ТАЛИБЫ И «ЖЕНСКИЙ ВОПРОС» В АФГАНИСТАНЕ: ПОЛИТИКА, ИСТОРИЯ И НРАВЫ

Женский вопрос в талибском Афганистане является сейчас одной из самых муссируемых мировыми СМИ тем. Попробуем разобраться в многочисленных аспектах этого явления: как эта проблема возникла, каковы ее причины, как она связана с самой структурой афганского общества и семьи, и как резонирует с актуальными российскими и мировыми проблемами.

1. Предыстория: как пакистанка из корысти приказала создать Талибан и принесла многочисленные беды афганкам.

Во время пребывания «Талибана»¹ у власти в 1996-2001 годах права афганских женщин были существенно ограничены в соответствии со сверхконсервативным толкованием ислама. Было запрещено обучать девочек после 12 лет, а также запрещено женщинам работать. Женщины не могли выйти из дома без сопровождения родственника-мужчины. Такой выход означал избиение. Естественно, что и при сопровождении мужчины женщина обязана была носить хиджаб.

Являются ли такие правила общепринятыми для мусульманского мира? Очевидно, нет. В большинстве современных исламских стран или регионов немусульманских стран, населенных мусульманами, таких ограничений нет. Были даже женщины, возглавлявшие мусульманские государства: премьер-министры Тансу Чиллер в Турции, Беназир Бхутто в Пакистане, Шейх Хасина в Бангладеш, временный президент Роза Отунбаева в Кыргызстане. Правда, и в случае Бхутто, и в случае Шейх Хасины это, во многом, связано с их отцами.

Можно ли говорить о том, что очень низкое положение женщин является характеристикой именно традиционной мусульманской культуры? До определенной степени это верно, но при этом следует указать, что большинство известных нам традиционных культур, связанных с патриархальной традицией, характеризуется гендерным неравенством, то есть, это вопрос отнюдь не только мусульман.

Да и нельзя игнорировать при этом то, что исламский мир очень разнообразен. У туарегов Сахары вообще царит матриархат, и там не женщины, а мужчины обязаны закрывать лица. У кочевников Великой степи Евразии киргизов и казахов положение женщин традиционно высоко. Есть легенды о степных богатыршах. Яса Чингиз-хана, к которой восходят традиции казахов и киргизов, предоставила женщинам степей достаточно много прав: они должны были заниматься хозяйством и собственностью семьи, а мужчины – только войной и охотой (частично эти законы перешли русским казакам, и нечто подобное описывает Лев Толстой в «Казаках»). У тюрок – изначально кочевников Великой степи есть знаменитый персонаж легенд Ходжа Насреддин. Во многих анекдотах про него рассказывается, что его по любому поводу бьет жена. В ряде современных мусульманских обществ Центральной Азии автор данных строк был свидетелем того, что существует насилие не только мужчин-мужей по отношению к женам, но и (хотя такой вид абьюза встречается намного реже) наоборот, так что анекдоты про Ходжу вполне реалистичны.

В традиционных обществах оседлых мусульман-суннитов, как правило, у мужчин было намного больше прав. Однако были и обязанности. Например, если мужчина имел не одну жену, то каждой из них он обязан был предоставить полное содержание и отдельный дом (или хотя бы при бедности отдельный вход в жилище). Нарушение этого правила серьезно каралось, так что многоженство было привилегией немногих мужчин-богачей, а вовсе не нормой. У шиитов разрешались временные браки (например, для командированных в другой город мужчин), но сунниты осуждали это как форму легализованной проституции. После начала модернизации мусульманских обществ в 20 веке, в большинстве мусульманских государств, по крайней мере, формально было провозглашено равенство мужчин и женщин.

