В ожидании нового царя
Ежемесячное обозрение. Апрель 2008-го
Что стоит за этим решением, окончательно прояснится только в перспективе. Но очевиден разрыв с предыдущей традицией, когда премьер не являлся членом какой-либо политической структуры, не опирался (пусть и формально!) на парламентское большинство.
Теперь ситуация меняется. Путин, готовясь стать премьером, зачем-то возглавляет «Единую Россию» и при этом не вступает в нее. Акт, возможный только в нашей стране. Не исключено, что дело в очередном извиве имитационной демократии. Мол, чем Россия не Запад? Почему бы и у нас не создать если не партийное правительство, то, по крайней мере, правительство парламентского большинства? Суть же все равно остается прежней. Политика в стране убита, и все назначения подконтрольны Кремлю.
Возможно, таким путем режим, в преддверии будущих вызовов, пытается укрепить свои позиции. Или Путин страхует свое личное положение — беря под контроль «Единую Россию», старается не допустить чрезмерного усиления Медведева.
Что на самом деле в голове у кремлевских стратегов, покажет время. Но, повторимся, конфигурация меняется, и теперь ими будут использованы несколько иные механизмы управления политическими процессами.
Сам съезд «партии власти» оказался совершенно непримечательным. Если бы не избрание Путина, мероприятие вряд ли стоило бы упоминания. Теперь любимый конек «единороссов» — «Стратегия 2020». «План Путина» отошел незаметно в сторонку, и ныне партия, а точнее, честолюбивые карьеристы в ее руководстве, усиленно муссируют тему разработки долгосрочной программы, на чем намереваются делать себе имя и авторитет.
Стремление превратить к 2020 году Россию в пятую по величине экономику мира, конечно, похвально. Но когда внешнеполитические ориентиры намечают деятели типа Максима Шевченко, понимаешь всю призрачность и несерьезность затеи. Поскольку публичной и свободной политики в стране нет, слишком многие стремятся примазаться к правительству через участие в форумах и прожектах наподобие этой самой «Стратегии». В нормальных странах люди убеждают общественность в своей правоте, баллотируются в парламент, участвуют в дискуссиях, формируют правительство и, наконец, проводят предлагаемый курс. У нас же все надежды на невнятное лоббирование, причем, как всегда, побеждают персоны либо сомнительной репутации, либо сомнительных взглядов.
Ситуация напоминает Россию времен Александра III. Тогда тоже на власть можно было влиять только закулисно либо посредством газет. В те времена «сильным человеком» считался Михаил Катков, редактор «Московских ведомостей». Он бомбардировал своими статьями двор, предлагая собственные рецепты и приоритеты. Сегодня его позицию, похоже, пытаются занять Михаил Леонтьев, Максим Шевченко и Валерий Фадеев. Как их предшественник сто тридцать лет назад, эти деятели сочетают безупречную верность царю-батюшке с хулами в адрес министров, не желающих помогать самодержцу (в соответствии с подаваемыми советами).
Все это было бы смешно, когда бы не было так грустно. Самое же печальное заключается в том, что даже когда непрошеных советчиков власть отвергает, они и помыслить не могут роптать «на самого». Недавно нечто подобное случилось с Алексеем Чадаевым – идеологом путинского режима из числа молодых да ранних. Что ж, мест у кормушки мало и на всех не хватит. Павловский и Колеров, Фадеев и Мигранян, Марков и Никонов – все норовят ухватить с барского стола свой кусок. Удивляет скорее низкий уровень образованности и эрудиции всех этих «интеллектуалов» — характерная примета времени.
Тот факт, что подобные люди в фаворе, объясним только исключительной ситуацией, в которой оказалась Россия. Публика жаждет «реванша», подвигов, абсолютно чужда самокритики и рефлексии. Всплыло все, что есть негативного в русском национальном характере. Все лучшее, напротив, изгоняется. Бал правит узколобое самодовольство, в почете наглость и наплевательское отношение к демократии, которая если употребляется без приставки «суверенная», то как синоним упадка и разрушения. Интересы соседей Россией игнорируются, компромисс почитается недопустимой слабостью.
Симптоматичным проявлением межеумочной ситуации стало постановление Госдумы относительно голода начала 30-х годов. С одной стороны, безусловно, положительный сдвиг в сознании произошел. Голод не замалчивается (но только благодаря усилиям Украины), вполне признается его рукотворная природа и осуждается политика советского руководства, погубившая миллионы людей. С другой стороны, все это сопровождается такими оговорками, что благородное дело пачкается сиюминутными конъюнктурными соображениями.
