Владивосток – дальше некуда…
Владивосток – традиционный регион с особым стилем голосования и особой культурой избирателей. Это достаточно продвинутые и непростые горожане. Люди, приехавшие на край земли относительно недавно, не пустившие еще глубоких корней, державно мыслящие, решительные, с легким авантюрным уклоном, даже если они занимаются не военным делом, а, скажем, бизнесом. Поэтому на Дальнем Востоке традиционно был более популярен, чем по стране в целом, такой политик, как Владимир Жириновский. Там вообще симпатизируют «крутым мужчинам», начиная с экс-губернатора Приморского края Евгения Наздратенко, заканчивая губернатором нынешним Сергеем Дарькиным. Да и Виктора Черепкова тоже можно отнести к этому типу: он вроде как смиренный, но вместе с тем смелый и упертый, за что его и уважают.
Выборы во Владивостоке всегда были скандальными, потому что во власть шли люди с достаточно сомнительным жизненным опытом – те же Наздратенко, Дарькин, Черепков, последний из которых – наиболее приличный, но нетривиально мыслящий. Фактически на нынешних выборах мэра Владивостока схлестнулись люди отчаянные – и кандидаты, и избиратели. В предвыборной гонке на всю катушку использовался как ресурс нынешнего мэра Владивостока Юрия Копылова, так и федеральный административный ресурс кандидата от «Единой России» Владимира Николаева. Им противостоял достаточно популярный без всякого административного ресурса несгибаемый маленький Черепков.
Интрига выборов вполне понятна, прозрачна и логична. По результатам первого тура с небольшим отрывом лидировал Николаев, набрав чуть больше 20% голосов при полной нагрузке на административный ресурс – это была и поддержка от «Единой России», и давление на администрацию Приморского края, при очевидной перегрузке средств массовой информации. Второе место занял Черепков, а третье – Копылов. Ко второму туру сложилась ясная ситуация. Понятно, что Копылов, занявший третье место, уже проиграл. На ведь и Черепков еще не выиграл! Поэтому два недавних врага принимают рациональное решение – объединяют ресурсы перед вторым туром. Совокупный ожидаемый результат тандема Копылова и Черепкова равняется 35-40%, что заведомо больше, чем показатели Николаева, который и так почти полностью исчерпал свой административный ресурс, во втором туре прибавить ему практически нечего. Оба партнера могут быть довольны: Черепков практически гарантирует себе победу, а Копылов сохраняет себя в игре, хотя и на вторых ролях. Пока. В расчете на то, что потом они между собой разберутся.
При таком раскладе Николаев, очевидно, проигрывает второй тур. Значит, с выборами должно было что-то произойти. Эффективнее всего – снять Черепкова с дистанции, тогда один Копылов ему не соперник. Соответственно, под давлением из Москвы суд принимает решение о том, что Черепков якобы нарушает закон, используя на выборах свой статус депутата Госдумы. Например, пишет письма на своем личном бланке депутата. Обвинение не совсем беспочвенное, но, говоря по-русски, вздорное. Оно чем-то напоминает комплект обвинений против ЮКОСа – вроде как и есть основания, но предвзятость бьет в глаза. В целом ситуация мало приличная, потому что обвинение Черепкова было сформулировано по заявлению не только городской, но и краевой избирательной комиссии, которая формально не имеет к выборам мэра никакого отношения. Зато, по всей видимости, к ним имеют отношение губернатор края и «Единая Россия», которые изо всех сил давили на суд.
Со снятием с предвыборной дистанции Черепкова радикально меняется ситуация для Копылова. Он понимает, что если в одиночку выступит во втором туре против Николаева, то обречен. Николаев становится легитимным хозяином города. Это Копылова совершенно не устраивает. И он – опять же вполне рационально – снимает свою кандидатуру. Ведь шансов все равно нет, а если сорвать выборы, то игра начнется заново, и еще неизвестно, какие будут результаты. Вслед за Копыловым идет кандидат «против всех», а уже потом идут Передня и Марковцев, рейтинг которых близок к нулю. Естественно, начинает активничать Николаев, которому позарез нужно, чтобы выборы состоялись. Ведь так удачно сняли Черепкова, расчистили перспективу, и дело только за тем, чтобы найти спарринг-партнера, который послушно ляжет на пол в нужный момент. В результате переговоров соглашается Марковцев, набравший в первом туре менее 3%. Это позволяет выборам технически состояться. Марковцев, стремясь сохранить лицо, гордо предлагает избирателям голосовать «против всех», и заявляет, что будет считать себя победителем, если наберет 0% голосов. Это правда: лично он безусловно окажется в выигрыше, потому что со своим нулем получит от победителя то, что ему пообещали за роль спарринг-партнера.
