Церковь – государство – общество: ревизия мифов
Ирина Владимировна Карацуба
Историк
Ирина Карацуба:
Тема у нас очень
злободневная и актуальная. Я тему сформулировала как «Церковь – государство – общество: ревизия мифов», потому что, на мой
взгляд, степень замифилогизированности и замутненности для рационального
анализа церковной проблематики превосходит все мыслимые и немыслимые пределы. А
это нужно силам в нашем обществе, которые не ведут нас вперед, а ведут назад
или в бок. Я постараюсь это доказать. Есть несколько мифов, которые мне, как
историку, человеку церковному, давно надоели. Я смотрю, как те, кому это
выгодно, народ дурят этими мифами, и мне плохо. Сегодня я хочу с ними
разобраться.
Два слова про себя. Меня зовут Ирина Владимировна
Карацуба, я в свое время окончила исторический факультет МГУ им. Ломоносова,
там же я и защищалась в 1986 году, потом я преподавала в Историко-архивном
иституте, РГГУ, опять в МГУ на факультете иностранных языков, откуда я в 2011
году ушла, потому что гуманитарное направление университета превратилось в
полный «отстой». По-другому я сказать не могу. Это касается всех факультетов
гуманитарного цикла. Я ушла на полный freelance, я веду новости в Русской
службе новостей, у меня там две программы, где мы с точки зрения истории комментируем
прошедшие события недели. Долгие годы я была доцентом Свято-Филаретского
православно-христианского института. Это маленький православный институт,
который в народе известен как «кочетковцы», это маленькая община, во главе
которой стоит отец Георгий Кочетков, который представляет
умеренно-интеллектуальное крыло Русской православной церкви Московского
патриархата. Институт в народе называеют «филаретовка». Хотя внутри РПЦМР
умеренного ничего быть не может. Но это достаточно сильное учебное заведение, у
меня с ними отношения сложные, но пока они меня не «выкинули», хотя у них и
была такая возможность после нашего последнего задержания при возложении цветов
в храме Христа Спасителя 21 февраля в память об акции, которая была год назад.
Мы с моей подругой попали в УВД «Хамовники». Комментарии, которые дал ученый
секретарь «филаретовки», меня порадовал. Он сказал, что мы выбираем своих
сотрудников по профессиональным качествам, а не политическим убеждениям, что
Ирина с нами свою акцию не согласовывала, мы были бы против. Но от меня не
отреклись, хотя на сайте в преподавателях меня нет. Это для того, чтобы вы понимали,
с кем имеете дело. В западной практике это называется «публичный историк», то
есть историк, который занимается тем, что транслирует результаты работы своих
коллег широкой публике, осуществляет коммуникацию между наукой и публичным
пространством. Это название для нас довольно непривычное, но в западной
литературе оно утвердилось. Я не очень люблю это название, так как я и труды
пишу, но не серьезно-исторические, а скорее публицистические, я работаю с
современным историческим сознанием. Мне кажется, что мы, историки, страдаем тем
же, чем страдают все гуманитарные науки, мы «готовимся к прошедшей войне», а
идет новая война, и мы к ней не готовы. Мне кажется, что важно генерировать
смыслы вне академической науки, а академическая наука в постсоветское время у
нас тоже практически умерла. А общественное сознание является объектом
чудовищных манипуляций, в том числе исторических, со стороны власти и
обслуживающих ее политтехнологов. Нужно наводить порядок.
Простой пример – праздник 4 ноября. В народе этот день
стал называться праздником русского националиста. Это пример дурного
манипулирования исторической памятью. Но сегодня я хочу сосредоточиться на
триаде «церковь – государство – общество». Если вы следите за событиями, то на
прошедшей неделе наша Государственная дума в первом чтении приняла
законопроект, который вводит уголовную отвественность за оскорбление
религиозных чувств граждан и осквернение мест почетания. Что мы имеем в первом
чтении? За оскорбление религиозных чувств граждан и оскорбление богослужений –
но никто не дал юридическую формулировку, что такое религиозные чувства и каким
образом их можно оскорбить – и других религиозных обрядов нарушителю может
грозить штраф до 300 тыс. рублей либо обязательные работы на срок до 200 часов,
либо лишение свободы на срок до трех лет. А осквернение объектов религиозного
почетания, мест, предназначенных для богослужений – но это может быть любое
место от забора и до обеда – будет наказываться штрафом от 100 до 500 тысяч
рублей, обязательными работами на срок до 400 часов, лишением свободы до пяти
лет. Вы можете представить, что это такое? Двух девушек у нас посадили по полной
программе: одна в Мордовии, другая в Березниках, а третья под условным сроком.