Во-первых, искусственному голоду отказывается в праве называться геноцидом. Во-вторых, фразы типа: «Вечным памятником героям и жертвам 30-х годов стали Днепрогэс, Магнитогорский и Кузнецкий металлургические комбинаты, металлургические гиганты Украины…» так же кощунственны, как если бы современная Германия выражала признательность узникам концлагерей за их труд. В-третьих, слова «Депутаты Государственной Думы, отдавая дань памяти жертвам голода 30-х годов на территории СССР… заявляют о неприемлемости любых попыток возрождения в государствах, ранее входивших в состав Союза ССР, тоталитарных режимов, пренебрегающих правами и жизнью своих граждан» явно метят не в наследников Туркменбаши, а в Прибалтику и Украину. Вместо того чтобы, подобно Киеву, всерьез заняться изучением своего кошмарного прошлого для извлечения уроков на будущее, Москва более всего заинтересована в том, чтобы Голодомор не объявили геноцидом украинского народа. Мы не только сами не чтим по-настоящему память сотен тысяч жертв на Кубани и в Поволжье, но и пытаемся помешать помнить о пережитом другим.
Хуже всего, что кремлевские пропагандисты втягивают в свои дурно пахнущие затеи девяностолетнего писателя, прикрываются его именем. Выступление Александра Солженицына в официозных «Известиях», может быть, и верное, было подано именно в пропагандистском ключе, как аргумент против «оранжевой» Украины.
Очередная истерическая кампания была развернута в связи с возможным вступлением непослушной соседки в НАТО. Опять достали из нафталина Лужкова-дипломата — прием, которым пользуются всякий раз, когда надо припугнуть украинцев. Мэр не замедлил сделать соответствующие заявления: «Я думаю, в этой ситуации надо отказаться от договора и снова сделать проблемным вопрос Крыма… Ростов-на-Дону, Белгород, да и даже Москва становятся прямо с натовским государством. Если Украина вступит в НАТО, должен быть выход из договора о дружбе. О какой дружбе можно говорить, когда Украина вступает во вражескую структуру, которая нависает над Россией… Ющенко подписал указ о плане на 2008 год вступления в НАТО. Это очень исторический, важный и опасный для нашего государства момент».
Кто будет сомневаться, что после таких слов желание стать членом Североатлантического союза среди украинской элиты станет непреодолимым? Вместо того чтобы разобраться, что толкает наших соседей на членство в НАТО, какие у них опасения, что такое, собственно говоря, этот блок и надо ли нам его бояться, нагнетаются разного рода страхи, культивируется нетерпимость к чужому мнению, поощряются угрозы соседям, в дружбе с которыми, мы, вроде бы, заинтересованы.
А самое смешное – никто на бухарестском саммите Украину в НАТО не пригласил.
Кстати, итог внешней политики по отношению к бывшим республикам СССР за восемь путинских лет крайне удручающий. Россия «дружит» лишь с авторитарными режимами Азии и Кавказа, а также с Белоруссией. Но эта дружба основана, скорее, на взаимном сотрудничестве автократов и мало что дает простым людям. Вспомним, как Кремль закрыл глаза на ужасающие нарушения прав русскоязычного населения в Средней Азии.
С Украиной же, Грузией, Молдовой, Прибалтикой отношения оказались испорченными напрочь – исключительно в угоду внутриполитическим соображениям. Из Эстонии или Латвии русские не стремятся уехать, стараются всячески там задержаться. Однако Кремль бьет в набат по поводу нарушения их прав. Из Туркмении они бегут обобранные, безо всякого имущества, и Москва молчит.
В наследие новому президенту переходит и затянувшийся конфликт с Грузией. Сбитый беспилотный грузинский самолет вывел споры на уровень Совбеза ООН. После его заседания США, Великобритания, Франция и Германия распространили заявление, в котором подвергли критике последние действия России. Особо отмечалась озабоченность четырех стран постановлением, подписанным 16 апреля Владимиром Путиным: документ дает зеленый свет расширению торговых и политических контактов между Россией и Абхазией. «Мы призываем Российскую Федерацию отменить либо не проводить в жизнь это решение».
Россия все отрицает — Грузия уличает с помощью пленки. РФ грозит защищать всеми способами своих соотечественников в случае боевых действий со стороны Грузии. Получается интересная картина – Россия скопом раздает гражданство жителям Южной Осетии и Абхазии (при этом его годами не могут получить тысячи беженцев из Средней Азии – этнических русских). А затем угрожает суверенному государству из-за возможных неудобств для своих новых граждан на чужой территории. Если называть вещи своими именами, это оттяпывание чужих земель тихой сапой. Сперва мы наделяем своим гражданством жителей иностранного государства, затем начинаем «отстаивать их права». Что это как не попытка колонизации той же Абхазии?
Пока же мы вызвали никому не нужное обострение на южных рубежах России, как раз в месте проведения зимней Олимпиады, равно как и ухудшили наш и без того плохой имиджа в мире. Добавьте к этому проблемы по вступлению в ВТО и прочие неприятности. Сдается, что для кремлевских руководителей внутренний эффект куда важнее внешнего. А внутри страны – полное одобрение жесткой линии, мобилизация общественности под лозунгом «Наших бьют!».
