Оглянись во гневе. Ежемесячное обозрение. Август 2009-го
В демократическом обществе любая природная или техногенная катастрофа – это так или иначе удар по власти. Всегда найдутся люди, недовольные ходом спасательных работ, тем, какие меры безопасности принимались, как идет эвакуация потерпевших и т. п. Телевидение в таких случаях не упускает возможности показать возмущенных жителей, интервью с протестующими гражданами проходят в топ-новостях, а представители власти публично оправдываются и приносят всем пострадавшим свои извинения.
Закономерно, что крупные ЧП провоцируют в обществе недовольство чиновниками разных рангов. Прошел в августе по Тайваню небывалой силы тайфун, повлекший человеческие жертвы, – сразу масса претензий к президенту. Греция угорает от лесных пожаров – и с телеэкранов несется крик пожилой женщины, обращенный к премьер-министру: «Почему не покупаете дополнительных вертолетов, где новые пожарные самолеты?..» Людей в таких случаях не интересует, действительно ли нужна дополнительная техника и есть ли на нее деньги в бюджете. У нас бы телевизионщики сказали: зачем пускать в эфир какую-то обезумевшую от горя старуху и баламутить народ? Кому нужно нагнетать страсти? Лучше дать слово уважаемому эксперту, который объяснит всю разумность действий правительства!
Между тем политик должен быть готов к ответственности за всё. Это входит в обязательства, под которыми он подписывается, отправляясь во власть. Ему неизбежно придется, говоря пушкинскими словами, услышать «суд глупца и смех толпы холодной», только в отличие от свободного художника он не имеет права остаться «тверд, спокоен и угрюм». Напротив, его долг – явить отзывчивость, способность к состраданию, сочувствию, пониманию, сопереживанию. Ему не может быть в тягость выслушивать по сто раз бессвязные речи впавших в отчаяние, убитых горем людей, обнимать их, утешать… Так и поступают в цивилизованном мире государственные деятели, и никто или почти никто из них не обижается на СМИ, которые служат трансляторами общественных настроений.
Авария на Саяно-Шушенской ГЭС уникальна. Подобного на столь гигантских гидроэлектростанциях еще никогда не случалось. Погибли более 70 работников станции. На восстановление ГЭС уйдут годы и десятки миллиардов рублей. Непонятно, за счет чего возместить 23 миллиарда киловатт-часов. При таком страшном бедствии тон официальных СМИ и телеканалов был первые два дня в высшей степени ханжеский. Из приводимых сообщений невозможно было узнать ни масштабы катастрофы, ни количество жертв. Довольно долго использовалась иезуитская формулировка «пропавшие без вести», хотя уже через сутки стало ясно, что шансы на спасение людей под завалами практически нулевые. Власть подводила сограждан к осознанию масштабов утрат постепенно, выдавая дозированную информацию.
Самое главное мое наблюдение в те трагические дни – в обществе глубоко укоренилось недоверие к низовой общественной активности, несанкционированной инициативе. Журналист из Абакана Михаил Афанасьев в своем блоге Rukhakasia пытался оперативно сообщать данные об аварии, передавал и слухи, циркулировавшие среди очевидцев катастрофы. Он и его товарищи распространили в ЖЖ обращение с призывом оказать влияние на власти и потребовать от них применить еще один способ спасти людей, возможно, находившихся в воздушных мешках. Такая деятельная настойчивость вызвала резкую критику со стороны многочисленных блоггеров. Причем ругали Афанасьева не сколько за конкретное предложение, сколько вообще за то, что он пытался найти и обнародовать хоть какую-то информацию о ходе спасательных работ, представить иной, нежели предлагали официальные СМИ, смотрящие в рот начальству, взгляд на события.
Если почитать отклики на блоге Афанасьева, да и вообще в Рунете, можно только поразиться агрессивной закомплексованности юзеров. Многие из них впадали в бешенство от самой идеи контроля за властью через прессу, от того, что журналисты добиваются права задавать первым лицам острые вопросы, бить тревогу, доносить до общества альтернативные точки зрения.
