Не помнить и не знать? Ежемесячное обозрение. Ноябрь 2008-го
В России победа Барака Обамы вызвала некоторую растерянность. Вроде бы почти десять лет россияне пытались убедить самих себя, что США империя зла, безнадежно порочная по своей сути. Признать после этого, что Америка способна на самые широкие жесты, на самую открытую политику, духу не достает. Если реакция официальных СМИ была любопытствующе-сдержанная, то на форумах в Интернете едва ли не преобладали расистские высказывания. В лучшем случае выражалась вера во всесильное «вашингтонское политбюро», которое из-за кулис провело марионеточную фигуру с целью обмануть и собственных граждан, и планету насчет якобы существующей американской демократии.
Российский МИД и те, кто в Кремле отвечают за внешнюю политику, оказались в сложной ситуации. Ранее можно было сваливать все проблемы на непопулярного и одиозного Буша. Как иметь дело с Обамой – непонятно. В послании наш президент бросил ему вызов, заявив о возможном размещении в Калининградской области ракетных комплексов «Искандер» в ответ на строительство РЛС в Чехии и Польше. Так как Европа поражена «обамаманией», то воспринято это было всеми крайне негативно, несмотря на симпатии публики к любому проявлению антиамериканизма. Обама же, занятый более актуальными и важными для него вопросами, предпочел не заметить вызова.
Вскоре сам Дмитрий Медведев оказался за океаном, причем не единожды, вылетая на саммит G-20, а после на форум АТЭС, где имел удовольствие попрощаться с Бушем. Будущее российско-американских отношений не имеет сегодня такого значения, как прежде. Россия – экономический карлик на фоне Китая или Евросоюза, страна с массой острейших нерешенных проблем, давно уже забытых на Западе, – крайне низкая продолжительность жизни, убогая инфраструктура, запредельная коррупция, алкоголизм, сырьевая экономика и т.д. Для Вашингтона Москва уже не та, что была в годы «холодной войны» (по которой, видимо, кое-кто у нас скучает).
Что касается Обамы, то его политика будет «проамериканской» и ни на какие уступки во вред безопасности или интересам США он не пойдет. О России его впечатления противоречивы – в 2005 году, когда сенатор к нам приезжал, пограничники задержали в Перми его самолет на несколько часов, порываясь обыскать гостя. Он, разумеется, будет делать многообещающие авансы, но поступит исходя из ответных шагов Москвы. Уже сейчас его команда заявляет, что политика в отношении России будет сугубо прагматичной в отличие от курса Буша, делавшего упор на личное взаимопонимание с Путиным.
Российский президент, возложивший на США ответственность за разрастание мирового кризиса, мог убедиться на обоих саммитах, что предлагаемые решения отнюдь не носят того характера, который им хотели бы придать левые на Западе и наши «государственники». Напротив, главное, чего удалось достичь встречавшимся лидерам, так это понимания одной вещи: не следует «закрывать» национальные экономики, возводить барьеры между ними, лучше открывать их для инвестиций и торговли. Урок 30-х годов, когда депрессия затянулась надолго именно из-за того, что каждое государство пыталось отгородиться протекционистской политикой, мировым сообществом, в общем-то, усвоен.
Что же тогда ожидал услышать и, в свою очередь, сказать, российский президент, отправляясь с вояжем по Латинской Америке? Трогательная дружба РФ, где правительство, пусть и непоследовательно, проводит правую экономическую политику, с радикально левой Венесуэлой Чавеса заставляет вспомнить басню дедушки Крылова про Петуха и Кукушку. Обоюдный антиамериканизм дополняется лишь банальной торговлей оружием и планами по совместной эксплуатации недр. Ничего иного Россия Венесуэле дать не может — за исключением разве ядерного реактора, что опять-таки чревато конфликтами с МАГАТЭ и США.
Естественно, с Латинской Америкой необходимо дружить и торговать, но нет никакой нужды российскому петуху подпевать венесуэльским и кубинским кукушкам в их истеричных ариях на избитую антикапиталистическую тему. Любопытный факт – сайт «Единой России» с гордостью объявил: «Медведев стал пятым международным лидером, которого принял за последние несколько лет легендарный Фидель, руководивший Кубой около полувека». Пиетет буржуазной, в общем-то, партии касательно символа антибуржуазности примечателен. Но об этой сумятице в головах поговорим ниже.