Талибы исповедуют ислам суннитского толка (и, кстати, относятся к ханафитской правовой школе, как и большинство мусульман бывшего СССР и Турции, причем, ханафитская школа считается самой либеральной в исламе, и положение женщин где-нибудь в Турции или в российском Татарстане по сравнению с Афганистаном вполне приличное). Однако ханафизм талибов, во-первых, имеет специфическую интерпретацию (деобандизм), возникшую в исламской части колониальной Индии и отличающейся нетипичной строгостью. Во-вторых, он смешан с пуштунским национальным кодексом «пуштунвали». Многие пуштуны Афганистана и приграничных районов Пакистана, где и возник Талибан, неграмотны и живут в такой своеобразной смеси феодализма и родовых отношений. Хотя они и являются кочевниками, у них царит жесткий патриархат. В Пакистане при этом вообще сохранился класс помещиков и мощные элементы феодализма, а Северо-Запад Пакистана, где живет большинство пуштунов мира, — самая отсталая и консервативная часть даже этой страны.

Понять, насколько архаична идеология талибов и на какую архаику в афганском обществе она опирается можно и из таких рассуждений. Объём ВВП Афганистана менее 20 млрд. долл. Население чуть менее 40 млн. На душу получается примерно 500 долларов.  Это грубо соответствует Европе начала Нового времени (к 1600-м годам) и России к 1700-м годам. При этом население Афганистана растёт на 2% в год (при рождаемости в 5 детей на женщину), так что уровень жизни неизбежно продолжит своё снижение.

К указанным рассуждениям можно прибавить остроту кризиса. Был период, когда зарубежная помощь составляла 100 процентов ВВП, в 2020 примерно 42 процента, сейчас эти деньги большей частью выпадут, и Афганистан уже этой зимой ожидает по прогнозам ООН голод. Кризис в стране усиливается не только из-за войны, но и из-за имевшей место засухи, поразившей отсталое сельское хозяйство. Экономика Афганистана упала на 5 процентов уже в прошлом году из-за ковидного кризиса. В этой ситуации страдать будут, прежде всего, женщины как более слабые.

Парадоксально, но изначально создать Талибан приказала женщина. Муж покойной премьер-министра Пакистана Беназир Бхутто пытался наладить торговлю со странами Центральной Азии через Афганистан. Но страна была раздираема войнами между только что победившими просоветский режим Наджибуллы моджахедами, и последние грабили караваны пакистанцев. Тогда Бхутто дала задание пакистанской межведомственной разведке ISI решить вопрос с прокладкой транспортных маршрутов в Центральную Азию. Параллельно решались и задачи военно-стратегического противостояния с Индией (так называемая проблема «стратегической глубины»), и еще ряд вопросов. Для этой цели из живших в Пакистане многочисленных беженцев-афганцев, обучавшихся в мужских школах радикального направления ислама, был сформирован Талибан. Возможно, как считают многие авторы (и я приведу их мнения ниже), на отношении талибов к женщинам, кроме всего прочего, сказалась специфика закрытых мужских школ.

Талибан 2.0: «Предыдущее правительство Афганистана было марионеточным, и в правительстве была проституция»

После нового прихода Талибана к власти в августе 2021 года, несмотря на обещание, что теперь мы имеем дело с Талибаном 2.0, ситуация начинает повторяться. Сразу же после прихода к власти талибы обещали защищать права женщин². Несмотря на многочисленные обещания «Талибана» создать инклюзивное правительство, в него не была включена ни одна женщина, а также ни одного представителя другой политической группировки³ (впрочем, талибы объявили, что это правительство временное, а постоянное правительство будет более инклюзивным). 4 сентября талибы разогнали в Кабуле группу женщин, которые второй день подряд устраивали акцию протеста. Они требовали от талибов обеспечить равные права женщин и мужчин и сформировать инклюзивное правительство⁴. Однако уже тогда поступали сообщения о расправах, в том числе, и над женщинами⁵. Мэр города Майдан-Шара Зарифа Гафари написала в соцсети: «Жду, что меня убьют». 

Сначала талибы пообещали, что женщины могут работать при условии ношения хиджаба. Однако 24 августа было сделано заявление, что женщинам лучше оставаться дома и не выходить на работу. Было сказано, что ограничение временное. «Мы обеспокоены, что наши бойцы еще не обучены и могут плохо обращаться с женщинами… Мы не хотим, чтобы наши силы вредили или преследовали женщин». ⁶ Женщин-телеведущих не допустили к работе⁷.