То есть посадить посадили, а закона нет. Вот он задним числом. Вспоминается
анекдот про то, как англичанин повел своего друга француза на футбол, а француз
сказал, что если вы это называете футболом, то что вы называете дракой? То есть если это закон, то что тогда
беззаконие? Такие термины как осквернение, унижение богослужений – это термины
не светского права, это термины церковного права. Как они могут существовать в
светской среде – не очень понятно. Чтобы на этом не зацикливаться, я прочту
только комментарии одного из адвокатов группы Pussy Riot. Мне кажется, что он дал очень справедливую формулу.
Он говорит, что происходит клерекальная дегуманизация законодательства,
стирающая грани между властью и религией, отрицающая в итоге действующую
конституцию, в частности параграф о том, что Россия – светское государство.
Иначе говоря, законодательный регресс. Я с ним полностью согласна. А почему
происходит этот регресс? Кому это нужно? Тут я выражусь словами другого
эксперта, труды которого я вам очень советую читать, это Кирилл Рогов, который
является очень сильным и нестандартным экспертом. У некоторых экспертов я уже
заранее знаю, что они скажут, а вот с каким анализом выступит Рогов, для меня
всегда приятный сюрприз. У него была колонка в «Новой газете», которая
называлась «Анатомия реакций», где он попытался разложить и осмыслить
реакционную природу путинского режима. Он выделил пять типов реакций. Я
сосредоточусь на третьем элементе. Вот какую характеристику дает Рогов. Он
пишет, что третий элемент реакций лежит в сфере идеологий и выглядит наиболее
экзотичным. Это заявка на православный фундаментализм. Вещь в России достаточно
маргинальная, но очень привлекательная для Путина тем, что позволяет симулировать
идеологическую мобилизацию. Войны нет, но общество психологически находится в
состоянии войны за ценности. Путин пытается копировать политические трюки
мусульманского мира, это еще один шаг в формировании антизападнической
платформы как способа идеологической легитимизации режима. Следующая стадия
после сурковской «суверенной демократии». Я тоже считаю, что в разделенном
обществе гораздо проще манипулировать, вертеть и крутить обществом, где каждый
позиционирует другого врагом чего-то. Вы, наверное, слышали, что в Воронеже
представители Русской палаты – хотя что это такое, я себе не представляю – при
помощи воронежского казачества написали письмо о том, что профессор И.А.
Стернин является носителем чуждой нам идеологии, его труды надо запретить и т.д.
Это пример натравливания одних на других. При этом что касается
церковно-государственных отношений, то идеологической базой для всех этих манипулирования,
стравливания и усиления не очень легитимного режима – а это не нужно
подтверждать, ведь все помнят итоги выборов – являются несколько мифов, о которых
я хочу сказать сегодня.
Первый миф, мне
кажется, вы разделяете, потому что к нему уже привыкли, даже будете со мной
спорить. Это миф о православных корнях русской цивилизации, о православной
матрице. Это первое, о чем я хочу сказать. Я хочу все-таки понять, что стоит за
этим клише. Мне сразу хочется сказать, давайте списком, какие корни, в чем они
заключаются, что это такое и т.д. Этот кроссворд надо рационализировать,
выразить, что входит в термин православной матрицы. С этим я хочу особо
разобраться.
Второй миф
заключается в том, о чем сейчас много говорят все святые отцы, включая
патриарха, это миф о гонении на церковь в современной России. Недавно вышла
книга бывшего секретаря патриарха, который как раз слетел после дела «Pussy Riot», он заменен сейчас на более тонкого интеллектуального
шарлатана господина Легойду. Но там никто звезд с неба не хватает. Так вот это
книжка заметок, стилизованных под дневник, вышла в мае прошлого года и
называется «Весеннее антихристианское обострение». То есть всю акцию 21 февраля
и все, что за этим последовало, он считает обострением. То есть психическим
заболеванием. Если вы следите за «болотным делом», то Косенко же уже поставлен
психический диагноз. Вот на этих двух мифах я хочу остановиться. Второй вам
более понятен, но мне его хотелось бы прокомментировать как историку. Но
давайте по порядку.