Приходилось не раз слышать мнение, что в Интернет-форумах участвуют главным образом некие агенты ФСБ, которые планомерно клевещут на демократов и либералов. Думаю, дело гораздо проще. Никакие провокаторы из спецслужб не нужны – ура-патриотические настроения и без того преобладают в народе, по крайней мере в значительной его части. Это тяжелая и запущенная социально-нравственная болезнь, нечто вроде поствеймарского синдрома в Германии в 20-е годы прошлого века. Немецкие историки пишут о «родовом проклятии» Веймарской республики – она возникла в исключительно неблагоприятных условиях, неся на себе печать поражения в войне, и потому не принималась даже при самых благих начинаниях населением.
Рождение новой России, как выяснилось, для многих наших соотечественников также отнюдь не стало основанием для надежд на лучшую жизнь, а дало повод для горьких сожалений об утрате империи. В 90-е годы эти настроения были не очень заметны. Зато сегодня мутная волна негативной реакции на перемены покрывает страну, подобно масляным пятнам на Саяно-Шушенской ГЭС.
А в отношении Михаила Афанасьева прокуратура возбудила уголовное дело. Ему вменяется в вину «клевета, соединенная с обвинением лица в совершении тяжкого преступления». По мнению УВД, журналист распространял заведомо ложные сведения о ситуации вокруг аварии на Саяно-Шушенской ГЭС. Произошло это как раз после негодующих слов министра Шойгу о зловредных паникерах.
Уроки «Курска» оказались не выученными – нет, не властью, а теми, кто решил, что в России ради спасения людей можно громко бить тревогу и призывать к решительным действиям.
***
Несколько подзабытая у нас Наталья Морарь, несмотря на то что наш МИД предпринял неуклюжую попытку пойти с ней на компромисс, окончательно отказалась от возвращения в Россию и от работы в московском журнале. Теперь она связывает свое будущее с Кишиневом и молдавской политикой. Такой выбор показателен. Для этой яркой, энергичной и амбициозной девушки жизнь в России больше не представляет интерес. Крошечная Молдавия куда привлекательнее благодаря свободной атмосфере, близкой к европейской. После поражения коммунистов на выборах перед такими, как Морарь, в республике открываются захватывающие перспективы. И сама страна стоит накануне больших перемен.
Морарь поначалу горевала в своей молдавской ссылке, но вскоре выяснилось, что изгнание из России даже к лучшему. Наталья нашла себя в активной общественной работе – создала молодежную организацию и сыграла видную роль в апрельских событиях, ставших для правления коммунистов началом конца. Ни о чем подобном в России, где оппозиция, загнанная в маргинальную нишу, влачит жалкое существование, и мечтать не приходится.
В 2005 году было модно ехать за свободой в Киев. В 2009-м – в Кишинев? Что может ярче отразить свинцовую тяжесть и мрачность эпохи, которую мы переживаем!..
***
В августе страна отметила десятилетие пребывания Владимира Путина у власти. Трудно поверить, но в посткоммунистические годы Россия прожила с этим лидером уже больше, чем с Борисом Ельциным. Порой кажется, что все произошло только вчера: неожиданная отставка Степашина, вторжение в Дагестан, появление некоего назначенца, которое в первый момент даже не удивило население, а оставило его равнодушным. Кто бы тогда мог подумать, что Путин действительно станет президентом – как и обещал Ельцин в своем обращении по случаю выдвижения нового премьера, и что все так радикально изменится…
Вспоминая тот переломный 1999 год, все отчетливее понимаешь, что последующее развитие страны явилось не отклонением, а лишь продолжением уже намеченного курса, который тогда был не очень понятен и не очень заметен россиянам. Манипуляции телеэфиром, проституирование политических элит, административный нажим на несогласных – все это было в ходу и раньше: когда возникла угроза импичмента Ельцина (тогда впервые себя проявил нынешний «романист» Сурков); когда отправляли в отставку прокурора Скуратова (не очень удачный публичный дебют Волошина); когда бросались силы на избирательную кампанию «Единства».