***
Кроме заявления по «Искандерам», президент в своем послании предложил ряд поправок в Конституцию, ранее рассматривавшуюся неприкосновенной священной коровой. Многим было непонятно: зачем начинать правление с увеличения срока президентских полномочий до шести лет, а думских – до пяти? Неужели у страны нет более важных и неотложных задач?
Внятных объяснений Россия не получила. В «Справке к проекту закона» из кремлевской канцелярии (сам президент никак в послании не пояснял свое предложениe) лишь общие слова: «Увеличение срока полномочий позволит… во многом реализовать задуманное в течение одного срока полномочий… Тем самым повышается ответственность главы государства и парламента перед гражданами и обществом в целом за результаты своей деятельности… Установление более продолжительного срока… продиктовано также необходимостью обеспечения стабильного, поступательного развития страны и преемственности государственной политики…»
Политологам пришлось опять додумывать – что же в голове у кремлевских владык? Прежде чем дать свой ответ, отметим невероятную поспешность утверждения предложений по изменению Основного Закона. В какой еще стране принципиальное решение, принимается де-факто без обсуждения? Во Франции переход к пятилетнему сроку президентских полномочий от семилетнего дебатировался чуть ли не несколько десятилетий, прежде чем было принято решение. Вопрос риторический – иного ждать от Думы, состоящей сугубо из прокремлевских партий, ожидать не приходится. Но без полноценных дискуссий качество решения снижается на порядок.
Теперь о сроках. Кремль смотрит и планирует на перспективу. Его действия последних десяти лет, начиная с отставки Черномырдина в марте 98-го, были направлены на удержание власти в руках сперва узкого, а теперь уже весьма широкого слоя чиновников и бизнесменов, которые более всех выиграли от реформ 90-х. Диапазон метаний был велик – вспомним и попытку с «киндерсюрпризом»-Кириенко, и возвращение Черномырдина, и тактическое отступление с Примаковым, и обманный маневр со Степашиным, и лобовую атаку с Путиным. После 2000-го власть уже только наступала, монополизировав принятие политических решений вплоть до мельчайших.
«Шестилетка» вполне укладывается в эту тенденцию. Чем реже выборы – тем лучше. Любой риск (а выборы всегда риск) следует минимизировать. Кто знает, что произойдет между 2011 годом и 2017-м. Вдруг какой-нибудь кризис придется на 2015 год, а тут и выборы надо проводить? А так можно оттянуть на два года, и к тому времени проблема сама по себе рассосется.
Другим пунктом президент предложил ежегодно заслушивать отчеты правительства в Думе, и это якобы будет то ли расширением, то ли введением «контрольных полномочий» парламента. Но понятно, что при «единороссовской» Думе это простая фикция, а иной Нижней палаты при нынешнем режиме быть не может. Однако если говорить о «контрольных полномочиях» всерьез — зачем мудрить? Верните ситуацию со Счетной палатой в исходное положение, когда этот именно «контрольный» орган Госдума и Совет Федерации независимо формировали на паритетных основах без всякого вмешательства исполнительной власти. Из-за предположения, что в руководство Счетной палаты могут быть проведены независимые от правительства кандидатуры, раз их выдвигали партии, Кремль и кастрировал этот орган, взяв на себя целиком и полностью его комплектацию. В судьбе Счетной палаты как в капле воды отражаются фобии власти – и прежде всего страх перед малейшей потерей контроля над ситуацией, перед независимыми институтами.
Кто-то уже подсчитал, что слово «свобода» прозвучало в выступлении президента 29 раз. И потому послание поспешили объявить чуть ли не манифестом либеральных намерений. Но, как гласит восточная мудрость, сколько ни говори «халва», во рту слаще не станет. О политике Кремля надо судить только по реальным делам. Если почитать все послания, начиная с 2000 года, мы увидим, как мало они имели отношения к текущей жизни. Про них сейчас никто и не помнит. Как изменилась демография? Как выросла продолжительность жизни? Как выполняются «национальные проекты» — появившиеся, кстати, вне рамок посланий?
