику являются провокацией, цель которой — очернить Россию. Мы уже не в первый раз сталкиваемся с тем, как, используя заезженную пластинку о так называемой “русской мафии”, российских политиков и бизнесменов делают объектами необоснованных претензий со стороны зарубежных силовых структур».
Реальная попытка испанского правосудия разобраться со связями депутата и с тем, как приобреталась его собственность, вызвала буквально шквал эмоций. (Другой скандал октября — вокруг встреч Олега Дерипаски на собственной яхте с британским политиком Питером Мендельсоном.) В свете этого еще раз хочется подчеркнуть тщетность упований на то, что общение с Европой как-то обтешет нашу «элиту». То, что нувориши пристраивают своих чад в дорогие частные школы и покупают себе виллы, не означает, что они проникаются европейскими ценностями. Напротив, они остаются принципиально чужды западной культуре. На Западе комфортно жить, но обделывать свои делишки необходимо в России и «по-русски». По-другому они работать не могут и не хотят. Вот вам и ведущий социальный слой поддержки власти — его устраивает и избирательное правосудие, и необязательность законов, они к этому привыкли. А вот жить сугубо по закону, без возможности «договориться» им совершенно не хочется. Потому российские олигархи еще долго будут надежным столпом Кремля.
***
Роман Абрамович в октябре стал спикером Чукотской думы. Ему на Кремль грех жаловаться, и Кремль нуждается в нем едва ли не больше, чем сам Роман Аркадьевич во власти. Почему и упросили миллиардера не бросать Чукотку и остаться на ней хотя бы таком качестве. Кстати говоря, отправка Абрамовича на Чукотку в свое время ярко показала подход власти к решению проблем социально-экономического развития регионов. Ставка на то, что приедет богатый барин и вытянет край из нищеты соблазнительна, но в конечном счете неэффективна. Барин может передумать и уехать в Лондон, а все придет в прежний упадок. Чукотку, как и любой другой уголок России, следовало бы развивать продуманно, по программе, не зависящей от личных средств губернатора. Но простые решения так соблазнительны… Однако сколько бы в России бизнесмены ни становились губернаторами или мэрами, ничего принципиально не меняется. Вот спустя два года после назначения пришлось менять главу Амурской области – из бизнесменов-хозяйственников. Его привел на Дальний Восток бывший полпред Исхаков, которого там и след простыл и которого теперь вспоминают недобрым словом. Заодно замечу, для чего вообще нужен институт полпредов, до их пор не ясно.
Под самый конец месяца российская общественность была удивлена заменой двух руководителей на Северном Кавказе. Буквально в один день подали в отставку мэр Сочи Владимир Афанасенков и президент Ингушетии Мурат Зязиков. Напомним, что мэр Сочи – это глава местного самоуправления, человек избираемый жителями города. Однако за последние несколько лет мэров Сочи снимали и назначали региональные власти, нисколько не интересуясь мнением горожан. Афанасенкова (также присланного губернатором Ткачевым!) жители избрали своим главой всего несколько месяцев назад. И вот под нажимом извне (якобы Козаку или кому-то еще в центре не понравился новый мэр, либо решили сделать его козлом отпущения за многочисленные огрехи при подготовке к Олимпиаде) он уходит. И сочинцам губернатор присылает нового мэра – из Армавира! Естественно, в современной России жители Сочи на досрочных выборах проголосуют за него. По-иному в Краснодарском крае и не бывает. Опять-таки ложно понятая функциональность берет вверх над здравым смыслом, формальным законом и уважением к мнению людей. Выборы превращаются окончательно в фарс и трагикомедию.
То же самое происходит в Ингушетии. С трудом пропихнутый Кремлем в 2002 году генерал Зязиков, себя полностью дискредитировал. Но жителям крошечной республики опять присылают человека де-факто со стороны – полковника ВДВ. Пусть Юнус Евкуров и герой, но в политике и госуправлении потребны не только личная смелость, а хотя бы минимальный соответствующий опыт. Сохранись выборы, Кремль мог столкнуться с неудобной фигурой в кресле президента Ингушетии, пользующегося поддержкой избирателей. Да, с ним бы было трудно вести диалог, но любое искусственное ослабление региональной власти чревато непредсказуемыми последствиями. Знаменитые опасения Владислава Суркова – «как бы в Дагестане не избрали президентом ваххабита», застилают глаза верховной власти.