Помнится, как издевались губернаторы в Совете Федерации над косноязычным и неуверенным в себе Александром Стальевичем, как сгоняли его презрительным смехом с трибуны, защищая Скуратова! И что? Кто смеялся последним? Или другой сюжет того же года – негодующий Евгений Киселев в своих «Итогах», полощущий Волошина, чье назначение главный редактор НТВ перед тем даже не комментировал, настолько несущественной представлялась умникам с элитного канала данная фигура. Глава президентской администрации посмел тогда на кого-то нажать, попробовал дать указание, как представлять какие-то новости на экране, и за это Киселев стегал его как мальчишку. Прошел всего год с того эфира – и что стало с НТВ?
Суть заключается в том, что элиты и аналитики совершенно не оценили потенциал провластных настроений в обществе, степень усталости граждан от реформ, точнее, от радикальной ломки привычной жизни. Интеллектуалы-политологи не понимали своего народа, его глубинной психологии и ментальности. А сила павловских-сурковых-юмашевых-березовских-абрамовичей и иже с ними, двигавших Путина, заключалась именно в трезвом и циничном понимании скрытых желаний «маленького человека», его способности к долготерпению и его неготовности участвовать в управлении.
Там где Киселев усматривал борьбу политических партий «а ля Запад», спор реформаторов с консерваторами, Дьяченко видела эгоистичную схватку клановых интересов. То, что кому-то казалось свободными современными СМИ, кремлевская команда расценивала как продажную медиа-тусовку. Последующие события показали, что люди, сплотившиеся вокруг уходящего со сцены Ельцина, оказались куда более проницательными и прагматичными, чем их противники.
Путин пришел на отлично подготовленную почву. Как теперь ясно, страна ждала своего Бонапарта, и потому последний почти не встретил сопротивления. Если бы кто-нибудь сказал в августе 1996 года, во время позорного бегства России из Чечни, что через три года войска туда возвратятся под гром аплодисментов, ему бы посоветовали обратиться к психиатру. Но случилось именно так. В равной степени никто бы не поверил, что совершенно непопулярный уже Ельцин сможет без особого труда протащить своим преемником темную лошадку с гебистским прошлым. И что, например, выборы губернаторов будут отменены, а Минтемир Шаймиев даже единым звуком не выразит с этим несогласия, так же как и «красные» губернаторы. И уж совсем бы неправдоподобным показалось, что Дума чуть ли не всеми 450 голосами будет лояльна исполнительной власти. Но все, повторяю, произошло именно так, оттого и рейтинг Путина феноменально устойчив, и даже кризис ему не помеха, как показал опрос «Левада-центра». Воистину Россия страна загадок! Почаще стоит вспоминать Поппера с его тезисом, что история не предопределена.
***
В августе похоронили Корасон Акино – первую на Филиппинах женщину-президента, лидера народной революции, свергшей диктатора Маркоса. Вся страна провожала ее в последний путь, был объявлен десятидневный траур. Упоминаю это печальное событие не случайно – слишком уж бросаются в глаза некоторые совпадения, а также различия.
Так называемая «революция EDSA» на Филиппинах произошла в 1986 году как следствие сфальсифицированных Маркосом выборов, на которых его поспешили провозгласить президентом. Обманутые избиратели вышли на улицы с протестом и буквально на своих плечах внесли Корасон Акино – до того малоизвестную вдову убитого оппозиционера – во власть. Параллель с «оранжевой» революцией в Украине вполне очевидна. Акино, подобно Ющенко, оказалась не слишком удачным президентом. Ее правление было отмечено ужасающей политической нестабильностью и скандалами, а простые филиппинцы не почувствовали на себе особых позитивных изменений. Но несмотря на все проблемы никому из серьезных политиков на Филиппинах не приходило в голову ставить под сомнение итоги и значение народной революции, свержение коррумпированного правительства Маркоса. Нынешние похороны ясно показали, что народ чтит заслуги Акино и помнит о ней. Никакие частные недостатки ее президентства не перечеркнули главного достижения –демократизации страны.