Дмитрий
Ермоленко, г. Самара:
Я хотел спросить, а что вообще хотели сделать
участницы «Pussy Riot», считается ли
этот поступок правильным, как вы к этому относитесь? Должны ли к ним применить
какие-то санкции или нет?
Ирина Карацуба:
Я буду долго отвечать на этот вопрос. Он очень
большой. Я вам дам отсылку к литературе, где все про это написано, больше, чем
я сама могу сказать. Проблема в том, что мы все очень мало образованы с точки
зрения современного акционизма, современного искусства вообще. Мы не очень
воспитаны понимать современное, а тем более протестное искусство. Тем не менее,
это своя художественная вселенная со своими законами. Мы все очень мало знаем
историю русской православной церкви, а без этого контекста понять, что было
сделано, невозможно. Речь идет о том, что панк-молебен в храме, с одной
стороны, является очень яркой акцией современного протестного акционистского
искусства. В этом смысле девочки – серьезные философы. Почитайте их
последние слова на суде, особенно последнее слово Толоконниковой. Это
философский трактат. Там судьи ничего не поняли, потому что для этого надо
обладать соответствующим образованием. Толоконникова – одна их самых сильных
студенток философского факультета МГУ. Их акция основана на идеях венского
акционизма. Про это ищите сами, я вам всю литературу скажу. С другой стороны,
девочки сознательно работали в традициях русского скоморошества и русского
юродства. Я думаю, что вы слабое представление имеете и об одном, и о другом.
Если вы смотрели фильм «Андрей Рублев», то там Ролан Быков создал очень яркий
образ скомороха. Так и было на Руси. Это я говорю как историк. Пересмотрите
этот кусок. Про юродство недавно вышла фундаментальная книга С.А. Иванова, которая
называется «Блаженные похабы». Так юродивых называли на Руси. Юродивые и не то
в храмах делали, если они считали, что церковь идет не туда, что в храме не
служба происходит, а ложь. Василий Великий бил иконы, например. Юродство – это
следование Христу в прямом смысле этого слова, потому что сам Христос
юродствовал. Что было, когда он пришел в Иерусалимский храм и начал
переворачивать все, что можно, он же фактически прервал то, что происходило в
храме. Его тоже нужно сажать на пять лет. Отдельная традиция юродства была в
Византии, я даже этого касаться не буду. Есть очень хороший христианский сайт,
где висит целая библиотека. Это сайт священника Якова Кротова. Он не
патриархальный поп, у него шикарная христианская библиотека. Она не только
религиозная, но и историческая. Там это все есть. На Руси с юродивыми
получалось, что их гнали и убивали, они втыкали периодически царям, и те их не
трогали. Даже Иван Грозный ни одного юродивого не тронул, он убивал самих
священников. Потому что на Руси понимали, что юродивые – это глаз бога в
допетровское время. Петр с ними боролся. Юродствовать после Петра стало очень
тяжело. Это совесть и глаз народа, они говорили то, что не мог сказать никто. И
им это прощалось, бывало, что их убивали, калечили. Поэтому акция «Pussy Riot» – это продолжение
традиций юродства. Они напрямую сказали власти, что церковь поддерживает
беззконную власть. Они очень удачно выбрали время и место. Какой Храм Христа
Спасителя храм? Это комплекс по оказанию услуг населению за хорошие деньги. А
время – это вторник масленичной недели, время для скоморохов. Теперь о том, что
им за это нужно было бы сделать. Конечно, это вторжение в пространство храма.
Хотя я очень против концепта о сакральном пространстве храма. Разумеется, они
нарушали правила поведения в храме. 15 суток они заработали. Но никаких
двух лет быть не может, это административное нарушение. Моя коллега и
подруга Е. Волкова, доктор культурологии, с которой мы вместе уходили из
университета, написала книгу «Школа «Pussy Riot», мы с ней вместе ведем в Сахаровском центре ведем
семинары под названием «Концептосфера Pussy Riot». Все вывешивается на портале google.tv. В книге Волковой
семь уроков, она короткая. В первом-четвертом уроках все объяснено про
современное искусство, про феминизм, про юродство и т.д. У меня тоже есть
несколько статей, где я раскрываю, что означала эта акция. Эта акция стала
толчком удивительного разоблачения РПЦМП, которая продолжается до сих пор. Она будет
продолжаться и дальше. Я видела на одном из шествии плакат «Сам прогони.
Богородица».