***
Российская элита со злорадством обсуждает проблемы Украины, где политическая неразбериха длится уже много лет. Недавно у меня состоялся разговор с одним московским политологом левых воззрений. Он вопрошал, какая же это, мол, демократия, когда Ющенко распускает суды, отменяющие его указы. Я возразил, что, во-первых, суды не боятся отменять указы – представьте себе нечто подобное в России; во-вторых, Ющенко ничего этим не добивается и вынужден в конечном итоге свои указы отменять – правительство его все равно не слушает, денег на выборы не выделяет, Рада перманентно митингует. Ясно, что если избирательная кампания состоится, то не в этом году, а в следующем. Каждый из нас остался при своем, ибо политика — вещь, в которой сложившиеся убеждения слабо поддаются изменениям. Я лишь заметил, что для российского политолога куда интереснее анализировать внутреннюю политику, а не следить с азартом, Обама победит или Маккейн, Ющенко или Тимошенко. Это напоминает сцену из «Золотого теленка», когда старички в Черноморске спорили: «Гинденбург — это голова!», «Гувер – это голова!», не смея задуматься, кто голова у них дома – Бухарин или Троцкий, Сталин или Рыков? Мой собеседник нехотя согласился, что мы лишены возможности обсуждать политику в России за отсутствием таковой, но, по его мнению, лучше так, чем НАТО у ворот. Для людей подобного типа патриотическая фраза Кремля искупает все допущенные прегрешения, и ради «правильной» внешней политики (например, войны с Грузией), они готовы простить «ошибки» внутренней.
Пока же Европарламент признал Голодомор преступлением против человечества, приняв соответствующую резолюцию, как всегда враждебно воспринятую в России. Европарламентарии могли бы принять резолюцию и о признании преступлением голода в Нижнем Поволжье и на Кубани в те же годы, но Россия не сочла нужным поднимать подобный вопрос. Она проявляет неуместную активность лишь тогда, когда другие страны, например, Украина, пытаются добиться исторической справедливости. Вместо того чтобы дружным фронтом осудить сталинскую политику геноцида, больно ударившую и по русским, и по украинцам, и по казахам, мы и сами ничего не делаем, и другим не даем, как это произошло в ООН в октябре.
Зато российские СМИ с восторгом писали об открытии на Кубе православного храма и награждении орденами РПЦ братьев-тиранов Кастро. Пламенный антиамериканизм застилает ум, и борцы с христианством удостаиваются наград от иерархов православия. А тут Штаты ввели санкции против «Рособоронэкспорта», что, естественно, вызвало самую негативную реакцию с ответными угрозами. Данная компания — один из крупнейших экспортеров страны. В условиях, когда цена на нефть резко упала, каждый доллар, поступаемый от продажи оружия, будет особенно цениться, и тут – такая незадача! Сейчас потери российского экспорта будут минимальными, но в перспективе они могут существенно увеличиться – одно из последствий нежелания Кремля играть по общим правилам, уважать консенсус интересов, искать во всем одностороннюю выгоду.
Предсказуемо — провалом — закончился первый тур переговоров в Женеве по урегулированию в Абхазии и Южной Осетии. Делегация РФ своим требованием признать официальной стороной переговоров сепаратистов ничего не добилась, и все разъехались, ни о чем не договорившись. Есть большое подозрение, что переговоры Москве и не нужны. О чем разговаривать? Решение о признании Абхазии и Южной Осетии принято, даже послы в октябре назначены. Нас все устраивает, а если Грузию что-то не устраивает, например, потеря территории, то это ее проблемы.
***
В своих обзорах я не раз касался судьбы СПС – как-никак единственная федеральная партия, считающаяся либеральной. В октябре появилась некая определенность относительно ее будущего. Выход из нынешнего удручающего положения, когда СПС не просто ничтожна по степени влияния, но и фактически выключена из политического процесса, ее руководство увидело в принятии условий Кремля. В ЖЖ одного участника заседания Федерального политсовета партии цитируются слова Леонида Гозмана, передававшего речь кремлевского начальника: «В конце мая кто-то кому-то (Гозман не раскрывал фамилий, но из контекста было понятно, что речь идет оСуркове и Чубайсе либо Белыхю – М.А.) в Кремле сказал: «Не для того мы кровь проливали, чтобы были независимые партии. Либо мы вас уничтожим, либо придется договориться». Вот так — просто и ясно.