В России СМИ упорно насаждают циничное отношение к актам гражданского сопротивления, сеют неверие в принципиальную возможность народа управлять своей судьбой, выдвигают на первый план провалы и неудачи любой оппозиции. Обычно для примера избирается судьба Украины после 2004 года – мол, видите сами, что произошло. Буквально в один день с кончиной Акино на глаза мне попался репортаж корреспондента одной российской газеты из Кишинева. Автор писал, что молодежи, проголосовавшей против коммунистов, еще предстоит разочароваться в своем выборе и в своих надеждах на лучшую жизнь. В этой связи стоит вспомнить слова недавно ушедшего из жизни замечательного польского философа, в прошлом диссидента, Лешека Колаковского: «Любая революция на следующий день после победы вызывает разочарование. Иначе и быть не может, ибо всякая революция, чтобы быть успешной, неизбежно опирается на нереальные надежды, на требования, не поддающиеся проведению в жизнь, и фантастические иллюзии. И всякая кончается горьким разочарованием. Это не значит, что она неудачна, хотя в обществе она вызывает всяческие огорчения и недовольство».
***
Не обращая внимания на остальной мир («ЕС с озабоченностью принимает к сведению тот факт, что Путин нанес визит в Абхазию без предварительного согласования с грузинскими властями»), Россия продолжает весьма рискованную политику на Кавказе. Владимир Путин впервые посетил Абхазию после признания ее независимости. Главным итогом его визита стало объявление о готовности Кремля оказать непризнанной республике и военную поддержку (до 500 миллионов долларов), и экономическую (11 миллиардов рублей) — в сфере туризма, транспорта, связи и энергетики.
С учетом уже озвученных Медведевым обещаний оказать помощь Южной Осетии, подтвержденных во время визита Кокойты в Москву, такое шефство выливается российской казне в немалую копеечку. Зачем? В гуманизм и великодушие власти не верится по определению. Иначе она проявила бы эти признаки в первую очередь по отношению к собственным гражданам.
Мы уже писали, что имеем дело с решительным пересмотром предыдущей политики на просторах СНГ. Снявши голову, по волосам не плачут. Признав две сепаратистские республики, надо идти до конца. Москва не может бросить их на произвол судьбы. Так что граждане РФ должны готовиться к тому, что содержание якобы райски изобильной Абхазии вкупе с Южной Осетией будет долго висеть нелегким камнем на российском бюджете, замаскировавшись среди других расходных статей.
***
В августе продолжалось и усиливалось противостояние с Украиной. Президент РФ направил своему киевскому коллеге целое послание, написанное в алармистских и мелодраматических тонах. В нем содержатся и прямые личные укоры – редчайший случай нарушения дипломатического этикета в духе Чавеса и Кастро: «…То, что мы наблюдаем в годы Вашего президентства, нельзя воспринимать иначе, как отход украинской стороны от принципов дружбы и партнерства с Россией… Приведу лишь некоторые примеры, которые характеризуют положение дел, сложившееся в результате целенаправленных действий Вашей администрации…».