Никита
Баранов, г. Пермь:
Как я понял, вы защищаете поступок «Pussy Riot». лично я, как верующий человек, не одобряю эти
скакания. Как можно так, как вы, говорить про самый главный храм страны. Лично
я, когда приезжаю в Москву, иду туда. Я согласен, что коммерция в церкви
ужасная. И тогда получается противоречие, вы сказали, что девочка из «Pussy Riot» была одной из
лучших на философском факультете МГУ, а в начале сказали, что гуманитарных
факультетов в МГУ почти не осталось, что они все «отстой».
Ирина Карацуба:
Во-первых, по
поводу скаканий. Там их не было. Это взгляд человека, который видит, но не
понимает. Пластика строго соответствует их идеям. Вы видели клип. С одной
стороны, они в панк-агрессивном стиле наносят удары, юродивые делали точно так
же. В других частях они использовали музыку Рахманинова. Во время Богородицы
они крестятся и падают на колени, выражая своё преклонение перед Богом и Богородице.
Это интересное сочетание панк-пластики с церковным поведением. Это надо уметь
читать. Вас этому не учили и вам это не объясняют. Там нет скаканий и безумных
плясок. Почитайте книгу С. Иванова, что устраивали юродивые в Византии, русские
юродивые. Храм Василия Блаженного является символом России. А он назван в честь
того юродивого, который разбивал иконы, обличал царей. Что касается Храма
Христа Спасителя как самого главного храма страны. Любой храм главный. У Храма
Христа Спасителя плохая история. Вы помните. Сама идея пришла в голову генералу
Кикину во время войны 1812 года. Это была даже не идея священнослужителя или
Александра I. А вот случилось чудесное спасение России во время войны 1812 года,
он, очень верующий человек, обратился с этой идеей к Александру. Дальше
начались мытарства, начали строить, не закончили, для второго храма выгнали
целую общину Алексеевского монастыря, в 1883 году храм построили и освятили в
том виде, в котором он есть. Он не простоял даже 50 лет, потом был бассейн
«Москва», а дальше был проект восстановления храма. Этот проект сначала
выдвинула очень маленькая церковная община отца Георгия Докукина, они в 1986
году начали бороться за восстановление часовни на месте Храма, потом это дело
взяли в крепкие патриархийные руки. Было несколько проектов восстановления ХХС.
Лично мне очень нравился проект, когда на месте храма из тонких неоновых трубок
в небе создавался его силуэт, а место было пустым, там посередине была бы
маленькая часовня. То есть делался акцент на том, что мы потеряли. А тут сляпали
вместо одного другое. Как такое могло получиться, чтобы в православной стране
был взорван один из самых больших и значительных храмов? Если церковь пасла
весь народ, то как мог появиться весь XX век, какова доля ответственности
церкви в этой лавине зла?
Теперь мы вплотную
подходим к концепту сакрального пространства храма, о котором вы другими
словами уже сказали. Я считаю, что этот концепт – православное клерикальное мракобесие.
Это антицерковно и антихристиански. Христос ни в какие храмы не входил, а если
и входил, то с обличениями в синагоги, в Иерусалимский храм. Он является
автором формулы, которую я сказала, «где двое или трое собраны во имя моё, там
я среди них». А это театральная декорация. Как обирался московский бизнес на
строительство этого храма. Вы знаете про все эти автомойки, мастерские,
концерты. Храм Христа Спасителя очень спорный храм, поэтому я считаю, что как
раз время и место они выбрали очень правильно. Тут все продуманно. Просто нужно
читать язык этой акции, язык протестного искусства.
Никита
Баранов, г. Пермь:
Эти дамы
забрались на алтарь, они подошли к алтарю. Начнем с того, что женщинам вообще
надо заходить с левой стороны, они стояли в середине. Что тут спорить.
Ирина Карацуба:
Пространство
храма в том виде, которое сложилось у нас, в Византии такого не было. Не было
его и у нас в Древней Руси. Высокий иконостас, который намертво закрывает
алтарь от людей, молящихся в церкви, тем самым деля церковный народ на «белых и
пушистых» и всех остальных. Священник нас благословляет сквозь царские врата.
Только если мы слышим, что он поет, мы склоняем головы. Это какой-то абсурд.
Это сложилось в Московской Руси в XIV-XV вв. А так это была просто алтарная
преграда по пояс, потом на нее стали ставить иконы, а потом это выросло в
стену, которая вообще все закрыла. Алтари у протестантов и у католиков открыты.