Судьба СПС – вопрос для особого разговора. Если сказать вкратце, то партия после своего успеха в 99-м, когда она даже обогнала «Яблоко» и прошла в Думу, имея в списке Немцова, Гайдара, Хакамаду, Кириенко, затем только сдавала позиции. В свете последующих неудач и ее тогдашний успех представляется в ином ракурсе. В той сумятице, которая возникла после экономического и политического кризиса 98-го года, возможно было пройти в Думу и партии, называющей себя либеральной. Моментом истины для СПС стало назначение в исполнительную власть лидера ее фракции Сергея Владиленовича Кириенко. То, что человек номер один моментально отвернулся от демократов, страшно довольный своим чиновничьим постом, ярко характеризует и СПС, и мотивацию его лидеров. Либерализм СПС образца 99-го был ненастоящим, показным. Вспомним другого депутата от СПС – Дмитрия Савельева. Он ухитрился в 2003 году за пару месяцев побывать в трех партиях принципиально разной направленности — из СПС перешел в «Родину», из той – в «Единую Россию», ища место понадежнее.
Будь верхушка СПС хоть сколько-нибудь принципиальной, она бы все усилия направила на то, чтобы закрепить незаслуженный успех 99-го, расширить свое влияние или хотя бы не потерять его. Но все вышло наоборот. Четыре года в Думе были потрачены впустую, энергия ушла на аппаратные интриги и никому не нужный популизм. Более всего вожди СПС боялись поссориться с Кремлем. Им был органически свойственен страх перед народом, страх уличной активности и независимой политики. СПС предпочитал поддерживать власть, надеясь взамен от нее нечто получить. Жизнь жестоко посмеялась над такой тактикой, выставив организацию полным банкротом. Но и после 2003 года партия предпочитала прижиматься к власти, добровольно занимая «системную» нишу.
Это и понятно, ну какой борец из бизнесмена Белых, не говоря уж о Чубайсе? Кредо последнего – делать реформы, стиснув зубы, не конфликтуя с властью. Главное — рынок (реформа РАО «ЕЭС», приватизация и т.д.), все остальное потом. Никаких обид на Ельцина, Путина, Медведева, никаких выяснений отношений с ними. Пользоваться историческим шансом, каким бы мизерным он ни был, ради построения и укрепления рыночной экономики.
Исходя из этой логики ясно, что СПС органически не мог не быть ничем иным как пиаровским и «системным» проектом власти; когда Чубайс и Кириенко – сами власть, то как можно ждать чего-то самостоятельного от их порождения? Такую же политику имитации проводит на «левом» фланге КПРФ. Другое дело, что в силу объективных причин коммунисты премируются за хорошее поведение голосами на выборах, а СПС – нет.
Короче говоря, нынешний проект по созданию кремлевского либерального проекта из СПС, Демпартии и «Гражданской силы» лишь логичное завершение существования всех трех. И неважно, что думали рядовые члены и активисты. СПС не партия в истинном смысле слова (точно так же как и другие легальные партии в России) и никогда ею не была, даже в самом начале своего существования. Кто не верит – спросите Алексея Чадаева, чей конек критика псевдомногопартийности 90-х. В начале 90-х он служил ответорганизатором в исполкоме СПС и немало поездил по регионам, убедившись, какие случайные и безыдейные люди составляли подчас «актив» на местах: тут и городские сумасшедшие, и продажные политиканы, и бизнесмены, озабоченные получением «крыши». А вспомним найм Антона Бакова для пиара СПС в региональную и федеральную кампании, проводимого под самыми популистскими и социалистическими лозунгами?!
Достаточно почитать, например, мемуары Милюкова, чтобы понять какая пропасть пролегает между кадетами и эспээсовцами. Сто лет назад вожди кадетов были страшно далеки от царских чертогов; двор монарха вкупе с правительством вращались в разных сферах в сопоставлении с тогдашними думцами. Милюков со товарищи прорывались в Думу безо всякого содействия режима. Партия народной свободы не информировала Столыпина о своих планах, будучи вполне автономной. Сегодня же вожди СПС бегают к Суркову за инструкциями, разрешениями, согласованиями и т.п. При царе подобное было бы невозможно представить, и любой уличенный в шашнях с двором или премьером подвергся бы обструкции и бойкоту. Поэтому в действительности, если смотреть в суть, разница между позициями Белых и Гозмана незначительна.
В октябре мне довелось участвовать в одной телепередаче с Борисом Надеждиным (на второстепенные телеканалы его еще приглашают), и там он сказал примерно следующее. Ссейчас, де, по ТВ показывают Михаила Леонтьева и потому страна не либеральная, а СПС, закорешившись с властью, добьется того, что Леонтьева сменит Георгий Бовт и все пойдет как надо. Интересно – он действительно так думает или сказал сию глупость, чтобы хоть что-то замолвить в оправдание слияния-сливания СПС?
Итак, резюме – проливать крокодиловы слезы по поводу безнравственной сделки не стоит. СПС давно шла к такому концу, и удивляться нечему. Просто скрытое стало явным.