Иностранные журналисты отмечают, что, голосуя за Обаму, американцы надеются на перемены и всерьез воспринимают его обещания, в то время как в России господствует цинизм и власти и низов. Никто у нас не ожидает, что политик будет отвечать за свои слова. Представим, что где-нибудь в глубинке при очередной проверке малого предприятия его владелец с серьезным видом сошлется на фразу президента «Хватит кошмарить бизнес»! Обе стороны сочтут это шуткой или глупостью, понимая всю неуместность апелляции к словам гаранта. То же самое касается любого общения с чиновниками – ссылка на заявления Путина, Медведева и прочих выставит вас наглецом или полным идиотом, поскольку все понимают, что подобные речи произносятся ритуально, «не всерьез».
Возьмем первый абзац послания: «В 2008 году в нашей стране произошло обновление ключевых властных институтов. По итогам выборов Президента было сформировано новое Правительство. В полную силу заработали в новой Государственной Думе парламентские партии». Что ни слово, то именно «не всерьез». Все знают, как проходили выборы и что люди во власти остались те же. Соблюдение правил игры, затуманивающих реальность, и порождает циничное отношение. Если человек не может с тобой говорить открыто, но рассказывает, что у нас достаточно свободные СМИ, то каков может быть предмет разговора? Один современный французский философ заметил: он не будет дискутировать с человеком, убеждающим, что Луна состоит из сыра рокфор.
Когда нам говорят, что спор вокруг НТВ — хозяйственный, что в Америке проблем со свободой слова не меньше, что выборы проходят без какого-либо давления, — зачем спорить? Всерьез воспринимать президентские послания — все равно что судить о политике СССР по речам на очередном съезде КПСС. Да, кое-что вызнать можно, но не более того.
***
Юрий Лужков проявил непохвальную по нашим временам активность, за которую, впрочем, тут же и повинился. Выступая в программе Владимира Познера, мэр признал, что в 2004 году он поддержал решение российского руководства об отказе от прямых выборов губернаторов; однако «сейчас этот вопрос можно было бы вернуть… Я был бы сторонником этого». По его мнению, главы регионов, избранные на прямых и альтернативных выборах, являются более легитимными, нежели те, которых избрали по представлению президента местные парламенты.
Что ж, вполне убедительно. Однако глава государства прореагировал стремительно: «Сейчас изменение сложившейся системы нереалистично и недопустимо. Если кого-то из глав регионов она не устраивает, то они должны понять, что они не являются частными лицами, и они могут подать мне заявление». На этом демократичность мэра столицы закончилась. Он заявление подавать Медведеву не стал и пояснил, что его не так поняли, он, мол, имел в виду отдаленную перспективу, и вообще: «Сейчас не время говорить об этом».
Естественно, коллеги-губернаторы не замедлили пнуть оступившегося – и вчерашний заместитель Мень, и поддержанный Лужковым в 1999 году Громов, и Россель заявили о поддержке нынешней системы назначений.
Одним из аргументов в пользу отмены выборов губернаторов (в федеративном государстве, заметим!) является то, что различные олигархические группировки проводили на должности глав регионов своих представителей, чему, безусловно, следует воспрепятствовать. Так на днях сказал, например, вице-спикер Госдумы и секретарь президиума генсовета партии «Единая Россия» Вячеслав Володин. Однако что в реальности? В ноябре губернатором Иркутской области был официально утвержден Игорь Есиповский, называемый многими ставленником Сергея Чемезова, главы компании Ростехнологии, а прежде Рособоронэкспорта. К выходцам из той же команды принадлежит назначенный губернатор Самарской области Владимир Артяков. А разве не человек Абрамовича сменивший его на посту губернаторa Чукотки Роман Копин?
