Партия будущего и партии вчерашнего дня
Результаты выборов выдвигают три вопроса: что произошло? почему произошло? и что в этой ситуации делать проигравшим, т. е. либеральным силам? Хотя основное внимание публики сосредоточено на проигрыше правых, помимо этого, я бы обратил внимание на фактическую маргинализацию КПРФ в результате этих выборов. Таким образом, подведена черта под политической эпохой конца 1980-х – 1990-х годов, которая характеризовалась противостоянием коммунистов и демократов в самых разных формах. Теперь это время закончилось, и такое противостояние сменилось иной расстановкой сил, которая является прямым следствием путинского президентства и в определенной степени представляет собой две составляющие его политического мировоззрения: с одной стороны, представление о необходимости либерализации экономики, а с другой – традиционалистскую составляющую, в которой не расчленен досоветский и советский опыт. На символическом уровне эта традиционалистская составляющая получила свое выражение в государственной символике России, окончательно сложившийся при Путине, – дореволюционный «андреевский» флаг сочетается у нас с советским гимном.
Особенность сложившейся ситуации заключается в том, что в новой Думе Путину придется проводить либеральные идеи в экономике, опираясь на внутренне нелиберальную «Единую Россию». В отличие от правых партий она не является последовательным и убежденным сторонником либеральной экономики и все время будет оглядываться на вторую половину Думы. Ведь «Родина», ЛДПР и КПРФ, хотя и во многом различаются между собой, едины в поддержке державно-националистического маршрута, в котором переплетаются досоветские и советские представления об идентичности страны, ее развитии и месте в мире. При этом одной из ключевых фигур, влияющих на выбор экономического курса, станет Сергей Глазьев, наследующий советский опыт и адаптирующий его к новой ситуации. А Дмитрий Рогозин будет носителем политико-идеологической формы этой идентичности.
Мне кажется неправильным мнение тех экспертов, которые рассматривают новую расстановку сил просто как появление рядом с правым крылом другого, левого, которое предоставит президенту пространство для маневров и переориентации. Проблема в том, что правое крыло – «Единая Россия» – достаточно разношерстное и политически не может самостоятельно себя позиционировать. Она не представляет собой самодостаточную силу, а выступает рычагом в руках президента. Левое же крыло не является левым в европейском смысле слова, поскольку обременено державно-националистическими воспоминаниями. Поэтому перспективы общей ситуации, не смотря на победу пропрезидентских сил, я бы охарактеризовал как весьма неустойчивые. Особенно дестабилизирующим фактором станет несамостоятельность «Единой России», которую можно будет разворачивать в разных направлениях и внутри которой под влиянием развивающейся политической ситуации могут намечаться сдвиги влево.
Чем же можно объяснить такие результаты голосования? Первая причина – сложившийся в массовом сознании потенциальный тренд в сторону державности и национализма. Если бы его не было, такой успех «Родины» и ЛДПР был бы невозможен. Но этот тренд мог так и остаться потенциальным, если бы власть не подтолкнула бы актуализацию этих настроений. Этому содействовали все события последних месяцев. Поддерживаемая сверху «антиолигархическая» кампания замкнулась на эти потенциальные настроения и сделала их актуальными. Ведь российское массовое сознание крайне чувствительно к сигналам, посылаемым властью. «Родина» собрала свои голоса во многом благодаря «антиолигархической» риторике, причем исходящей не от коммунистов, а от Кремля. Последний сыграл самую активную роль в формировании новой ситуации.
Вторая причина – откровенно выходящая за рамки правового поля кампания на уничтожение КПРФ. Ведь иначе результат выборов вовсе не был предопределен и мог быть гораздо ближе к конфигурации 1999 года. По крайней мере, одна из правых партий могла бы сохранить свое место в парламенте. «Антиолигархическая» кампания поставила правых в двусмысленное положение, потому что так или иначе они были вынуждены солидаризироваться с «олигархами», отстаивая права частной собственности и предсказуемость «правил игры», что могло отбросить от них определенную часть электората. Это же позволило власти маргинализировать коммунистов, педалируя их связь с Ходорковским и Березовским.
Третья, очень существенная причина имеет непосредственное отношение к поведению правых партий. Они вовремя не уловили принципиальную смену ситуации. Все это время они позиционировали себя так, будто ничего не произошло, и 1990-е годы продолжаются. Но уже полгода назад можно было говорить о реальном, хотя и политически незакрепленном окончании этого периода.