Талибан запретил женщинам заниматься спортом⁸. 5 сентября талибы обнародовали правила обучения в частных университетах. Согласно им девушки и молодые люди должны учиться отдельно, а женщины-студентки — носить мусульманскую одежду, закрывающую большую часть лица.  В одной аудитории женщины и мужчины не могут сидеть вместе: они должны быть, как минимум, отделены занавеской. Девушкам могут преподавать только женщины, но если таковых не найдется, это могут делать «пожилые мужчины с добропорядочным поведением». Занятия для девушек должны завершаться на пять минут раньше, после чего те должны ждать, пока все мужчины не выйдут из здания⁹. Это, в принципе, по стандартам Талибана 1.0 еще большая уступка: раньше женщины вообще не могли учиться в высших учебных заведениях.

После этого состоялась беседа представителя талибов Сайеда Зекрулла Хашими с TOLO News¹⁰. Эту беседу я привожу ниже без комментариев (хотя и с некоторыми сокращениями, источник перевода указан в сноске¹¹), она четко указывает на место, которое талибы отводят женщинам:

«Хашими:

— Женщина не может быть министром. Это вроде как повесить ей на шею что-то, что она не может нести. Необязательно, чтобы женщины были в правительстве — они должны рожать. Женщины, которые протестуют, не могут представлять всех женщин Афганистана.

Ведущий:

— Почему женщины не могут быть в правительстве, если это половина общества?

Хашими:

— Какая половина? Это означает, что вы держите их в правительстве — и больше ничего, если нарушаете их права — это не проблема. Предыдущее правительство Афганистана было марионеточным, и в правительстве была проституция.

Ведущий:

— Нельзя обвинять всех афганских женщин в проституции.

Хашими:

— Я не имею в виду всех афганских женщин. Но четыре женщины, протестующие на улицах, не представляют женщин Афганистана. Женщины Афганистана — это те, кто рожает народ Афганистана и воспитывает его в исламской этике.»

Тезис о том, что «женщины в правительстве это проституция» кажется нам диким, но ниже мы не раз встретимся с примерно подобными же убеждениями. В целом, талибская пропаганда связывает в один комплекс, называемый «проституция», три мотива: коррупцию в правительстве Гани, расширение в этот период прав женщин и контакты женщин с иностранными военными (по законам шариата мусульманки не имеют права даже выходить замуж за немусульман).

По замыслу талибов раздельные занятия должны выглядеть, хотя бы, вот так (см. снимок Aamaj News ниже). Но, обратите внимание, что это — рекламный снимок, типа, витрина победившего исламизма, на практике, видимо, будет куда хуже, то есть, большинство девушек из страха просто не пойдёт учиться. Да и, с учетом того, что для многих талибов это невыносимая уступка, скорее всего, даже этот компромисс носит временный характер.

Американская и вообще западная пресса сейчас наполнена жалобами женщин, которые говорят, что союзники ушли, бросив их на милость Талибана¹². Однако Талибан заявил, что среди молодежи есть массовые настроения на отьезд, но выпускать будут штучно, при наличии виз. Ряд экспертов, в том числе, и я, полагает, что с учетом наступающего экономического кризиса положение оставшихся будет незавидным¹³.

История: как Наджибулла стал коммунистом, увидев роды, и про Талибан 2.0 как третью «консервативную революцию»

Еще до появления в контексте русской культуры gender studies женский вопрос в Афганистане широко обсуждался советскими востоковедами. Чтобы понять политическую важность вопроса в то время, приведу одну историю. Когда в одной из советских газет спросили Мухаммада Наджибуллу, почему он стал коммунистом, он ответил то, за что его нельзя не уважать. Он сказал, что в молодости, будучи врачом, увидел, как рожает пуштунская женщина в караване, в грязи, «как животное». И тогда, по его словам, он поклялся себе любой ценой изменить Афганистан. Вышло, у НДПА, увы, очень плохо, и, возможно, Афганистан в обозримое время вообще нельзя изменить, но кто может сказать, что моральных оснований у Наджибуллы не было? Кто может бросить в покойника камень?

Афганистан до коммунистов с точки зрения женского вопроса не был похож на страну при талибах. Хорошо известны снимки девушек в коротких платьях и с открытыми лицами, преимущественно, в районах возле Кабульского университета, относящиеся еще ко временам монархии и республики при президенте Дауде.