Чем эти назначения лучше прежних избраний кандидатов ФПГ? Вопрос опять риторический, ибо в моде удушающий конформизм и нежелание сметь иметь свое суждение. Отметим лишь, что 23 ноября губернаторские выборы состоялись в Венесуэле. Уго Чавес при всех своих безумствах не смеет поднимать руку на демократические процедуры, поскольку венесуэльцы не россияне, 70 лет под игом тоталитарной власти не жили и чувство собственного достоинства сохранили. Так вот, в этой стране оппозиция выиграла выборы в пяти штатах и в двух самых населенных городах, в том числе Каракасе. Там у партий существует стимул к борьбе, чего не скажешь про наши. Нам, правда, обещали, что партии-победительницы в регионах будут предлагать свои кандидатуры, но пока что никто этого не видел. Да и вряд ли подобное случится. Cмысл нынешнего режима в исключении любых непредсказуемых явлений. Вертикаль власти выстраивалась не для того, чтобы партии могли кого-то реально предлагать, – это противоречит базовым установкам Кремля. Если когда-нибудь «ЕР» и будет выдвигать кого-либо, то предварительно десять раз все согласовав наверху.
Cнявши голову по волосам не плачут. То, что в 2004 удалось так легко отменить выборность глав регионов и ни один из них не то чтобы не протестовал, но даже не высказал сомнения, свидетельствует, что никакой федерации у нас не существовало. В федеративном государстве по определению невозможны ни назначение губернаторов, ни столь быстрая сдача ими своих позиций. Ситуация 1996 — 1997 годов, когда все главы субъектов стали избранными, была не торжеством демократии и федерализма, а симптомом слабости полуавторитарного режима, вынужденного торговаться с региональными элитами, давать им всяческие послабления. Стоило режиму усилиться, и послабления исчезли за ненадобностью — никто из прежде «грозных» феодальных владык не посмел и тявкнуть возмущенно.
Но то, что по сути федерализма у нас не было, совсем не означает, что его нужно было отменять и формально. Напротив, формальную конструкцию следовало постепенно делать жизнеспособной, стимулируя гражданскую активность. Стоит заметить, что сама по себе выборность не привела ни к каким катастрофическим последствиям. Губернаторский корпус был вполне адекватен эпохе – не лучше и не хуже, а люди случайные на следующих выборах из власти вылетали. Что состав губернаторов с тех пор сильно улучшился, не возьмется утверждать даже самый заядлый сторонник власти.
***
Адекватным эпохе был когда-то и Юрий Лужков. В программе Познера он заявил: «Tо, что происходит с Севастополем и с Крымом, — это не популизм. Это — наша история, это наши потери… 225 лет назад Екатерина, понимая государственные интересы России, отвоевала Крым, отвоевала Севастополь… и сейчас мы по пьяни одним росчерком пера взяли и отдали Севастополь, когда делили страну». Кроме того, отвечая на вопрос, что он хотел бы прочесть в газете, Лужков сказал, что хотел бы в ней увидеть заголовок: «Россия вернула Крым и Севастополь».
Это уже чисто российское чудо. Вспоминается сцена, виденная в одной из российских областей во время «oранжевой революции». Проходит, говоря старым языком, областной партхозактив. И вот на трибуне глава одного из самых захудалых и отдаленных районов. Но его волнуют не удои и привесы (не говоря уж о соцкульбыте), а совсем иное. «Как же так? Украина окончательно отделяется от России!» Вот эта способность заниматься делами, страшно далекими от неотложных нужд, сколько раз уже спасала власть и портила жизнь простым людям.
Ну какое дело Лужкову до Севастополя? Никогда этот город не вернется в состав России – ясно как дважды два! У страны нет проблем важнее и насущнее? Вроде бы Юрий Михайлович никуда избираться не намеревается; власть ценит его и так, прощая то, что иным бы никогда не простила. Значит, это глубоко укорененный комплекс, и московский градоначальник в данном случае лишь частность, яркий пример. Подобный менталитет позволяет власти манипулировать чувствами и мыслями подданных – к чему борьба за свободу слова и демократию, когда надо спасать или возрождать империю! Какой европейский мэр может позволить себе подобные высказывания? Это не гомофобия, которой порой грешат главы иных городов Восточной Европы, а вполне сознательное отрицание суверенитета чужого государства, призыв к перекройке границ, — вещь, наказуе мая в западном мире политическим остракизмом. У нас же это проходит либо на ура либо воспринимается спокойно. И опять-таки вернемся в 90-е годы – как могли тогда принимать Лужкова за демократа? Ведь свои заявления о Севастополе он озвучивал и в то время…
Назвать Крым «русской землей» можно только от большого незнания истории. Вплоть до начала XX века на полуострове проживали татары (большая их часть была выдавлена в Турцию), караимы, греки, армяне (давшие Айвазовского), а великороссы и малороссы начали прибывать туда лишь в последние десятилетия века XIX. Имевший дом в Ялте Чехов очень бы удивился, если бы кто-нибудь сказал ему, что Крым русская земля. По сути, нынешний этнический состав украинской автономии сложился после Второй мировой войны, после сталинских чисток, затронувших не только крымских татар, но и другие «неправильные» народности. Но кого это в нынешней России интересует?