И это правильно, чтобы весь народ участвовал в богослужении. Но как сложилось,
так сложилось. Но и в православном храме различаются части: та часть, которая
является повышением – салия, на нее можно заходить женщинам. Есть алтарницы –
женщины, которые по особому благословению убирают алтарь. Они не в алтарь
заходили, они зашли на салию. Они плясали не на алтаре, это грубая
фальсификация. Салия и алтарь – разные вещи.
Вероника Иванова, г. Йошкар-Ола:
Но могли же быть
другие альтернативные варианты показать свою правоту и свой взгляд на веру.
Почему они сделали именно так?
Ирина Карацуба:
Мария Алехина –
православная женщина. Она участвовала в волонтерском движении «Даниловцы»,
работала с детьми в детских домах. Идея акции ей привиделась во время
воскресной литургии. Она просто увидела. Я бы к таким видениям относилась очень
уважительно. Почитайте ее стихи, она же в определенном смысле поэт-пророк.
Вероника Иванова, г. Йошкар-Ола:
Вы говорите, что
у нее было видение, а это уже ставит печать. А если они православные, почему
они от алтаря отворачивались?
Ирина Карацуба:
Попробуйте еще
раз медленно прочесть последнее слово на суде Марии Алехиной и Надежды
Толоконниковой. Если вас это не убедит, вас никто не убедит. Что касается
Толоконниковой, то это прекрасный философский манифест, у Алехиной – постулат
глубоко верующего человека. У нас во
время любой службы священник стоит спиной к алтарю, к клиросу стоит боком или
даже полуспиной. Покажите мне, где написано, что спиной нельзя. Вы понимаете
разницу между священным писанием и священным преданием? Священное писание – это
первичный источник, а священное предание – это то, как у нас сложилось,
правильно или нет. Простой пример. В Евангелии написано «никого не называйте
отцом, ибо един у вас отец небесный». А в церкви мы никого отцом не называем. Вот
так мы противоречим Евангелию. Вы понимаете, что девочки сидят в тюрьме, и их
туда посадила церковь. А какое отношение тогда церковь имеет к Христу? И как мы
об этом не можем говорить? Церковь сажает в тюрьму, а мы не можем говорить.
Вероника Иванова, г. Йошкар-Ола:
Но говорят, что
их посадила не церковь, а другие люди.
Ирина Карацуба:
Для вопросов
будет время, давайте про мифы. Все-таки что касается православной матрицы,
православных корней русской цивилизации. Давайте непредвзято посмотрим на
историю и на природу церкви. Природа церкви очень двойственна. Она одной ногой
в этом мире, другой в другом. Это мне напоминает время, когда по поводу романа
Чернышевского была знаменитая фраза, написанная одним абитуриентом:
«Чернышевский, стоя одной ногой в могиле, другой приветствовал нарождающийся
рабочий класс». Церковь пришла в мир с проповедью радикальных внутренних
изменений, очень много потребовав от человека, с очень жесткими
морально-этическими требованиями. Но сама не была готова им следовать. Прежде
всего, требованию не убивать, иначе церковь бы не благословляла бесконечные
войны, крестовые походы и т.д. Католики в XX веке нашли в себе силы в лице папы
Иоанна Павла II попросить прощения за это. Но проблему того, что церковь
проповедует одно, а делает другое, это не снимает. Другая часть проблемы в том,
а какую культуру инициирует и продуцирует русская церковь. Какую культуру всегда
порождало русское православие? Если мы соглашаемся с тезисом, что русская
церковь имеет православные корни, то в чем они состоят? Если мы внимательно
посмотрим на путь развития русского православия, то мы увидим асимметрию
развития церкви и государства, церкви и культуры. На ранних этапах, во времена
Древней Руси, до того, как Москва стала главным субъектом политики, мы увидим,
что во времена Киевской, Новгородской Руси церковь в значительной степени идет
впереди общества, она просвещает его, образовывает, воспитывает, учит князей,
основывает школы. От этого очень высокий культ образования, книги. Если вы
почитаете поучения Владимира Мономаха, церковь все, что могла, отдала культуре
– просвещение, образование, жесткие этические требования, а сама осталась ни с
чем. Церковь в XV-XVI вв. уже приняла добровольное участие в складывании
концепта русского самодержавия, концепта московского самодержавия как «третьего
Рима»: «два Рима пали, третий стоит, а четвертому не быть». Политическая
практика сложилась еще в домонгольской Руси, а вот идеология – это плод
творения церкви. Они поддерживали самодержавие после падения Византии и
Константинополя, всячески прославляли Москву, практически сакрализировали
власть московских князей. Политическая система, которую создали московские князья,
очень деспотическая. XVIIвек – это апогей русского изоляционизма. В итоге понадобилась кровавая
петровская ломка, очень тяжелая и жестокая, которая как-то вывила Россию на
мировые просторы, отчасти сломала китайскую стену между духовной и светской культурой,
дав развиваться светской культуре, создав систему институтов – библиотеки,
типографии, университеты, академии наук и т.д. А церковь в это время добровольно
приковала себя к идее московского самодержавия, от этого жестоко пострадала. Но
вспоминая и чтя подвиг митрополита Филиппа, давайте признаемся, что это было
исключение, а не правило. И после этого желающих последовать его пути не
нашлось. Отчасти можно с этим сравнить мученическую смерть патриарха Гермогена,
но это другая история. Народный протест против такого слияния церкви и власти –
это история русского раскола, история старообрядчества, история того, как
русско-церковное общество встретило реформы Никона и Алексея Михайловича.