Наверное, в Абхазиии существуют и чьи-то материальные интересы, как они были в Аджарии при Абашидзе. Когда внешняя политика вершится без действительного участия парламента, в котором представлены мнения различных групп, когда все делается в узком междусобойчике под сурдинку псевдопатриотической риторики, дело вполне может окончиться тем, что случилось в России сто лет назад — когда «безобразовская» клика авантюристов, вершивших втихую свои дела при царском дворе, втянула страну в русско-японскую войну.
Хоть политики в том смысле слова, в каком она понимается на Западе, в России, как уже сказано, нет, тем не менее, борьба за власть, точнее за влияние, в кремлевских башнях продолжается. Время от времени до широкой публики доносятся ее отголоски. Так выплыл вдруг «заговор против Медведева». В «МК» появилась примечательная публикация, суть которой сводится к тому, что проигравшие сторонники Иванова — Зубкова пытаются загнать преемника в жесткие рамки и не допустить «оттепели». Версия вроде убедительная, только так ли уж сильны разногласия между «башнями»? Будет ли действовать Медведев по принципу «победитель получает все?» Не пытаются ли нам незаметно «втереть» надежду на доброго царя, которого надо поддерживать и оберегать от плохих советчиков?
Впрочем, насчет страха перед оттепелью у околокремлевской публики подмечено точно. Снова вспоминаются русские цари – Александр II и Николай II. Первый заявил полякам в 1856 году: «Прочь фантазии, господа! Все, что сделал мой отец, хорошо сделано. Правление мое будет дальнейшим продолжением его царствования». А второй сказал при коронации про «беспочвенные мечтания». Сегодня в России действительно «кремляне» затыкают рот подобными же фразами всем мечтающим хоть о каком-то послаблении режима. Но история свидетельствует, что оба царя вынуждены были пойти против своих слов и инициировать значительные изменения.
Еще один разыгрался вокруг министерства обороны в связи с планами Анатолия Сердюкова касательно сокращения генеральских должностей. Вопрос назрел давным-давно. Структура вооруженных сил до сих пор остается той же, что была в советские времена, но все попытки реформ, если и делаются, тонут в упорном противодействии генералитета и прочих заинтересованных лиц. Сердюков представил самые умеренные предложения, базирующиеся на элементарном факте: «…Более 30% военнослужащих в нашей армии – офицеры. Это явный перекос. В армиях ведущих стран мира этот показатель составляет от 7,5 до 15%». Но удастся ли министру воплотить свои планы в жизнь свои планы, неизвестно. До сих гражданские чины, начиная с Кокошина, ничего добиться не могли, да и не больно старались.
В ожидании прихода «младшего царя» усилилась чиновничья возня на предмет «кого уберут, а кто останется». Часть управленцев (например Дмитрия Пескова – заместителя пресс-секретаря Путина) уже переводят из администрации президента в аппарат правительства. Кадры будут служить прежнему хозяину на новом месте. Под них соответствующим распоряжением Зубкова перекраивается аппарат Белого дома. Еще более увлекательна и драматична интрига на местах. В СМИ был вброшен некий «Рейтинг выживаемости губернаторов», в котором указываются главы регионов – кандидаты на вылет. «Рейтинг» многих задел за живое. Главным образом, оттого, что в России назначение губернаторов непублично и непредсказуемо. Любой слух может оказаться правдой. Не так давно были указом президента были установлены критерии оценки работы этих руководителей. Однако все понимают, что данная мера для отвода глаз и имеет мало отношения к реальности. Куда важнее личные связи, преданность и членство в тех или иных кланах.
В апреле подали в отставку ставропольский глава Черногоров, который все-таки не выдержал давления со всех сторон, и иркутский Тишанин (не проработавший и трех лет). На смену последнему прислали москвича Игоря Есиповского, депутата Госдумы от «Единой России». Любопытно, что несколько лет назад его убрали после неудачного руководства «Автовазом» от имени «Рособоронэкспорта». Однако в кадровой обойме он остался и теперь всплыл.
В конце апреля Путин подписал указ «Об оценке эффективности деятельности органов местного самоуправления городских округов и муниципальных районов». Теперь и для мэров будет существовать своя шкала оценок – удобный механизм для приструнивания неугодных, ибо местное самоуправление все еще не подконтрольно полностью губернаторам. И вообще, «а вы, друзья, как ни садитесь…» Все подобного рода указы – паллиатив. Критерий и для губернаторов, и для мэров должен быть один – оценка избирателя.
В завершение — один характерный штришок нашего межеумочного времени. В Москве будет установлен бюст Алексею Косыгину. Так решила мэрия. Зачем столь чтить советского премьера, годы правления которого были отмечены тотальным дефицитом всего и вся – от молочных продуктов и колбасы до пристойной обуви и одежды, – непонятно. Косыгин был неисправимым и твердолобым сталинистом. Да, не самым жестоким, да, не кровопийцей, но не более того. Он типичный аппаратчик, которого, между прочим, Брежнев легко обошел в бюрократических играх.
В 1974 году, когда на Политбюро обсуждали что делать с Солженицыным, именно Косыгин занимал самую жесткую позицию, предлагая сослать писателя в Сибирь.