(снимок из социальных сетей)

Еще 80-х годах XIX века эмир Абдул Рахман Хан предпринял попытки запретить ранние и насильственные браки, а также дать право женщинам инициировать развод. Жена эмира не носила чадру и участвовала в политической жизни. Не мог обойти женского вопроса и великий афганский реформатор, его внук, первый афганский король Аманулла (то была эпоха мощнейших реформ во многих мусульманских обществах, включая Турцию и советскую Центральную Азию, так что модные влияния не могли не затронуть и Афганистан). В ходе проведенных им реформ были установлены гарантии равных прав всех жителей страны. Визуально женщины и мужчины получили право носить западную одежду. Королева Сорайя активно пропагандировала реформы собственным примером. В 1921 году была открыта первая школа для девочек, в 1923 году женщинам предоставили право свободно выбирать супруга. В 1928 году первая группа афганских женщин была послана учиться за границу, в Турцию.

Однако афганское общество нововведения не приняло. Именно тогда против короля Амануллы разразилась первая «консервативная революция» и король бежал. Кабул на короткий период захватил вождь консервативно настроенных партизан, человек из простого народа Хабибулла бачаи-и сакао, причем, ни к чему не привела тогда даже попытка советской интервенции в помощь королю. После подавления «консервативной революции» с помощью из соседней Британской Индии новая династия также проводила реформы, но намного более осторожно.

В 40-х и 50-х годах в Афганистане было уже много женщин-учителей, врачей, технических специалистов и даже юристов и бизнес-вумен. Уже в 1960-е г. многие женщины свободно ходили по улицам Кабула без паранджи и сопровождения мужчин. В этот период больше двух третей жительниц Кабула одевалось на европейский манер. В 60-е гг. появились первые женщины-сенаторы. Однако в этот период в Афганистане, с одной стороны, назревала новая левая революция, а, с другой стороны, новая консервативная революция. Первую инициировал сначала родственник короля генерал Дауд, долгое время бывший премьер-министром, но потом отстраненный от власти либеральной коалицией. Дауд сверг при помощи афганских коммунистов (НДПА) монархию и сделал себя президентом. Затем, после ссоры Дауда с НДПА, последний был в ходе очередного переворота убит, в стране был установлен марксистский режим и после еще одного переворота против уже левого президента Амина, убитого уже советским спецназом, были введены советские войска. Реформы по женскому вопросу после свержения монархии заключались в полном введении формального равноправия, включая требование равной оплаты труда за равную работу, а также в широкой программе ликвидации неграмотности среди женщин. Однако на деле говорить о реальном соблюдении всех этих прав в условиях гражданской войны, сопровождавшейся гибелью и изгнанием миллионов людей, было невозможно. Излишне говорить, что падение режима последнего президента от НДПА Наджибуллы и победа моджахедов, а затем талибов привели к новой «консервативной революции», уже второй за афаганскую историю. И все права женщин были забраны назад, к ситуации до конца 19 века. Введение американских войск означало новую волну предоставления женщинам равных прав. Так что теперь на наших глазах разворачивается уже третья «консервативная революция», революция Талибана 2.0.

Почему в Афганистане постоянно происходят консервативные революции, обращающие вспять все достижения в области защиты прав женщин? Частичный ответ на это дается в журналистском бестселлере «Подпольные девочки Кабула. История афганок, которые живут в мужском обличии» Дженни Нордберг. Она исследует широко распространенный феномен бача пош (девочек, «одетых как мальчик»). Кстати, в области кинематографии есть фильм «Усама» о том же. В период Талибана 1.0, когда женщина не могла выйти на улицу без сопровождения мужчины, бедная вдова, не имея средств к существованию, вынуждена была переодеть свою дочь мальчиком, чтобы та могла работать.

