«Новые правые»: неверный ответ на задачу повышенной сложности
Пожарский, Минин, Гермоген,
или Спасенная Россия.
Слог дурен, темен, напыщен —
И тяжки словеса пустые.
А.С.Пушкин
Нарождается новый политический проект, который был бы принципиально невозможен без электорального крушения СПС и «Яблока» на парламентских выборах. Его инициаторы – группа амбициозных молодых политиков во главе с лидером «Первого свободного поколения» Владимиром Шмелевым, ранее, так или иначе, сотрудничали с основными демократическими партиями, а теперь, убедившись в их неадекватности и бесперспективности, решившая самостоятельно попытать счастья на политическом небосклоне. Меньше всего хотелось бы оценивать личности инициаторов в стиле С.С. Митрохина – мол, «Москька лает», да и вообще переходить на личности.
Во-первых, главным залогом неудачи политического проекта является неверно выбранная идеология или отсутствие таковой, как следствие отсутствие политического спроса со стороны потенциальных инвесторов и покупателей, в лице которых выступают избиратели. А во-вторых, совершенно неясно, на чем должен основываться в нынешних условиях авторитет руководства СПС и «Яблока» – на бездарно проигранной кампании при наличии колоссального финансового ресурса и доступа к телеэфиру, на прямом предательстве своих спонсоров и избирателей, выразившемся, например, в отказе от тотального гражданского контроля над выборами? Между тем уж затраты на него могла себе позволить даже каждая партия по отдельности – помножьте 98 тысяч участков на 50 долларов (крайне завышенная цифра, столько не платили наблюдателям даже самые богатые кандидаты-одномандатники). Так что диалог вести надо аргументами, а не криками «сам дурак!». Даже если «Новые правые» в полемическом задоре позволяют себе переход на личности.
Теперь все же попытаемся обобщить понятие «Новые правые», действуя методом аналогии. И сразу увидим, что аналогий здесь много и они очень разные. На постсоветском пространстве есть одноименный парламентский блок в Грузии, находящийся в умеренной оппозиции и представляющий собой объединение на средства нескольких местных олигархов под лозунгами развития производства и предпринимательства.
Есть инициированная год назад дискуссия о «подлинных правых» и «подлинных реформаторах» группой журналистов и экономистов «Серафимовского клуба» (А. Привалов, М. Соколов, М. Леонтьев и др.). Дискуссия эта, прямо скажем, добавила немало гипотез относительно того, кто виноват, но совсем немного добавила к пониманию того, что делать. Разве что производить «единые национальные цели, смыслы и структуры». Оскорбляющиеся на ведущих либеральных экономистов за якобы вузовское понимание экономики, сами авторы меморандума не придумали ничего солиднее азбучных истин про то, что «импорт товаров производственного назначения предпочтительнее импорта потребительских товаров, импорт капитала предпочтительнее импорта товаров».
Есть выполнявшая кремлевский заказ на создание однопартийного парламента экспертная шпана, группировавшаяся вокруг так называемого Совета по национальной стратегии, через поливание грязью «неправильных правых» и «неправильных левых» формировавшая образ правильного президента, который парадоксальным образом, как гермафродит, оказывался одновременно и «самым правым», и «самым левым». Виден этот уродливый почерк и в знаменитом «письме Ходорковского», наполненного, кроме ругани в адрес реформаторов и предпринимателей, призывами во что бы то ни стало сохранить нынешний политический режим, якобы гарантирующий стабильность. Есть сектообразное течение европейских фашистов и оккультистов (А. де Бенуа, Ж. Тририар и проч.), также использовавшая термин «новые правые» для самоидентификации, самым известным популяризатором которых в России является «геополитик» А. Дугин.