Кто вспоминает, что Кубань была заселенa в XVIII столетии высланными запорожцами? В кубанских станицах до 50 — 60-х годов прошлого века говорили по-украински (старики до сих пор сохранили язык). Это уже при советской власти, начиная с 30-х годов, на Кубани закрывались украинские школы и выжигалась память о культурно-историческом наследии.
***
В начале ноября Москву впервые за много лет посетил Муамар Каддафи — достойный соперник Чавеса по части всяческих юродств и демагогии. России нужно сбывать свое оружие плюс влезать во всевозможные нефтегазовые проекты, особенно если Запад туда не спешит в силу разных причин. Друг российского премьера Сильвио Берлускони уже успел побывать в Ливии, повиниться за колониальное прошлое и вручить «сумасшедшему клоуну» — так называл Каддафи Рейган — чек на семь миллиардов долларов в порядке компенсации. Глава итальянского правительства сделал это не столько из-за политкорректности, сколько движимый меркантильными расчетами – дабы открыть дверь для итальянских компаний. Большая часть предоставленных миллиардов перетекут в конечном счете к ним в карман в виде подрядов на разные инфраструктурные проекты. Пришлось и Москве испить свою чашу унижений ради возможной прибыли – Каддафи приехал с собственной палаткой и девушками-телохранителями, которых пришлось проводить в самые высокие кабинеты.
Ливия — пример страны, загубленной диктатором-мегаломаном. Ею был отвергнут путь ОАЭ, Катара, Бахрейна и Кувейта, предполагающий инвестировать доходы от нефти в образование и здравоохранение, развивать свободное предпринимательство, думать о создании благоприятного бизнес-климата, вести умеренную политику во всех сферах. Каддафи пустил шальные деньги на распыл – покупал на миллиарды долларов оружиe, ввязывался во всевозможные авантюры за рубежом, пытался противостоять Америке, Франции, Израилю и Египту одновременно, интриговал, рассылал террористов и т.п. Страна (но не режим!) пришла к краху. Тиранам нет дела до благосостояния простых людей, они оправдают любые лишения и жертвы народа ссылками на революционную необходимость и светлое будущее.
Печально, что наши политики и журналисты этого словно не понимают. Для них Фидель Кастро герой, раз противостоит Америке. Во что это обходится рядовым кубинцам, никого не интересует. Причем та же публика — думцы, телечиновники, редакторы, всевозможные «эксперты» предпочитают отдыхать на Западе, там же одеваться и обучать свое потомство, и за бесплатно, во имя идеи, не пошевелят и пальцем. Российская «элита» не то чтобы противоречива в своих импульсах, а, скорее, беспредельно ленива и эгоистична. Для нее сохранение статус-кво — задача задач. Она плохо знает современный мир (если не понимать под этим знание модных курортов, «тусовочных» мест, ресторанов и бутиков), полна разнообразных фобий, но прячет их под маской безоглядной решительности, выдаваемой за защиту «национальных интересов».