Вот некоторые мысли Нордберг. Она объясняет ситуацию комбинацией отсталости страны и постоянных войн. Афганистан – общество демографически преобладающих молодых мужчин, которые постоянно воюют. Средняя продолжительность жизни женщины здесь равна 44 годам, и большую ее часть женщина ходит беременной, так как рождение каждого следующего сына повышает социальный статус семьи. Мужья имеют абсолютные права на детей. Число сыновей является индикатором силы семьи. Статус мужчины зависит, в том числе, от репутации его женщины, ведет ли она себя социально безупречно, отсюда требование сопровождать взрослых женщин на улице. Отсюда жестокие наказания и даже «убийства чести», если женщины ведут себя небезупречно. Важную роль в подавлении более молодых женщин играют более старые, прежде всего, свекрови. Женщина, которая показывает себя публике, воспринимается как «особа легкого поведения» , и она является легитимной жертвой. Индивидуальные стремления ни мужчин, ни женщин никто не принимает в расчет, важны интересы семьи в целом.

Однако можно ли говорить о том, что Талибан представляет собой некую «среднюю» из традиционных афганских представлений о месте женщины? Кирилл Семенов в статье о роли и месте Талибана на карте мирового исламизма пишет «Талибы не могут быть вписаны в рамки не только салафитского джихадизма, но, по мнению некоторых исследователей, и собственно исламизма. Несмотря на наличие «модерновых» маркеров в методологии и доктринах Талибана, движение можно считать в основе традиционалистским, ориентированным на привлечение в свои ряды консервативных жителей Афганистана, живущих согласно установившимся в стране исламским традициям. Но, с другой стороны, нельзя игнорировать, что многие установки ДТ (Движения Талибан) афганцам были изначально также чужды»¹⁴. Соцопросы, проводившиеся в Афганистане вплоть до недавнего времени (при всей условности этого инструмента) показывают популярность талибов в районе 10%. 3/5 афганского общества – национальные меньшинства, среди которых самое большое таджики, к этому можно прибавить большую часть городского населения, особенно, молодую, — все это явно не сторонники талибов. У последних есть весьма ограниченная социальная база в лице сельского пуштунского населения, а также поддержка со стороны Пакистана по ряду геополитических соображений.

Ряд экспертов выдвигает предположение, что специфика отношения талибов к женщинам связана с особенностью их жизни как, по сути, варианта закрытой военно-религиозной мужской организации (типа тамплиеров, если брать европейскую историю).

Самое простое объяснение такого рода дал российский афганист Серенко: «Что касается женщин, то для талибов они на самом деле являются некими полуживыми существами низшего ранга. И эта позиция противоречит ценностям настоящего, традиционного ислама, в котором зафиксировано очень трепетное и уважительное отношение к женщинам. Напомню, что именно благодаря появлению этой великой религии бедуины в Аравии перестали убивать девочек при рождении. Примечательно, что у талибов, наряду с подчеркнуто суровым отношением к женщинам, весьма популярны гомосексуальные забавы с мальчиками и подростками. Известны далеко не единичные случаи, когда полевые командиры «Талибана» устраивали перестрелки друг с другом и даже развязывали настоящие сражения из-за своих юных любовников. Не исключено, что как минимум у части лидеров и полевых командиров «Талибана» их немотивированная ненависть и жестокость по отношению к женщинам обусловлена своеобразными сексуальными предпочтениями.»¹⁵ Кстати, стоит вспомнить, что именно такие обвинения, во многом надуманные, суды средневековой инквизиции выдвигали, в том числе, против упомянутых выше тамплиеров.

Но это, конечно, весьма упрощенное описание. Известно много других фактов, когда талибы жестоко наказывают мужчин-гомосексуалистов не талибов. Скорее, по моему мнению, приведенные Серенко случаи свидетельствуют о том, что у талибов, в противоположность обывательскому мнению об устанавливаемом ими «жестоком исламском порядке», царит полный хаос, и реальность сильно отличается от того, что они декларируют. Достаточно вспомнить, про финансирование Талибана от наркоторговли и распространенность наркомании среди самих талибов (а это тоже формально запрещено). Короче, террор есть, а вот порядка совсем нет.

Несколько более реалистичной выглядит версия девушки, назвавшейся в интервью сестрой талиба.