Наконец, есть ведущаяся уже много лет и в России, и за рубежом политологическая (мы бы назвали ее и патологической по степени важности, занимаемой для многих даже многих просвещенных людей) дискуссия о различиях «либералов» и «консерваторов». Дискуссия это, на наш взгляд, абсолютно бесплодная. Широкой публике нет дела до того, что под консерватизмом понимал Ф. Шатобриан, а что под либерализмом понимал Ш. Монтескье. Да и терминология сейчас изменилась. В современном обществе существует четкое деление на левых и правых. Левые – это сторонники увеличения государственных, в том числе социальных расходов и налогов. Правые, напротив, выступают за снижение налогов и государственных расходов. Ранее существовавшее различие в отношении к приватизации сейчас практически стерлось – неэффективность госсобственности стали признавать даже традиционные левые. Термины же «либерал» и «консерватор» очень расплывчатые. Для правых США, Канады или Израиля слово «либерал» выглядит ругательством и обозначает человека левых взглядов, по своим взглядам – вплоть до Г.А. Зюганова. Правые там именуют себя «консерваторами». В Европе «либералы» занимают промежуточное положение между традиционными правыми (для их обозначения используется и термин «народные партии», и «консерваторы», и «христианские демократы») и левыми («социалисты», «социал-демократы»). Но где-то, как например в Австралии или Дании, ведущие правые партии и именуются либеральными. Где-то правые партии испытывают серьезный кризис, так как их традиционные оппоненты фактически проводят энергичный курс реформ, направленных на снижение налогового бремени, финансовую стабилизацию и приватизацию (например, лейбористское правительство Т. Блэра в Великобритании).
Попытки связать термин «правый» с какими-то дополнительными критериями, например жесткости в борьбе с терроризмом и жесткости к нелегальным мигрантам, значимости соблюдения прав человека за рубежом, правами сексуальных меньшинств, политике по отношению к проблеме проституции, правом на аборт, налоговыми льготами церквям и т. п. весьма сомнительны. Четких критериев здесь нет. Европейские партии повели себя совершенно вне зависимости от «правизны» по вопросу о поддержке операции США в Ираке. Например, правящие польские социалисты или британские лейбористы были «за», а социалисты Германии и Франции против. И наоборот, в Великобритании «за» выступили обе основные партии, в то время как точно так же они выступили «против» во Франции. Жесткость миграционного законодательства прежде всего связана с традицией страны, а не с «правизной». Не считая Швейцарии и европейских карликов, самые жесткие миграционные законы в казалось бы безнадежно «социалистической» Скандинавии. Из трех стран Европы, где запрещены аборты, две в последние полтора десятка лет имеют отчетливый левый уклон – Португалия и Польша, и лишь одна – Ирландия традиционно голосует за правых…
Впрочем, кроме как об абстрактном «Боге», «Новые правые» ни о чем вышесказанном не говорят. «Новые правые» говорят о том, что необходимо соединить патриотизм со свободой, демократию с Родиной. В недостатке свободолюбия они обвиняют «патриотов», в недостатке чувства Родины – «демократов». За «патриотов» пусть отдувается Зюганов с Рогозиным, а вот претензии в адрес «демократов» хотелось бы конкретизировать. Что, Е. Гайдар, Г. Явлинский, А. Чубайс, Б. Немцов выражали неуважение России, мужеству населяющих ее людей и красоте культуры? Конкретизировать надо. Говорят о «западничестве». Так речь же идет об институтах, и то не обо всех. А являясь, например, поклонниками новозеландской системы государственного регулирования экономики, после этого будем называться «ультравосточниками»?
Впрочем, совсем отколоться от предшественников не получается. Вот мы и видим в качестве лозунга партии «Свобода, родина, закон!» – не иначе как переделанный лозунг прародителя СПС «Демократического выбора России» «Свобода, собственность, законность!», а в качестве одного из десяти программных пунктов – «либеральный империализм», далеко не самое удачное изобретение А.Чубайса, особенно на фоне резкого наступления правящего режима на гражданские свободы и частную собственность.
При этом совершенно однозначно стоит заявить, что во всех цивилизованных странах – от Северной Америки до Европы и Японии с Новой Зеландией институты политических и гражданских прав человека, в том числе права на не нарушающее свободу другого самовыражение, право частной собственности и абсолютной свободы ею распоряжаться, отделение церкви от государства не подлежат никакому сомнению, являются консенсусом. Добрый совет «Новым правым»: если приедете дружить с Вашими зарубежным соратникам, ну например в баварский ХСС, следите за своей речью. Если Вы там, как на недавней пресс-конференции в Москве, заявите, что вы против «общечеловеческих космополитических ценностей», то никто дружить с Вами не будет, а на всякий случай, как законопослушные граждане, позвонят в Ведомство по защите Конституции ФРГ. Если же Вы этого не говорили, подайте в суд на журналистов, которые Вас позорят.
Для России сейчас есть более актуальная задачи, нежели борьба с космополитами. Это отстаивание того, что в развитых странах является консенсусом – рыночной экономики и гражданской свободы. Это, например, защита той самой Конституции, в верности которой лидеры «Новых правых» всегда клялись. Тех неразделимых политических и экономических свобод, которые в ней прописаны. Защита многопартийности, свободных выборов, свободы СМИ. Защиты частной собственности, в праве на которую правящий режим гражданам России отказывает.