Многие не так давно спорили, чьи же интересы выражает наш новый молодой президент. Теперь, кажется, ясно. Он плоть от плоти среднего класса – такого, каким тот сложился в России в 90-е и встал с колен в начале XXI века, со всеми своими симпатичными и неприглядными чертами. Наш преуспевший обыватель высоко ценит возможность свободно зарабатывать деньгу, обустраивать жизнь по собственному разумению. И власть ему не мешает – поелику возможно. Но этот новый Колупаев — если вспомнить героев Салтыкова-Щедрина, бичевавшего «чумазых» дельцов сто тридцать лет назад, — хочет признания: чтоб ему льстила история Oтечества, чтоб политика сегодняшнего дня потрафляла его патриотическим чувствам и подтверждала, что он живет в «нормальной» стране. Потому все эти разговоры про «свободу» да про мрачное прошлое ему глубоко не интересны и, более того, кажутся возмутительными. Этим и объясняется небывалый нынешний всплеск шовинизма и великодержавной риторики.
В ноябре международная консалтинговая компания Mercer Human Resource Consulting оценила качество жизни в 215 крупнейших городах мира. Москва оказалась на 171 месте — между Хараре в Зимбабве и Лагосом в Нигерии. Естественно, подобные исследования вызывают резкое неприятие у обывателя. Если на Западе принято себя больше критиковать, чем хвалить, то у нас наоборот. Фрустрирующее сознание, подобно капризному ребенку, требует похвальбы. Удручающий рейтинг – не повод для большей требовательности к себе и к власти, а очередной стимул для проклятий в адрес окружающего мира и отгораживания от него.
Не случайно в ноябре прокремлевский Институт общественного проектирования присудил премию книге депутата В. Мединского «О русском рабстве, грязи и «тюрьме народов». Автор «разоблачил» в своем сочинении русофобские измышления и клевету на русский народ! В почете сегодня подобные опусы. Это в Европе получают признание бескомпромиссные произведения, тыкающие мещанина носом в его собственные мерзости. Именно такие книги сделали социальную атмосферу терпимей и жизнь лучше. Например, культура Германии преобразилась благодаря публицистам Тухольскому, Осецкому, Вальрафу, философам типа Хабермаса, Адорно и Арендт. А они высказывали в глаза соотечественникам самые суровые суждения.
***
Очередным витком конфликта, связанным с нашим общим прошлым и настоящим, стало очередное противостояние с Украиной. В ноябре Президент России получил приглашение посетить Киев для участия в траурных мероприятиях по поводу 75-летия Голодомора. Он ответил резким отказом, мотивированным в открытом письме к украинскому коллеге. Главный тезис Москвы – «трагические события начала 1930-х годов используются… для достижения сиюминутных конъюнктурных политических целей». Послание вообще грубовато, этакий современный вариант письма запорожских казаков турецкому султану. Понятно, что после подобного обмена любезностями рассчитывать на нормальные отношения не приходится. Кремль, видимо, сознательно накаляет градус, видя неразбериху в Украине. Он демонстрирует собственную «крутость» и безразличие к чужому мнению. Что тут скажешь…
Я уже писал, что Великобритании или Франции в голову не придет вступать в перепалку с бывшими колониями, в чем-то обвиняющими метрополию. Если где-то явно перегнут палку, стирая следы былой зависимости, европейцы лишь сдержанно улыбаются. Например, переименовали индийцы Бомбей в Мумбаи, Калькутту в Колкату, Мадрас в Ченнаи. Так же поступили алжирцы. Англичане и французы не впали в истерику, как Россия, когда эстонцы стали настаивать на написании Таллинн вместо Таллин. Сносят где-то монументы строителю империи Сесилю Родсу, убирают названия в честь него с географической карты – Лондон молча все принимает к сведению. Стали считать «Мятеж сипаев» Великой освободительной войной — аналогично. Сильная демократическая страна полагает неприличным опускаться до мелочных склок с народами, имеющими реальные поводы для обиды, даже если их действия и претензии не соразмерны.
Украина не дает забыть величайшее преступление тоталитарного режима. Она помнит о страшном голоде с упором, естественно, на свою боль, свои страдания. Россия же знать не хочет про миллионы своих покойников, но пытается помешать другим, уча их, как следует помнить. Представим, что по всему Нижнему Поволжью, по Кубани и иным краям, которых коснулся голод 1932 — 1933 годов, мы воздвигли тысячи обелисков, что в каждом районе, а то и селе ведутся траурные книги, что целенаправленно выявляются места массовых захоронений, а президент России обращается к согражданам с проникновенной речью о черных днях отечественной истории. И лично проводит, подобно Ющенко, урок памяти где-нибудь на Дону… Тогда бы мы имели моральное право в чем-то упрекнуть Украину – мол, не вы одни страдали, не вы одни помните. И было бы уместно провести Круглый стол российских, украинских и казахских историков, посвященный трагическому эпизоду общего прошлого.