Проиграет же избирательная система и вообще политический класс – не только Владивостока, потому что у избирателя исчезнут последние иллюзии на этот счет.
Непонятно, как вписывается в эту систему покушение на Черепкова. Отвратительно, что политологи начали спорить о том, кому это больше выгодно – самому Черепкову или кому-то еще. Здесь во всей полноте проявляется психологическая деградация элиты. Человек лежит в больнице со смещением шейных позвонков, а вполне вменяемые эксперты рутинно говорят о том, должно ли это ему прибавить шансов на выборах. Я их понимаю – их задача оценивать шансы. Но есть какие-то границы допустимого. Когда ситуация за них выходит – это уже шизофрения, болезнь. И в принципе, во Владивостоке эта граница перейдена.
Ничего, кроме отвращения эта избирательная кампания у нормального человека вызывать уже не может. Происходящее дискредитирует институт выборов как способ взаимодействия власти с населением. Избиратели уже не чувствуют себя нужными на этой политической разборке. «Политики» играются по своим правилам: кого-то взрывают, кого-то снимают, кого-то уговаривают/вынуждают остаться. Такая неприкрытая и оскорбительная нечистоплотность очень болезненна для русского мышления. Обижает даже не то, что имеет место нарушение духа закона, а то, что это делается с неприкрытой глумливостью. Избирателям в лицо бросают: все равно никуда не денетесь, проголосуете как миленькие.
Еще раз скажу – похоже, джентльмены заигрались и пересекли некоторую грань. Нечто подобное было в Екатеринбурге в конце 1990-х годов, когда на место депутата-одномандатника Государственной думы по Орджоникидзевскому округу претендовали кандидаты сразу от трех криминальных сообществ: «Уралмаша», «Синих» и «Центральных». Они, исходя из своей лагерной системы ценностей, вылили друг на друга столько угроз и компромата, что вызвали у избирателя хоровой рвотный эффект. Тогда «против всех» проголосовали 40,2% – рекордный результат в электоральной истории России.
Вот и во Владивостоке люди либо на выборы не пойдут, либо проголосуют «против всех». При том, однако, что городская избирательная комиссия сегодня сильнее зависит от власти, она торопится переориентироваться с интересов действующего мэра Копылова на интересы перспективного кандидата Николаева. Не исключено, что и посчитают результаты этих выборов «как надо». Это уже будет катастрофой. Презрение власти к избирателю неизбежно вызывает ответную реакцию. И не избиратель в этом виноват.
Очень несложно сделать следующий шаг и сказать: если нынешние выборы – нечестная игра, (а с этим тезисом трудно спорить), то давайте их отменим; у нас ведь есть замечательный президент, который может назначить правильных губернаторов, да и себе найти хорошего преемника или задержаться у власти… В элите есть люди, вполне рационально мыслящие, которые осознанно делают ставку на такой сценарий. И политики, подобные персонажам из Владивостока, им осознанно или неосознанно помогают, потому что «портят поляну».
Правильнее было бы таких игроков просто дисквалифицировать. Политический процесс с такими персонажами – все равно, что договорной футбольный матч. Разумные представители футбольной элиты в таких случаях принимают решение о наказании организаторов, чтобы не подорвать весь свой бизнес, сохранить интерес к футболу как к честной игре. И то же самое пора делать с выборами – их надо чистить, если власть не хочет потерять эту поляну. Но, может, она как раз этого и хочет?
Похоже, ее устраивает путь договорных результатов. Ей приятно сломать гражданское самоуважение и заставить граждан знать свое место. В связи с этим, в частности, систематически всплывает для обсуждения вопрос об уничтожении графы «против всех» в избирательных бюллетенях. С этой идеей, как пишут в прессе, выступил известный политолог Игорь Бунин, которому приписывается особая близость к кремлевской администрации.
