Рокировка
Итак, господин Устинов стал общероссийским служителем справедливости (так переводится его новая должность с латыни). Можно вспомнить дедушку Крылова: «а вы, друзья, как не садитесь…», а можно слова Николая II на коронации, обращенные к земцам, попросившим его о чуточке гражданских свобод: «Оставьте эти бессмысленные мечтания!». В путинском правлении поражает кратковременность и призрачность периодов псевдооттепели. Не успевают пескари-идеалисты радостно пережить ощущения ослабления удавки и возвестить эру послаблений, как реальность жёстко расставляет точки над “i” . Первая такая краткая оттепель началась в первые дни апреля 2005, когда Дмитрий Медведев дал «Эксперту» интервью о пользе некоторой демократичности. Помните: «одна из исторических бед России состоит в пренебрежении ценностями частной жизни и частной собственности». Тогда отложили чтение приговора Лебедеву и Ходорковскому и очень надеялись на августейший гуманизм.
Жирная точка на этом периоде была поставлена уже в мае, когда Мещанский «басманный суд» полной мерой отвесил срока. Вторая оттепель была приветствована в день снятия Устинова с «государева ока». Начались рассуждения о том, что период репрессий завершился и наконец-то возвращаются нормы капиталистической законности, что в деле ЮКОСа перегнули палку: ну, Ходорковскому, понятно за что влепили — не лезь в политику, но 7 лет Бахминой — это уж слишком…
Если отвлечься от острот, то назначение Устинова, временная отставка которого вызвала всеобщий вздох облегчения, вздох почти такой же страстный, как при известии о том, что на смену зловещему Генриху Ягоде в ноябре 1936 пришёл Николай Иванович Ежов, а на смену кровавому карлику Ежову — Лаврентий Палыч, — это смачный плевок в общественность. Исторические сравнения не слишком натянуты — уже в июле 2000 года правозащитники из Инициативной группы «Общее действие» отметили, что новоназначенный Генеральный прокурор превращает свое ведомство в инструмент политических репрессий, подобный ОГПУ. С тех пор по России прокатилось несколько волн политических и «шпионских» процессов, появились десятки политзаключенных, а уровень пыток и истязаний в местах лишения свободы превысил уровень брежневского застоя.
В этой «перемене мест слагаемых» проявилась вся степень уважения к гражданскому обществу. Очень жаль, что теперь под попечительство Устинова попадут не только разные строптивые НКО, но и многотысячная армия российских зэков. При Устинове прокуратура научилась аккуратно закрывать глаза на чудовищные безобразия в «новом ГУЛАГе» господина Калинина. Теперь Устинов уже не надзирает за тюремщиками, но курирует их.