Но когда со стороны Кремля ноль действий в этом направлении, каким же цинизмом отдают его усилия помешать украинцам помнить о Голодоморе! Отметим, что тот же Институт общественного проектирования вручил в ноябре премию за опус «Новая идеология»: голодомор», связывающую употребление самого термина чуть ли не с симпатиями к фашизму. Кстати, в конце ноября мэрия Киева приняла решение о сносе одиннадцати памятников коммунистическим преступникам, в том числе восьми — Ленину. Можно представить, какая свистопляска поднимется в России, когда дело дойдет до практического исполнения, — у нас ведь тоталитарное наследие, начиная с Мавзолея, бережно сохраняется.
Пока РФ мелочно бодалась с Украиной, Узбекистан покинул Евразэс, а Белоруссия так и не признала независимость Абхазии и Южной Осетии, несмотря на все действия России. Жесткая и односторонняя политика непродуктивна, но осознание этого факта приходит не скоро. Европе пришлось пройти через две опустошительные мировые войны, дабы уразуметь данный нехитрый тезис. Что еще надлежит испытать России?
***
Казалось бы, важнейшей новостью политической жизни должны были стать два съезда — «правящей» партии «Единая Россия» и только что учрежденной под названием «Правое дело». Однако российская специфика такова, что партии и решения, принимаемые ими, сегодня ничего не значат, потому и «судьбоносные» собрания забываются уже на следующий день.
Съезд «Единой России» посетили Дмитрий Медведев и Владимир Путин (кстати, лидер партии). Оба выступили с речами, суть которых проста: «ЕР» и дальше будет выполнять функцию приводного ремня власти, а потому без внимания ее не останется. Об уровне дискуссий на высоком мероприятии ярко свидетельствует перл из выступления Бориса Грызлова: «Посмотрите на Грузию, посмотрите на Украину. Хорошо известно, кто и как там работает с молодежью. Мы не допустим, чтобы идеология развития нашей страны также формировалась за океаном». Если один из руководителей «партии власти» сторонник теории заговоров, какова цена подготавливаемой им «Стратегии 2020»? Такой уровень «анализа» у ведущей политической организации может быть только когда она находится в тепличных условиях, выведена из-под критики и по сути партией не является.
Учредительный съезд новых правых не привлек к себе вип-фигур, а лишь породил вопрос, кому данное маловразумительное действо выгодно. В чем смысл очередного новообразования на базе абсолютно ручных ДПР и «Гражданской силы», а также глубоко лояльной Кремлю СПС? Рассчитывать всерьез на честное преодоление семипроцентного барьера этим «правым дельцам» невозможно, равно как и быть принятыми за своих в демократических кругах. Сдается, что выгодна очередная имитация бурной деятельности в основном прежним функционерам объединившихся партий, нуждающимся в стабильном трудоустройстве. Позитивно в произошедшем лишь то, что все подлинно независимые и искренние члены СПС окончательно освободились от иллюзий и отправились в самостоятельное плавание.
Состоявшаяся в Москве региональная конференция демократической оппозиции в рамках подготовки к учредительному съезду движения под рабочим названием «Солидарность» оптимизма внушает мало — хотя Никита Белых и Борис Немцов как будто возлагают на будущую организацию серьезные надежды. Создается впечатление, что люди, раз вкусившие от политического процесса, стремятся всеми силами в нем остаться, не задумываясь – нужны ли они в нем? И нужен ли процесс ради процесса?