Начнем с того, что это не совсем так. Как профессионал Игорь Бунин, конечно, обязан быть вхожим в администрацию. Но в то же время должен и соблюдать некоторую дистанцию. Что он и делает. Поэтому его слова я бы расценивал скорее как пробный шар. Не первый, и, скоре всего, не последний. Если бы администрация всерьез вознамерилась отменять графу, она бы нашла для озвучивания этой инициативы «уста» более державные и более командные. Однако слова произнес Бунин, который имеет статус независимого аналитика. Он высказал свою точку зрения. И теперь власть будет следить за реакцией общественного мнения. Если реакция будет сочтена неблагоприятной, высказывание частного лица скоро забудется. А если приемлемой – то будет сделан следующий шажок.
Мне тенденция игнорирования протестного голосования кажется опасной. Аргументация Бунина вполне рациональна: если человек не хочет, чтобы кто-то был избран, он может просто не ходить на выборы, или придти и разорвать бюллетень; во многих странах вообще нет голосования «против всех», потому что оно провоцирует негативистские настроения. Это так. Однако возможность голосовать «против всех» позволяет гражданину выразить свой протест в легальных формах, в рамках избирательной процедуры, сохраняя при этом уважение к ней и к себе. Она подразумевает определенный гражданский поступок – надо встать с дивана, сходить на избирательный участок и поставить крестик в нужном окошке бюллетеня. Это феномен культурологический, приподнимающий человека над животным равнодушием.
Убрать это окошко – значит еще сильнее разочаровать избирателя в его базовых представлениях о правах, о выборах, о государстве и об элите. Это значит вытеснить гражданский протест за электоральные рамки, когда существенному количеству людей вообще незачем будет ходить на выборы. Количество голосующих «против всех» постоянно увеличивается, поэтому, в конечном итоге такое решение означает сужение правового поля для растущей группы граждан.
Кроме того, есть и формальный момент. Согласно нынешнему закону о выборах в Государственную думу, если графа «против всех» набирает больше, чем победитель, то выборы считаются несостоявшимися и назначаются заново – уже с новыми кандидатами. Такое уже бывало на практике. Получается, что голосование «против всех» не просто негативистское, а голосование в определенном смысле конструктивное: если людям не нравится эта колода политиков, они вправе ее завалить и получить другую. Очевидно, это ставит некоторые ограничения для любителей игры в политический беспредел. Есть небольшой, но реальный риск «пролететь» всем вместе.
Отсутствие такой графы этот риск устраняет и полностью развязывает руки «элитным мерзавцам». Сужая при этом и без того небольшой набор средств, который находится в руках у гражданина в его процессе взаимодействия с властью.
Наконец, для экспертов, в том числе и для меня лично это большая потеря с точки зрения методики. При анализе электоральной статистики голосование «против всех» задает очень существенный и значимый параметр, показывающий открытость процедуры. Если слишком мало людей проголосовало «против всех», это может означать, что выборы были «управляемыми»; если слишком много людей выбрало эту графу, значит, население данной территории настроено негативно, а избирательная кампания велась нечистоплотно. Это один из самых красноречивых показателей, и отказываться от него мне представляется неразумным со всех точек зрения. Тем самым будет дан очередной сигнал избирателю, что он на электоральном «празднике жизни» — лишь бедный родственник.
Впрочем, подчеркну, что пока речь идет лишь о зондаже общественного мнения, а не об официальной позиции.
Разумеется, общественное мнение не может организованно воспрепятствовать такого рода идеям. Но оно должно продемонстрировать реакцию. Если те, кто затеял этот тест, посчитают, что у общественного мнения он скорее вызывает негативную реакцию, то, взвешивая выгоды и издержки ее дальнейшего продвижения, они могут от нее и отказаться. Если же общество смирно проглотит нововведения, то, скорее всего, идея будет так или иначе осуществлена. Ведь намного проще и надежнее проводить выборы в условиях минимальной неопределенности в бюллетене. Лучше всего, если и кандидат только один. Тут уж избиратель точно не ошибется.
Давно ли это было?