Обвинения Кремля стандартны: «…антироссийская позиция Украины в связи с варварским нападением режима Саакашвили на Южную Осетию… Те в Киеве, кто поставлял вооружения грузинской армии и, кстати, не намерен прекращать делать это и сейчас, полностью разделяют с Тбилиси ответственность за совершенные преступления… навязывание международному сообществу националистически окрашенных трактовок массового голода в СССР 1932–1933 годов… Политическое руководство Украины, игнорируя мнение граждан своей страны… упрямо продолжает курс на вступление в НАТО… требование отзыва из Украины двух наших дипломатических представителей…». Ну и в итоге: «Хотел бы проинформировать Вас, что в условиях антироссийского курса украинского руководства мной принято решение отложить приезд на Украину нашего нового посла». Это конечно, не разрыв дипломатических отношений, но, тем не менее, явный афронт.
Как советовал автор знаменитой английской пьесы 50-х годов, во гневе следовало бы оглянуться. Нагнетание конфронтации лишь подстегнуло рост антироссийских настроений и обрадовало крайних националистов в Украине. Они долго изощрялись в написании современного ответа запорожских казаков турецкому султану, то бишь, по их недипломатичному выражению, «кремлевским карликам». Контролируемые такими политиками облсоветы назначили специальные заседания, а кое-кто понял вопрос о возвращении Украине ядерного оружия. Даже Юлия Тимошенко вынуждена была выступить против иностранного вмешательства в дела государства. Адресат же послания – Ющенко ответил трезво и неэмоционально, отвергнув все претензии. Чего добивался Дмитрий Медведев, не очень понятно.
Странным выглядит следующий пассаж из его письма Виктору Ющенко «В этом контексте обращает на себя внимание пагубная практика вмешательства государственной власти Украины в дела православной церкви. Вряд ли можно назвать благоприятными условия, которые искусственно создавались накануне, да и во время недавнего пастырского визита на Украину Патриарха Московского и всея Руси Кирилла. На этом фоне особое удовлетворение вызывает та искренняя и широкая поддержка единства православия, которая была проявлена украинцами, приветствовавшими Патриарха». С какой стати президент светского государства, от которого, по конституции, религия отделена, радуется успехам одной из конфессий, при этом переживая насчет «вмешательства» в церковные дела другого президента? Нет ли в этом нарушения логики?
То, что послание не импровизация и взятый курс предполагает максимальное давление на Киев, было подчеркнуто Медведевым на его совместной с Ангелой Меркель пресс-конференции: «Я не вижу сейчас перспектив восстановления нормальных отношений при действующих руководителях. Может быть, что-то произойдёт, ситуация изменится, был бы только рад. Но я пока таких перспектив не вижу…» Как бы в развитие своих слов Медведев не поздравил Ющенко с Днем независимости. А некоторые комментаторы даже нашли признак дальнейшего ухудшения ситуации в том, что Медведев в официальных документах отказался от использования предлога «в» и вернулся к традиционному «на Украине».
***
Экономический кризис вопреки опасениям не привел, по крайней мере, пока, к массовым акциям протеста трудящихся. Однако кое-что и кое-где прорывается. На гибнущем монстре советской промышленности – ВАЗе прошел митинг, организованный независимым профсоюзом «Единство» (официальный профсоюз ВАЗа поддержал руководство предприятия). Участие в митинге приняло не более тысячи человек, но испуг у власти акция вызвала немалый. Лозунги на плакатах демонстрантов были самые скромные: «Нет сокращениям на ВАЗе», «SOS», «Национализацию «АвтоВАЗа!», «Проверку деятельности менеджмента тольяттинского автозавода». Толчком к митингу послужило то, что с 1 августа ВАЗ остановил конвейер на месяц, а с сентября на полгода переходит на 20-часовую рабочую неделю (вдвое меньшую, чем была) с соответствующим уменьшением зарплат.
Гендиректор «Ростехнологий» (владеющих ВАЗом) Сергей Чемезов, комментируя события в Тольятти, назвал их «провокацией»: «Есть люди, которые не совсем довольны, что мы пришли на «АвтоВАЗ». Когда-то их оттуда убрали, и они хотят вернуться назад». По его мнению, видимо, сами по себе рабочие выйти с протестом не могут. Парадокс заключается в то, что митингующие, призывающие государство взяться за управление заводом, не отдавали себе отчет, что Чемезов и является тем самым государством! По сути, ВАЗ в руках правительства.