«Я тоже читала, что даже 12-летних забирают. Это не так. За подобное талибы сами расстреливают виновных на месте, даже без шариатского суда, как и тех, кто ворует детей для получения выкупа. По законам шариата похищение людей — страшный грех. А вот еще недавно некоторые афганцы сами продавали своих дочерей американским военным. И если талибы сейчас и проводят рейды по домам, то наказывают только тех женщин, которые развратничали с оккупантами. Или те семьи, которые приторговывали своими дочерьми ради наживы… Нет, выходить женщине можно. Но так, чтобы она была в безопасности. А для этого с ней рядом должен быть мужчина — отец, муж, брат… Я сейчас вам тайну открою, вы удивитесь. Многие талибы очень боятся женщин… Ну, они уходят в религиозные лагеря еще подростками, там женщин нет. И в итоге к возрасту моего брата они умеют общаться только с мужчинами, а перед женщинами теряются, смущаются, некоторые даже краснеют и глаза боятся поднять. Перед реальной женщиной молодые робеют… Я знаю нескольких, которые над мужчинами командуют, а дома боятся своих жен. Слушаются их во всем.»¹⁶

Можно обратить внимание на то, что девушка повторяет многие тезисы пропаганды талибов, в частности, приведенный выше тезис, связывающий предыдущее правительство с проституцией.

Угрожают ли талибы российским женщинам?

Реакция российского общества на приход к власти Талибана была очень различна. Когда моя милая маленькая дочка перед началом учебного года услышала, что талибы могут запретить девочкам ходить в школу после 12 лет, то она назло папе захотела переехать в Афганистан. Ну, собственно, это напомнило мне старую песню: когда советским школьникам рассказывали, что до революции дети не могли учиться, то многие хотели жить в то время. Для меня это был урок: всегда найдутся люди, готовые поддержать самые архаические идеи. Поэтому я не удивился, когда талибы нашли большое количество женщин, которые в ходе массовых демонстраций поддержали их позицию по раздельному обучению. Правда, я знал аргумент, который переубедит мою дочку: талибы запретили рисовать и держать домашних животных.

В дополнение к моей дочке сразу выделилась группа условно «талибанофилов», к ним бы я отнес не тех, кто считает, что России надо сотрудничать с Талибаном из-за прагматических соображений, а тех, кто увидел в них защитников «консервативных ценностей» или «справедливости». К последним я бы отнес, например, известного народного трибуна Максима Шевченко. Публичные высказывания такого рода опасны, так как это может вдохновить радикальных исламистов в соседних с Афганистаном странах, в том числе, на постсоветском пространстве.

Массовое обсуждение талибской проблематики к середине августа привело к тому, что «возбудились» отдельные люди, имеющие психические проблемы.

Вот широко обсуждавшееся в социальных сетях свидетельство известной казахстанской журналистки Даны Нуржан от 15 августа. «В аэропорт меня повёз водитель Яндекс-такси Шамиль с козьей бородкой. Поменять авто времени не было. Через 5 минут после начала поездки он поставил проповеди Саида Бурятского. ( Возник вопрос, как это я определила. Во-первых, любой вменяемый человек с минимальным образованием определит, что высказывания про грядущий джихад, шахидов и обещанный им рай на том свете — это, скорее всего, не ок и не то, что вы ожидаете услышать в московском такси, а во-вторых, все проще, Ватсон — бегущая строка с названием на плеере авто).

— Выключите, пожалуйста.

— Не выключу.

Мне очень хотелось доехать до аэропорта. Поэтому я постаралась быть вежливой. Просто молча пялилась на водителя, пока не выключил. За это время померший террорист успел рассказать, какая кожа и какие волосы будут у девственниц, встречающих шахидов в раю. Мне хотелось сказать, что я б тоже не отказалась от гуриев мужского пола в раю, и надо бы реформировать ислам, чтобы там было не только мужчинам от мужчин в мужском обществе 7 века, но и женщинам от женщин. Но мне очень хотелось доехать до аэропорта. Да и вообще, доехать и выйти из машины.

— Это про райских гурий. Но что такая как ты понимает в этом?!

Водитель Шамиль с козьей бородкой постарался выразить максимум презрения. Он же не знал, что у меня иммунитет против экстремистского абьюза, просто туча выработанных годами антител.

