Карантинные записки. Выпуск 1
История Большого карантина еще будет написана, и интересно, какая это будет история?
Модерное государство, конструируя своего гражданина, обещает ему защиту от всех превратностей рока, включая войну, преступность, и, до определенных пределов, бедность. Что же касается болезней, то они делятся на ординарные и экстраординарные. Смерть от рака допустима, смерть от пневмонии, туберкулеза — неприлична. Коронавирус поймал государства в когнитивную ловушку — под личиной банального ОРВИ, давать от которого умереть налогоплательщику неприлично, спрятано страшное моровое поветрие.
Как в XIX веке. Когда били в набат, закрывали храмы и открывали лазареты. Собственно, на этом все и заканчивалось. Руки были опущены, потому что государства, правители понимали — здесь они имеют дело с чем-то более могущественным, чем они сами.
Вы ошибаетесь, если думаете, что государство (я намеренно не называю конкретных названий государств) боится за чью-либо жизнь. Оно боится одного — потерять лицо перед моровым поветрием. Бюрократическая система делает то, что должно делать — не сдается, донкихотствует. Жертвует благосостоянием миллионов, чтобы не терять лица.
Я человек обычный. Год назад в областном городе рядом с Москвой от пневмонии умирала моя близкая пожилая родственница. Я присутствовал при этом, видел, как жизнь отступает перед агонией. Это была банальная смерть пожилого бедноо человека — хорошо хоть взяли в больницу (с третьей попытки, после звонков местным властям).
Наверное, кого-то, кто не видел умирающих русских стариков, а их каждую зиму вымирают десятки, может, конечно, взволновать переполненность больниц Милана и Мадрида, а меня — нет. Потому что давайте скажем прямо — в России тех, кого не доконает коронавирус, доконают бедность и безразличие. Мне жаль, что государство потеряло способность не опускать руки перед тем, что оно не может изменить и безразлично к тому, что оно изменить обязано.