Меркель поняла российских правозащитников
Хорошо уже то, что канцлер Германии в первый же свой приезд встретилась с правозащитниками. Прежний канцлер, господин Шредер, этого никогда не делал. Я должна сказать, что в советское и позднесоветское время лидеры демократических государств, часто практиковали такие встречи, сейчас же с нами встречаются жены первых лиц, главы парламентов, но не главы государств. А она этот порядок нарушила.
Это был довольно большой прием. Из посольства нас — Арсения Рогинского из «Мемориала», Валентину Мельникову и меня — заранее предупредили, что в какой-то момент она с нами поговорит, это было заранее с нею согласовано. Я человек не очень молодой и не могу долго стоять на приемах, я взяла и села. Ну, а рядом сели и другие. Юрий Любимов и Юрий Левада, наверное, из тех же соображений, что и я. Кроме того, там были Владимир Лукин и Элла Памфилова. Потом подошел Касьянов, сел. Я так, немножко заерзала, потому что вроде бы он из другой оперы, а потом подумала: «Я что ли протокол здесь блюду? Пускай сами соображают»ю
Мы сидели таким широким кружком вокруг журнального столика, и она подошла к нам, ей быстро подвинули кресло, и посол тоже сел рядом с нею. В общем, беседа продолжалась минут двадцать. Подошел Владимир Рыжков. Валентина Мельникова выразила надежду на то, что госпожа Меркель будет помогать в решении тех главных задач, которые ставит перед собою Союз солдатских матерей: во-первых, прекращение войны в Чечне, во-вторых, военная реформа. Потом говорила я, по поводу того, что меня особенно беспокоит не столько общая ситуация в российском гражданском обществе, в конце концов есть страны, в которых ситуация с гражданским обществом тяжелее, чем в нашей, меня беспокоит тенденция. За последние два-три года уже не вызывает никакого сомнения, что это — продуманная стратегия интенсивного наступления на права граждан и на гражданское общество. Всеми имеющимися у нашей власти средствами.
Наступление на гражданские политические права стратегически понятно, ведь, если граждане лишены этих прав, они не могут защитить и других. А те поправки, которые внесены в законы о выборах за последние годы, выхолащивают, превращают выборы в имитацию. В частности, поправка о запрете независимых наблюдателей и приезд иностранных наблюдателей только по приглашению избирательных комиссий. Ну, а как формируются избирательные комиссии, мы знаем: их формируют не граждане, а власть. Надо сказать, что тут госпожа Меркель радостно закивала, она ведь все-таки из Восточной Германии и как все это устроено, очень даже хорошо понимает, ей объяснять не надо. Там много других, стесняющих нас поправок, но эти две производят на меня особенно тяжелое впечатление. Почему? Потому что зачем запрещать независимых наблюдателей и ставить под контроль властей возможность приглашения иностранных наблюдателей? По видимому, с единственной целью — создать возможность легкой фальсификации выборов. И я не вижу другой причины внесения этих поправок, кроме лишения граждан России реальных гражданских прав.
Да, надо еще сказать, что беседа шла на русском языке, а госпожа Меркель понимает все оттенки нашего языка. У самой у нее несколько стесненный русский язык, но приличный, хороший русский язык, абсолютно понятный, она все может выразить. А. Рогинский ничего специально не говорил, он преподнес ей в подарок толстенную книгу, которую сделали вместе российский и германский «Мемориал». Это список и биографические данные более тысячи граждан Восточной Германии, которые были приговорены к смерти советским военным трибуналом и были вывезены в СССР на расстрел. Когда он давал ей эту книжку, она изменилась в лице.
После моего выступления, во всех своих репликах госпожа Меркель произносила слово «тенденции». То есть она поняла, и по-видимому, прочуствовала ту основную мысль, которую я хотела до нее донести, что у нас существуют опасные тенденции во взаимоотношениях власти и общества.