Написала в поддержку Яндекса, за каким хреном они нанимают экстремистов.» ¹⁷

Поясню, Саид Бурятский (настоящее имя Александр Тихомиров) – конверт в ислам, полевой командир, участник сепаратистских исламистских групп на Северном Кавказе, салафитский проповедник и один из идеологов северокавказского вооружённого подполья, убитый российскими силовиками 4 марта 2010 года в Ингушетии. Таксист, судя по описанию, был явно не в себе (неужели не понимал, что клиентка на него донесет властям) и демонстрировал агрессию, имеющую, возможно объяснимую только по Фрейду природу, так как там явно сплелись мотивы собственной неполноценности по отношению к клиентке с более высоким социальным статусом с мотивами желания и социального реванша. Также тут явно имеется уже отмечавшийся мной выше момент: в разных формально мусульманских обществах традиционный статус женщины разный, в казахском или киргизском он достаточно высок.

Однако феномен влияния талибов не ограничивается такими несистемными факторами, как настроения отдельных таксистов.

Руководитель одной из школ в Кайтагском районе республики Дагестан не пустил на уроки учениц, пришедших на занятия с непокрытой головой.  Родители школьниц обратились с жалобами на действия должностного лица.  Им официально ответили, что замдиректора по воспитательной работе будет наказан руководством школы и района за превышение полномочий. Однако даже в уставах школ района прописана школьная форма «белый верх, темный низ, девочкам косыночка» ¹⁸, то есть, определенный компромисс с исламскими нормами вписан уже в документы.

В целом можно отметить, что и без талибов снизу, стихийно все более широкое распространение в ряде исламских регионов постсоветского пространства насильственные браки в малом возрасте, «убийства чести» и все прочее, что происходит и в Афганистане.

Россия, конечно, не Афганистан. Демографически Россия – общество пожилых женщин, а вовсе не молодых агрессивных мужчин. Культурно Россия – это вообще «Родина-мать». Цивилизационно большая часть населения России не мусульмане. И, конечно, в конечном итоге, мусульманская часть России по сравнению с Афганистаном – это очень модернизированное общество. Если взять Татарстан, например, то именно там еще в 19 веке возникло реформаторское направление в исламе джадидизм, которое потом распространилось по исламскому миру и привела к возникновению современных версий так называемого «евроислама» (это такая толерантная версия ислама, распространенная в умеренных религиозных кругах мусульман Европы). Но в условиях кризиса притягательность некоторых идей талибов по «женскому вопросу» может «выстрелить» и для России, даже для ее немусульманских кругов. Да и вербовка в исламские террористические группы была характерна не только для российских мусульман (вспомним случай Варвары Карауловой). Так что борьба с идеями талибов на постсоветском пространстве, в том числе, по женскому вопросу, требует широкой просветительской работы.

Наконец, обострение «женской проблемы» в Афганистане подчеркивает и широкие проблемы, которые характерны даже для европейских обществ. В рамках построения толерантных мультикультурных обществ неизбежным оказалось признание автономности различных религиозных групп. Однако среди европейских мусульман оказались как более умеренно, так и более радикально настроенные группы. В замкнутых сообществах стали практиковаться шариатские суды по семейным делам, насильственные браки молодых девушек, даже иногда многоженство и т.п. В результате для таких сообществ встает нерешаемая проблема, что важнее, религиозные права групп или права отдельных людей? Возникает и другая проблема, что делать, когда происходит мимикрия традиционных институтов под модерновые? Например, во Франции один мусульманин, имевший оформленных по исламскому праву двух жен и подвергнутый суду за запрещенное по законам этой страны многоженство, принял примерно следующую линию защиты: у меня одна жена и одна любовница, и не вам, французам, с вашей низкой моралью меня осуждать!

Возникает и более общий вопрос. Что делать, если в родители хотят, чтобы девочки в их семье обязательно носили хиджаб, соблюдали мусульманские традиции и заключили ранний брак, ссылаясь на религиозные свободы? Ведь в этом случае религиозные свободы явно противоречат свободе личности. Между тем в случае, если нет явного насилия, такой вопрос даже в условиях Западной Европы не решаем.

1 Запрещенное в России террористическое движение «Талибан».

Поделиться ссылкой: