Такая шаткая вертикаль
Федеральный закон «О миграционном учете» и поправки в Закон «О правовом положении иностранных граждан», несомненно, помогли многим людям, и в первую очередь нашим бывшим соотечественникам, без визы приезжающим в Россию, без унижений и проволочек решать вопросы, которые до того были почти тупиковыми. Значительно проще теперь встать на учет – раньше это называлось зарегистрироваться по месту проживания, легально устроиться на работу, получить разрешение на временное проживание (РВП), наконец, подать документы на получение российского гражданства. Однако с самого начала положительные изменения в миграционном законодательстве сопровождались шараханьем властей из стороны в сторону, непоследовательностью, чуть ли не судорожностью действий.
Достаточно сказать, что новые правила были приняты 18 июля 2006 года и вступали в силу с 15 января 2007 года, а в декабре 2006-го началась дискуссия об ужесточение миграционных законов, и за неделю до вступления в действие утвержденных норм в них внесли изменения. Вновь были введены квоты, которые для «безвизовиков» уже отменили, — на временное проживание иностранных граждан и на трудовую деятельность. В результате этот «задний ход» очень осложнил ситуацию. Ведь уже вышедшее к тому моменту постановление Правительства РФ по квотам на 2007 год было рассчитано только на представителей стран, с которыми у России визовый режим. А в итоге получилось, что ограничения распространились на всех въезжающих. Под квоты попали девять государств СНГ, которые являются основными поставщиками иностранной рабочей силы в Россию. Казалось бы, в этом случае правительство могло быстро увеличить квоты, но оно этого не сделало. Почему? Да потому, что, мол, квоты могут пересматриваться только в сторону уменьшения, а не увеличения. Полный абсурд, между тем он точно отражает нашу полуистерическую миграционную политику, в которой нет ни четкой программы, ни стратегии, ни публичных дебатов по актуальным проблемам, ни общественного контроля.
А чего стоит объявленный ни с того ни с сего запрет иностранным работникам работать на рынках? Кому он выгоден, кроме владельцев дорогих магазинов? Запрет касался не всех иностранцев, а только временно прибывающих, но это не было разъяснено, и изгнаны были все: беженцы, мигранты, проживающие в России временно и постоянно. К счастью, Москва не стала выполнять это постановление, осознав, как все отразится на москвичах. А сегодня Московское правительство требует уменьшения квот для иностранных рабочих, защищая интересы строительных компаний, использующий рабский труд нелегалов.
Нерешенных проблем еще множество. Как, например, быть абхазским грузинам-беженцам? Их дети, достигшие совершеннолетия, оказываются в правовом вакууме. По закону они могут получить только гражданство Грузии и грузинский паспорт, жить с которым в России без визы нельзя. У многих из них нет в Грузии ни жилья, ни родных, ни корней. А поехать в Грузию и получить там российскую визу для них будет невозможно, поскольку их родители имеют только РВП и не могут сделать им родственное приглашение, без которого не дают визу.
Когда у государства нет единой миграционной стратегии, все начинает зависеть от того, какие люди занимаются делами на местах, как решит тот или иной вопрос конкретный чиновник. В уклонении на разных уровнях от проведения четкой и открытой политики в этой сфере я вижу, прежде всего, четко выраженный коммерческий интерес. Человека, живущего нелегально, гораздо легче безнаказанно эксплуатировать, у него можно откровенно вымогать взятки. Мне известны факты, когда сотрудники милиции, выловив очередного гастарбайтера, приходили в ярость при предъявлении задержанным документов, подтверждающих его права. В нелегалах слишком многие еще видят надежную статью дохода. Новое миграционное законодательство дает возможность несколько отойти от таких представлений. Но побороть их полностью трудно, поскольку коррупция охватила все сферы нашей жизни.
И это закономерный итог многолетнего «строительства» властной пирамиды. У вертикали обрублены все ветви, уничтожены все демократические подпорки, и становится ясно, какая она шаткая, неустойчивая. Мы живем в стране с назначаемой Верхней палатой парламента, манипулируемыми, если не сказать – фальсифицируемыми, выборами в Нижнюю палату, с полностью зависимой от Кремля, а значит сервильной, властью в субъектах РФ, с подвергаемой мощному давлению судебной системой, с управляемыми средствами массовой информации… Региональные руководители стремятся выполнить установки Кремля, но при этом на территориях царит произвол, не выполняются федеральные законы. Идеология заменена риторикой, пустой фразеологией, штампами: «план Путина», «национальный лидер», «преемственность курса» и т.п.
Это страшно, когда бизнесом занимается уже и пенитенциарная система. От коллег я знаю, что малолетние заключенные не могут получить условный срок, если не заплатят своим тюремщикам. В закулисные торговые сделки вступают спецслужбы. Нашему комитету пришлось столкнуться с этим в делах о незаконной выдаче граждан.
Два случая получили широкую огласку. Один – Рустама Муминова, гражданина Узбекистана, другой – Джонга Кум-Чона из Северной Кореи. По первому делу был наказан непосредственный исполнитель операции по выдворению – директор центра, где содержался Муминов. Но заказчики, которых директор в разговоре со мной называл «товарищи из ФСБ», вышли сухими из воды. Налицо были невероятные по цинизму проявления беззакония – наших подзащитных тайно похищали, им выписывали паспорта и билеты на чужое имя, так что людей затем невозможно было отыскать даже через авиакомпанию. Джонгу удалось сбежать по дороге, поэтому весь механизм действий спецслужб высветился с полной ясностью. А Рустам Муминов вопреки всем юридическим нормам и протесту Страсбургского суда был выдан Узбекистану, где его осудили за несовершенные преступления на пять с половиной лет. Совсем недавно такая же ситуация повторилась — с еще более откровенным пренебрежением к решению Европейского суда по правам человека: 5 декабря был выслан из России узбекский эмигрант Абдугани Камалиев, принудительное возвращение которого в страну исхода Страсбург приостановил накануне.
Противозаконная выдача политических беженцев – позор для России. Когда спецслужбы начинают работать не на государство, а на себя, обществу грозит катастрофа.
***
И все-таки я провожаю этот год с менее мрачным чувством, чем прошлый. Мне кажется, в массовых настроениях ощущается какая-то глубинная динамика. Я определяю это про себя так: достигнута некая «точка отвращения» — к стилю действий властей, к давлению на оппозицию, к лицемерным речам, к воинствующей серости, к постоянной лжи. Наблюдается смена настроений, в частности, в среде образованной, интеллектуальной молодежи. Среди благоприятных впечатлений года – два правозащитных кинофестиваля, на которых залы были переполнены. Пусть это небольшие фестивали, но их организовали совсем молодые люди, прежде отстраненно относившиеся к общественным проблемам. Каждый просмотр завершался дискуссией, и можно было наблюдать, как хочется ребятам осмыслить события в стране.
Чувство отвращения к происходящему без твоего участия хорошо уже тем, что оно активное и способно повлечь за собой желание вмешаться в окружающее. Это движение от апатии к самоопределению на личном уровне, а не через единомыслие «Наших». Это шаг в большой мир из своей камерной «тусовки». Может быть, им удастся то, чего не можем мы.
Автор – председатель комитета «Гражданское содействие».