Сергей Цирель, доктор технических наук: Для зарождения настоящей демократии в России должны сложиться и экономические, и психологические предпосылки
1. В России смена власти понимается как беда. Такое представление порождается рядом причин:
— Преобладанием личных отношений между конкретными людьми над институциональными ролевыми функциями. Каждая смена власти – это прекращение сложившихся неформальных отношений, смена реально действующих норм, необходимость заведения новых личных контактов, приспособление к новой реальности и т.д.
— К этому добавляются «высшие» соображения типа «новые люди еще не наворовались, будут брать больше», «при чехарде начальствующих субъектов невозможно выполнение долгосрочных планов» и т.д.
Поэтому даже наличие демократии понимается не как реальная смена власти каждые 3-4-7 и т.д. лет, а реальная угроза такой смены, чтобы начальство не «борзело».
Смена власти – это, как правило, революционное действие (1917, 1991), а не рутинное. Страх смен руководства страны очень помог Ельцину в 1996 году удержаться у власти. И хотя в 2000 г. тот же страх уже не мог его спасти, таких настроений оказалось достаточно, чтобы передать власть преемнику.
2. При сырьевой экономике, когда основные средства «зарабатывает» небольшая часть населения, власти понимаются как распорядители и распределители средств, «кормильцы» и т.д. Рядовой гражданин не воспринимает власть как людей, которые распоряжаются данными ему деньгами, наоборот, власть снабжает средствами избирателя.
Без представления о власти как выбранных им представителях для распоряжения данными ему средствами (естественно, отношение к власти в любой стране этим не исчерпывается), не может быть настоящего контроля за властью. Такой контроль не укладывается в схему отношений властителя и подданных, для него более сложные отношения властей и народа.
3. В несырьевой экономике при наличии баланса сил могут создаться условия для обращения к демократическим процедурам смены власти. Но это необязательно, такие условия могут и не создаться, в первую очередь, если баланс сил будет прочно нарушен в пользу одной стороны или найдется иной «третейский суд» («разводящий»).
Чтобы эти условия не только появились, но и реализовались у граждан должно проявиться желание самим распоряжаться своими делами. Обычно такие желания порождаются абсолютно неприемлемыми действиями властей и создавшимися революционными ситуациями (смутами). Однако в сырьевой экономике, недовольство рентополучателей складывается в моменты недовольства распределением ренты или недовольства ее общим сокращением, но исчезает, когда рента растет и/или находится ловкий демагог, которому удается объяснить людям, что с распределением ренты все в порядке.
Чтобы эти чувства закрепились, кроме психологических предпосылок, необходима материальная независимость большей части избирателей от власти, невозможная при сырьевой экономике.
4. Однако, по-видимому, психологические предпосылки вкупе с реализующими их институтами важнее состояния экономики. Экспортно-сырьевая экономика в России сложилась в последние десятилетия (и хотя ранее бывали периоды масштабного экспорта с/х сырья), а демократии в Московии в течение всей ее истории возникала только эпизодически и в периоды успокоения пропадала.
Как я уже писал (http://media-liberal.ru/articles/cat/1286 ), наиболее ранний период, когда можно ожидать устойчивых демократический перемен – 2035-2040 гг. Основа моих надежд состоит в том, что дети наши детей, которые родились буквально вчера или которым суждено родиться завтра, унаследуют самостоятельность своих родителей, их экономическую и психологическую независимость от государственной власти. И в то же время наши внуки вспомнят о политической активности своих дедов. И, не уточняя, как недолго она длилась, зададутся простыми вопросами: если государство так малоэффективно, то почему оно имеет столько прав? почему мы так сильно зависим от государства и почему оно так слабо зависит от нас?
Конечно, нельзя гарантировать, что такой момент обязательно наступит, — для настоящих предсказаний надо предвидеть положение во всем мире, включая цены на нефть. Но даже если наступит, то это будет не завтра. Самый ранний период, на который можно надеяться, – это значимое вступление обсуждаемого поколения (дети наших детей) в политическую и экономическую элиту общества. В революционные эпохи люди вступают в большую политику рано, в возрасте около 30 лет, и в этом случае начало перемен следует отнести примерно к 2025-2035 годам. При эволюционном развитии вступление в большую политику происходит позже, и тогда перемен можно ожидать лишь в 2040-е. В общем, критическая дата – это приблизительно 2035-2040 годы.
5. Если сложатся и экономические и психологические условия для активного участия граждан во власти, то тогда у значительной части населения должно смениться отношение к перемене власти. Речь идет, конечно, не об обязательной желательности перемен, а об исчезновении (сильном снижении) негативного отношения к перемене власти, о разрыве тождества между переменой власти и революционной ситуацией (не «больше терпеть это не можем», а «пожалуй, пора бы им уступить место более толковым»).
Примечания
1. Растущее огосударствление экономики, смена желательной карьеры с успеха в бизнесе на успех на госслужбе может разрушить надежды, связанные с поколением внуков и 2035-2040 гг. Тогда надежды на появление подлинной демократии в России откладываются на неопределенно долгий срок.
2. Участник дискуссии К. Панкратов (neznaika_nalune) правильно указал, что споры во время выборов в западных странах в основном идут на второстепенные и идеологические темы. Однако это, на мой взгляд, прежде всего следствие того, что основная масса избирателей уже определилась с выбором, причем, как указывают корреляции дохода (расы, пола, образования и т.д.) с электоральными предпочтениями, выбор во многом продиктован их материальными интересами, а партии стремятся склонить на свою сторону колеблющихся. Пожалуй, едва ли не единственная группа в США, чье голосование носит выраженный идеологический характер – это американские евреи, голосующие в основном за демократов, хотя их материальное положение и фактическая политика партий в отношении Израиля должны были их сделать сторонниками республиканцев. Однако это особый случай, не имеющий отношения к России.
В то же время голосование по идеологическим представлениям – это естественный процесс при демократическом способе правления и вполне сочетается с голосованием другой части электората по материальным соображениям (точнее, идеологической проекции своих материальных интересов).
3. Огромные рейтинги в 1987-88 гг. не спасли Горбачева. Сейчас, особенно в условиях кризиса, одобрение и высокие рейтинги первых лиц сочетаются с недовольством множеством принимаемых ими решений и частыми суждениями о неправильном выборе основных направлений развития страны. Массовый патриотизм, доходящий национализма и шовинизма, не превращается в желание воевать за страну (и просто служить в армии) или даже честно платить налоги. В этой обстановке власти хорошо понимают, что их ошибки или просто непопулярные действия (наглядный пример – монетизация льгот) могут легко резко снизить и в пределе уничтожить подобную поддержку, и поэтому боятся. Их страх выражается и в зажимании ртов оппозиции (хотя, конечно, недопущение на телеэкраны нельзя даже сравнить с советской цензурой), и в манипуляциях на выборах, и страхе любых непопулярных решений (например, поднятия пенсионного возраста).