***
Экономический кризис в ноябре продолжался. Прежде чем обратиться к его практическим аспектам, отметим любопытную деталь — не слышно и не видно на ТВ председателя Центробанка Сергея Игнатьева. Разумеется, где-то и что-то он произносит публично, но крайне редко и как-то вторым планом. Сравним ситуацию с американской или европейской, где Бернанке или Трише не исчезают с телеэкранов, а их высказывания или даже намеки активно комментируются СМИ. Контраст очевидный и символичный. Бернанке и Трише востребованы потому, что именно они определяют решения и реально независимы – как и должно быть в рыночной экономике. У нас же создается впечатление, что свобода действий Центробанка фикция и над ним стоит некий «мегарегулятор».
Пока в повестку дня ставится девальвация рубля – об этом много пишут зарубежные эксперты, и упомянутый председатель ЦБ такой перспективы не исключает. Подвели итог оттока капитала из России за предыдущий месяц. В октябре был установлен своеобразный рекорд — $50 млрд, а международные резервы страны уменьшились на 71, 5 миллиарда. Предполагается, что в 2009 году из России может уйти 100 миллиардов долларов.
Понижен прогноз по росту ВВП России: с 6,8% до 6% на текущий год и с 6,5% до 3% на 2009-й. При этом в последнем квартале 2008 года, по оценкам Всемирного Банка, темпы экономического роста у нас могут замедлиться до 2%. Международный валютный фонд и Всемирный Банк заявили, что инфляция в России по итогам 2008 года может вырасти до 14%. Подсчитано, что обвал на фондовом рынке разорил российских олигархов на 300 миллиардов в твердой заокеанской валюте. В целом за период с 19 мая по 7 ноября 2008 года стоимость российского фондового рынка сократилось примерно на триллион долларов (около 84 % ВВП России в 2007 году).
Как уверяют эксперты, на очереди массовые сокращения и остановка экспортноориентированных производств, что потянет за собой падение в смежных сферах. Впрочем, Россия не раз удивляла мир примерами своего выживания в чрезвычайно неблагоприятных условиях, поэтому не будем спешить с мрачными прогнозами. Когда слишком рано и слишком громко шумят о кризисе, да еще в апокалиптических тонах, реальность может и обмануть «пророков». Несомненно, худшее еще впереди – но где именно таится это худшее и в чем оно выражается — не знает никто. И это тоже характерно.
***
11 ноября Европа отметила 90-летие окончания Первой мировой войны. Лидеры Франции, Бельгии, Великобритании приняли участие в памятных мероприятиях, проведенных с большим размахом. Россию же, потерявшую убитыми едва ли не больше остальных стран, хотя и воевавшую на год меньше, юбилей обошел стороной.
В этом различие между двумя мирами – европейским, с его непрерывной исторической памятью, и российским, хранящим сведения об исторических событиях сугубо избирательно. Большая часть XX века для россиян видится не такой, как для жителей Запада. Так, Первая мировая война – главное событие ушедшего столетия, породившее фатальную цепочку исторических последствий, для среднего нашего соотечественника нечто совершенно далекое и незнакомое. Франции и Великобритании эта война важна даже не столько своим всемирно-историческим значением, сколько невиданными людскими потерями. В этих и других странах живут уже не внуки, а правнуки и праправнуки погибших, но память о жертвах свежа в историческом сознании народов. На ней базируются важнейшие праздники и национальные традиции — вроде продажи и ношения алых маков…
Россия же, увы, страдает от исторической амнезии. Из тщательно обработанного и препарированного за семьдесят лет тоталитарной власти коллективного бессознательного напрочь вытеснены важнейшие культурно-идентификационные коды. Вторая мировая война, названная у нас Великой Отечественной, количеством своих жертв и масштабом разрушений занимает в народном сознании примерно ту же нишу, что Первая мировая у французов и англичан. Но это стало и следствием целенаправленной политики режима, основывавшего свою легитимность на победе 45-го года.
То, что сегодняшняя Россия сохраняет избирательность памяти (и не только по отношению к Первой мировой), препятствует ее взаимопониманию с окружающим миром. Ибо в условиях всеобщей грамотности историческая память является серьезным фактором текущей политики. Россия не сможет считаться успешной страной — о чем так мечтает «путинское большинство», пока память о нашем прошлом и представление о настоящем не сложится во всей полноте. В противном случае шипы незнания будут больно колоть нас при малейших поворотах и попытках продвинуться вперед.