Как в Китае или Саудовской Аравии, частная собственность, равно как и личная неприкосновенность (в крайнем случае – высылка из страны) – это для иностранцев. А для граждан России – «условное держание», хорошо знакомое специалистам по истории Древнего Китая или средневековой Турции – то есть управление собственностью по разрешению власти. Условность российской частной собственности знает любой московский мелкий предприниматель, у которого элементарно в любой момент могут снести палатку. Условность российской частной собственности хорошо знают специалисты по корпоративным конфликтам, наблюдая по всей России «маски-шоу», при том что в их поле зрения обычно попадают только крупные предприятия. Но теперь совершенно очевидно, что гражданина России от грабежа властей не может защитить никакое богатство и доброе имя, и самое главное, ясно, кто персонально эту бандитскую систему вращает.
Еще лучше знакома российскому гражданину условность неприкосновенности личности. И речь не идет об угрозе со стороны уголовного мира. Граждане до полусмерти боятся милиции и родственных служб (ФСБ, прокуратуры, предприниматели – еще налоговой и таможенной службы) широты их установленных полномочий, права проверить кого угодно на соблюдение любых правил, права арестовать гражданина на срок до тридцати суток без решения суда, права арестовать его собственность на неопределенный срок, права издавать трактующие законы инструкции, их абсолютной безответственности при устрашающих карах за произвольно трактуемое «сопротивление при исполнении».
В своей программе «Новые правые» делают вид, что не замечают, в какой стране живут. Что всего вышеописанного не существует и что оно не усиливается. Что более важных проблем, нежели существующий у кого-то в мозгах «кризис идентичности», преодолеваемый воспитанием патриотизма, не существует. Впрочем, они оговариваются по то, что государство не защищает частную собственность, но тут же сами ставят под сомнение ее легитимность. Хотя, на наш взгляд, любая собственность, приобретенная пусть по несовершенным законам, от квартиры до нефтяной компании, легитимна. Говорят еще про «басманный суд», который надлежит заменить «правым», как будто «басманный суд» является не объектом, а субъектом. Говорят еще про состояние российской армии и милиции, но в качестве рецепта почему-то предлагают, не расшифровывая, их «усиливать». Больше денег дать или полномочий? «Новые правые» старательно уходят не то что от вопроса о действиях Владимира Путина, но даже от оценки действий государственного аппарата и управляющей им бюрократии, отбираемой, как в диких племенах, по месту географического происхождения вождя. Прочитав программу «Новых правых», можно сделать вывод, что корень проблем в чем и ком угодно – в советском тоталитаризме, космополитизме, в неразвитости гражданского общества, безответственности бизнеса, но только не в существующей власти.
Критиковать «Новых правых» сложно. Дело в том, что эклектичность их программы дает им удобный повод всегда сказать: «Да, именно это мы имели в виду!» или «Нет, мы вовсе этого в виду не имели». А между тем, основывая общероссийскую партию, неплохо было бы иметь документ, аналогичный «Либеральному манифесту» СПС или Программе РДП «Яблоко». Программы никто не читает? Ну, тогда хотя бы набор тезисов. Например, в сфере государственного строительства вы выступаете за запрет на совмещение государственных и партийных должностей, пересмотр бюджетной политики в пользу муниципального уровня, в сфере экономики – за прозрачность «Газпрома» и ликвидацию толлинга в алюминиевой промышленности, а в сфере внешней политики – за защиту прав русскоязычного населения в Туркмении, вплоть до использования военной силы. Все это можно изложить буквально на трех–четырех страницах.
Можно выбрать несколько ключевых направлений – хотя бы постоянно муссируемую «Новыми правыми» тему развития патриотизма – и популярно объяснить, какие именно мероприятия вы собираетесь осуществить. Ведь интересны вы будете только тогда, когда ваша программа будет отлична и от партии власти, и от других партий, в том числе столь нелюбимых «старых правых». В конце концов, можно иметь набор понятных слоганов, пусть популистских, но четко идентифицирующих в политическом пространстве. Предложенная делегатам учредительного съезда Программа партии – это философский документ, набор благих пожеланий без конкретных решений.