В современном мире подобные заводы не выживают, будущее за относительно небольшими специализированными предприятиями наподобие тех, что в последние годы открыли в России зарубежные автомобильные компании, хотя кризис ударил и по ним. Но ВАЗ строился как градообразующее предприятие, на которое завязан город с населением в 700 тысяч человек. В СССР с его командной экономикой это было в порядке вещей. После развала Союза лет пятнадцать сохранялась иллюзия, что можно обойтись без масштабных сокращений рабочих мест. Запретительными пошлинами на иномарки государство уходило от принятия болезненных решений, но сколько веревочке не виться, конец все равно будет.
Нынешняя ситуация – расплата за оттягивание модернизации промышленности, за отказ от принятия болезненных, но единственно верных решений. Пройди автопроизводство через реструктуризацию в начале 90-х, властям Тольятти и Самарской области не пришлось бы сегодня выслушивать то, что они услышали. Печально, что опять нагнетаются страхи перед приватизацией, и выдвигаются требования национализации. Это не решение проблемы, а создание новых трудностей. Можно опять на какое-то время уйти от жесткой экономической реальности, но все большему количеству россиян становится очевидным – автопром в его нынешнем виде обречен. Затягивание ситуации приводит к тому, что настроениями рабочих начинают манипулировать левоэкстремистские круги, представители которых выступали на митинге в Тольятти.
Впрочем, президенту ВАЗа пришлось-таки подать заявление об отставке. Так что, возможно, не зря «Ростехнологии» так боялись митинга.
***
На смену Чечне как самому взрывоопасному региону выдвинулась Ингушетия. В конце июня было совершено покушение на ее президента, в результате которого Юнус-Бек Евкуров получил тяжелейшее ранение. 12 августа в своем рабочем кабинете был убит министр строительства Ингушетии Руслан Амерханов. Апофеоз – взрыв здание ГОВД в Назрани. И это лишь самые громкие преступления лета. Кавказ в огне – как и в роковом 1999-м.
Пять лет назад теракт в Беслане стал для Кремля основанием резко закрутить гайки. Под предлогом борьбы с терроризмом были отменены выборы губернаторов – возможно, самый аморальный поступок власти за десять лет. Аморальность заключается не в самом факте отмены, а в том, что на крови детей решались внутриполитические проблемы. Рано или поздно это еще припомнят Кремлю.
На этот раз теракт в Назрани явился поводом для серьезного изменения законодательства. На экстренном совещании в Ставрополе Дмитрий Медведев предложил вывести ряд составов преступлений из юрисдикции судов присяжных. В частности, дело касается преступлений, совершенных криминальными сообществами и группировками. «…Суды присяжных не справляются по ряду причин. Нужно подумать, чтобы эти составы рассматривали коллегии из профессиональных судей», – отметил президент. Кроме того, «можно было бы принять в ближайшее время решение изменить территориальную подсудность по делам экстремистского и террористического характера, чтобы бандиты и коррупционеры не могли оказывать давление на суды…». По словам Медведева, есть еще предложения по назначению судей, которые необходимо обсудить.
Суды присяжных – яркий пример того, как благая идея при ее реализации в неподготовленном обществе обращается в свою противоположность. Коллегия присяжных заседателей, составленная из простых граждан с целю максимальной защиты общества от произвола, на практике становится механизмом защиты преступников. Присяжные, не имеющих гарантий безопасности, порой не выдерживают давления, а кроме того, судят не по закону, а по совести – в самом худшем смысле. На Северном Кавказе это проявилось особенно остро – вспомним эпопеи с попыткой привлечь к ответственности российских офицеров, обвиняемых в преступлениях против мирных жителей.