На протяжении всех 1990-х годов СПС и его предшественники, «Выбор России», «Демократический выбор России», в той или иной степени олицетворяли официальный курс. «Яблоко» в той ситуации было демократической оппозицией ельцинскому режиму. После того как Ельцин ушел с политической сцены, обе партии начали ориентироваться на Путина. И если для СПС это было всего лишь эволюцией развития партии, которая всегда поддерживала и осуществляла президентский курс, то для «Яблока» такое поведение было совершенно нелогичным. Оппозиция по отношению к режиму Ельцина, но солидаризация с режимом Путина уничтожали всю их политическую биографию. За это они и поплатились. При ином позиционировании, несмотря на ограничение доступа к телевидению, «Яблоко» имело бы шанс сохранить себя в качестве демократической оппозиции. Реально же они перестали ею быть, а потому утратили свое лицо. Когда Анатолий Чубайс сегодня говорит, что в своем поражении правые силы виноваты сами, в этом есть большая доля истины. Когда же представители «Яблока» об этом умалчивают, это значит, что они пока не осознали всей сути произошедшего.
Ситуация изменилась задолго до выборов. Поэтому размежевание правых партий на основе воспоминаний, кто, когда, где и что сказал, утратило всякий политический смысл. Новая ситуация создавала им основу для консолидации в качестве оппозиционной партии, противостоящей недемократическим тенденциям. Но они этого не сделали, оставшись партиями вчерашнего дня.
Так что причины произошедшего многообразны и неоднозначны. Что же делать либеральным силам в сложившейся ситуации? Хотя СПС и «Яблоко» в совокупности собрали 8% голосов, в действительности либерально настроенный электорат в стране, по разным оценкам, составляет от 15 до 20%. На парламентских выборах эти люди голосовали за другие партии или не голосовали вообще. Поэтому адекватным ответом было бы выдвижение единого кандидата в президенты от демократических сил. Сделать это надо очень быстро и с полным осознанием новой ситуации. Причем позиционирование партий в преддверии выборов должно вытолкнуть их из прежних ниш. Поэтому, как мне представляется, единый кандидат на президентских выборах не должен принадлежать ни к одной из этих партий, но должен представлять демократические силы в целом. Это очень важно сделать. Ведь если единый кандидат наберет 8-12% голосов – результат, соизмеримый с совокупными показателями правых партий на парламентских выборах, – то это, по крайней мере, восстановит прежний политический баланс и сделает наличие праволиберального фланга политической реальностью, каковой он сегодня не является. Мне кажется, в данной ситуации мало ограничиваться звучащими констатациями о переструктурировании всего демократического поля. Сейчас очень важно осуществить консолидацию демократических сил. Сам факт президентских выборов предоставляет им возможность для быстрого выхода из нынешней крайне неприятной ситуации.
Кроме того, демократическим силам ни в коем случае нельзя отказываться от идеи правительства парламентского большинства, несмотря на то, что представителей правых партий в этом правительстве не будет вообще. Это важно с точки зрения установления политической ответственности победивших сил. Будучи институционально зафиксированной, в перспективе она откроет возможность для более четкого позиционирования оппозиции. Если же политическая ответственность победивших сил будет по-прежнему размыта, то через четыре года они опять построят свою предвыборную кампанию на критике того самого правительства, которое они бесконечно одобряли. Политический прагматизм правых партий в данной ситуации заключается в настаивании на проведении своих политических принципов, хотя в настоящий момент эти принципы им никаких реальных дивидендов не принесут.
Если же правые партии не выдвинут единого кандидата на президентских выборах и не выступят за последовательное проведение принципа политической ответственности, то тем самым они будут способствовать углублению тренда, проявившегося в составе Государственной думы. В такой ситуации Путину будет чрезвычайно трудно устоять против тенденции, намеченной успехом блока «Родина» и выражаемой Жириновским. И в первую очередь это станет основанием для реализации левых идей в экономике. Ведь совсем не факт, что в экономике все эти четыре года будет сохраняться благоприятная ситуация. Могут упасть цены на нефть, вместе с ними упадут доходы бюджета. Тогда может быть актуализировано усиление государственного вмешательства в экономику, и ситуация начнет выходить из-под контроля.
Путину уже сейчас будет чрезвычайно трудно сохранять в правительстве людей, олицетворяющих либеральные тенденции 1990-х годов, таких как Алексей Кудрин или Герман Греф. Результаты выборов направлены в том числе и против этих фигур несмотря на то, что в последнее время они фактически солидаризировались с новыми тенденциями. Если не будет восстановлен буфер, правый политический полюс, то не исключено, что через четыре года, особенно в случае неудач нынешней власти, державно-националистические силы, которые представляют «Родина» и ЛДПР, укрепят свои позиции. Нельзя забывать, что в 2008 году предстоит смена президента, и тогда эти силы вступят в открытую борьбу за победу тенденций, ими олицетворяемых.