Да, уважение вызывает красивый экономический раздел. Да, свободный труд на свободной земле. Да, освобожденный от непомерных налогов и административных барьеров предприниматель будет социально ответственен, а не вынужден вывозить капиталы туда, где они защищены от рук правящих гангстеров. Но все же – и этот раздел слишком философский, и в нем слишком мало конкретики.
Однако, формулируя свои пожелания нарочно широко, «Новые правые» ничего не выигрывают. Это «Единая Россия» и Владимир Путин могут себе позволить, за них «дела говорят». Согласно социологии, единственным таким признанным обществом делом является рост денежных доходов населения на треть благодаря уникальной ценовой конъюнктуре на энергоносители, небывалой с середины 1980-х годов. В какой-то мере это могут себе даже позволить СПС и «Яблоко» – у них, худо-бедно, есть сформировавшийся образ, негативный в целом, но все же позволяющий рассчитывать хотя бы на 1-2% «базового электората» на выборах. К общим словам не придерешься, но и не только популярности, а даже внимания на них не заработаешь.
Претендуя на роль «правых», «Новые правые» объявляют своей социальной базой всех россиян. Претендуя на роль «правых», «Новые правые» ничего не говорят о приватизации неэффективно управляемой государственной собственности, о профессиональной армии. Так что, извините, СПС может Вас с большим основанием обвинить в «левачестве».
И, наконец, вместо политической деятельности в программе много говорится о земствах, о просветительстве. Это важная задача. Но другая. Это не задача политической партии. Вы надеетесь на то, что таким образом вы не разозлите власть? Но примитивная власть считается только с сильными, только с ними она договаривается. У Кремля не было «собственного» большинства в прошлой Думе, равно как в стране не была достроена вертикаль страха и насилия. Поэтому приходилось все же прислушиваться и к правым, и к левым, и к коммерческим лоббистам, и к зависимым от губернаторов одномандатникам.
Нет никаких оснований полагать, что власть заинтересована иметь в будущем парламенте правую фракцию. Напротив, при курсе на сохранение парламента, ей выгодны ручные «национал-социалисты», Рогозины и Жириновские. Они в очередной раз получает деньги прокремлевских олигархов и им будет позволено в ограниченных количествах нести чушь с телеэкранов. Рогозины и Жириновские – это страшилка и для Запада, и для собственных граждан.
Правые силы испытывали кризис не только в нашей стране. Еще четыре года назад в парламенте Украины 4-процентный барьер не преодолела ни одна из тогдашних правых партий – оба «Руха» и партия «Реформы и порядок», аналога ДВР. Сейчас вероятность взятия правыми на Украине высшего государственного поста велика как никогда. Еще недавно казалось неизбежным поражение утративших динамику, погрязших в скандалах традиционных правых партий в Латвии и Эстонии, пока не самоорганизовались новые правые (на сей раз без кавычек) партии «Новое время» и «Res Publica», а незадачливым «старым» пришлось становиться младшими партнерами по коалициям. Еще недавно казалось невероятным падение авторитарного режима левой Институционально-революционной партии Мексики, правившей страной почти 70 лет.
Рассчитывать на лидерство на либеральном фланге сможет тот, кто снова сформулирует убедительную идеологическую платформу, основанную на актуальных конкретных требованиях, кардинально перестроит работу с членами партии и ее сторонниками, примет системные меры к закреплению и расширению своего электората, перенесет центр тяжести своей работы в регионы. Нельзя удовлетворить всех избирателей, забывая о «своем». Непонимание реальных интересов своего электората привело к ложному представлению о том, что вся политика происходит во властных кабинетах и построению деятельности партии как группы влияния на верховную власть без опоры на серьезные человеческие и экономические ресурсы. Но это также не значит, что правые должны превратиться в некую маргинально-правозащитную группу.
В конечном счете, от реформ выиграло все общество. Но негоже из тактических соображений «стесняться» своего базового электората: класса средних и мелких собственников, либеральной интеллигенции, студенчества.
Партия власти будет соблюдать правила игры лишь в том случае, если правые и их союзники будут готовы отстаивать свои ценности в условиях жесткого использования административного ресурса. Основным оружием должно стать проявление политической позиции через институты гласности, и, по мере необходимости, массовые мероприятия. Естественно, это и участие в выборах всех уровней, формирование коалиций с реальными партнерами, если таковые есть. Такие правые найдут и лидеров, и спонсоров, и избирателя.
«Новые правые» выполняют очень важную роль, роль катализатора перестройки правого фланга. Но… «Идущий за мною сильнее меня».