Так что опасения Медведева возникли не на голом месте. Но стоит ли с водой выплескивать ребенка? Перенос судебных разбирательств в другие регионы, о чем также говорил Дмитрий Анатольевич, вполне разумная мера, не требующая в принципе отказа от судов присяжных по упомянутым делам. Право, как подчеркивал с негодованием еще Ленин, материя очень консервативная. Постоянное изменение правил в юриспруденции не способствует уважению и повышению доверия к Фемиде.
На том же совещании Дмитрий Медведев произнес другие важные слова: «…основная причина (напряженности на Северном Кавказе) — внутри страны, как это не печально… Условия для развития бандитизма, религиозного экстремизма были созданы в результате распада государства, корни — в устройстве нашей жизни, в безработице, бедности, в кланах, которым плевать на народ, которые только и делят денежные потоки, приходящие сюда, борются за заказы, а потом друг с другом сводят счеты, и в коррупции, которая, действительно, получила очень широкое распространение в правоохранительных органах».
Любой либерал подписался бы под подобной оценкой. Но вот что последует за этими декларациями? «Целью является общая стабилизация, причем не какая-то косметическая, а реальная, не показная», – сказал Медведев. Пока же все делалось именно напоказ. «Замирение» Чечни базировалось не на фундаментальном решении проблем, послуживших причиной для войны, а на расколе сепаратистов и последующем союзе с перешедшими на сторону федералов боевиками, которым даны были широчайшие полномочия. Остальные республики были отданы на откуп кланам не кем-нибудь, а тем же Кремлем, который закрывал глаза на происходящее там во имя пресловутой стабильности.
Поэтому надежд на реальные изменения, скажем честно, нет. Если власть восемнадцать лет совершала ошибку за ошибкой или, по крайней мере, вела не самую разумную политику, то нет никаких оснований, что те же самые люди вдруг сделают поворот на 180 градусов. И дело даже не в верховных правителях, а в том, что свое отношение должны поменять сотни тысяч акторов на Кавказе, которых сложно заподозрить в способности поступать бескорыстно и ответственно. Болезнь настолько запущена, опухоль настолько разрослась и проникла во все сферы общества, что требуется хирургическое вмешательство, однако не по образцу 1994-го и 1999-го. Афганистан показывает, что даже Западу крайне сложно чего-то добиться в подобной ситуации. Так что на следующие лет десять продолжение неприятностей на Кавказе нам гарантировано.
***
В завершение – маленький курьез. Как сообщили СМИ, администрация Туруханского района Красноярского края в ожидании визита премьера решила уничтожить всех комаров, чтобы они не мешали главе правительства. Из всех методов выбрали наиболее дорогостоящий — проведение авиахимобработки. Между тем, как пояснили специалисты, гостям вполне достаточно было надеть куртки, пропитанные особым составом.
В те же самые дни, когда чиновники обсуждали, как лучше встретить дорогого гостя из Москвы, во Франции случился скандальчик – тоже имеющий отношение к правительству. Министр образования Люк Шатель и секретарь по торговле при министерстве экономики Эрве Новели, проверяя готовность розничной торговли к началу учебного года, зашли в один из магазинов. В отделе школьных принадлежностей их встретили специально подобранные «посетители» из числа сотрудников данной компании. Публика, якобы случайно оказавшаяся в магазине, хвалила усилия правительства и благодарила министров. Но оппозиция узнала, что покупатели были липовыми, и подняла шум. Шатель заявил: «Я шокирован этим действом, потому что это против моих принципов и правил». Возмущению политбомонда не было пределов. Сама мысль, что кого-то посылают на инспекционную встречу чиновников с народом, дабы те исполнили роль ряженых, дика для Франции, и потому случившееся было воспринято как недопустимый нонсенс. А теперь вспомним телемосты нашей власти с народом – сколько среди дорвавшихся до микрофона ряженых! И к чему ведет эта затянувшаяся игра в поддавки?