Фактически в стране началась гражданская война на религиозной почве. И
государство, и церковь начали прямую войну, старообрядцев сжигали и убивали,
против них вели прямые действия, никто до сих пор не покаялся. Зарубежная
церковь да, наша – нет. Они не объединились. Собор 1971 года признал решение
Собора 1667 года «яко не бывшее». Старообрядческая церковь отдельно, РПЦМП
отдельно. У них никто не попросил прощения за то, что их гнали, душили. Петр I
в отношении старообрядцев занял совершенно другую позицию, прекрасно понимая,
что ему не нужно продолжение гражданской войны. Он разрешил им служить по
старым книгам, просто обложив их двойной подушной податью. Для них первая
четверть XVIII века была расцветом. А весь морально-этический пафос церкви ушел
в то, что Томас Манн назвал «святой русской литературой», от Радищева и до
Пастернака. Взяла на себя вот этот пафос защиты маленького человека, защиты
униженных и оскорбленных…
Фактически что
получилось в итоге. Сейчас про православные корни списком. Характерные черты
русской православной церкви и, я бы сказала, ее родовые травмы, которые входят
в понятие «православная матрица». Во-первых, союз с государством и его
противоречивые результаты. Это такой тактический выигрыш при стратегическом
проигрыше. Как только падает государство, то же самое происходит с церковью.
То, как церковь сейчас поддерживает Путина… Когда власть сменится, им будет
несладко. Модернизация как нравственный императив нашего времени – говорят
люди, которые делают такие безнравственные вещи, что слов нет. Второе – церковь
после петровских времен устранилась от живой работы в сфере культуры. Пушкин и
Серафим Саровский жили в одно время и не подозревали о существовании друг
друга. В этом очень характерная черта и трагедия русской культуры. На Западе
такого не было. Второе – традиционалистская культурная парадигма, то есть
ставка на сохранение, а не на развитие и изменение. Сыграло то, что Киевская
Русь получила всю эту огромную православную сферу от Византии на вытянутых руках
сразу после крещения. Пять-шесть веков ушли на то, чтобы овладеть всем этим
богатством, перевести все богослужебные книги на церковно-славянский язык. Мы
миновали эпоху схоластики, у нас не сложилось самостоятельной богословской
мысли. На Западе спорили, что такое бог, как его понимать, что такое двойственная
природа бога и т.д. Все эти споры способствовали становлению богословия. Русь
это миновала абсолютно. Наше богословие начало развиваться в XIX веке, его
развивали миряне, такие, как Хомяков, например, к которым церковь очень
неодобрительно относилась. У Хомякова были очень плохие отношения с Синодом Русской
православной церкви. Третье – проблема
ценностей и отношение к человеческой личности. Христианство на Руси было
воспринято: а) эстетически – как красота богослужения, пения, икон и т.д., мы
до сих пор этим любуемся; б) морально-этически – десять заповедей как норма,
которая должна быть в жизни. Но в
головах было, что это надо. Но христианство на Руси не было понято как Логос,
учение Христа как истина, которой надо следовать в жизни, у нас не прокатило,
как на Западе. И проповедь церкви постоянно расходится с тем, что эта церковь
делает. Как церковь относится к разного рода социальным борцам, революционерам,
тем, кого изгоняют? Мы это прекрасно знаем. Участниц панк-молебна она
фактически посадила в тюрьму. Не хотела бы – не посадила, а сразу сказала, что
мы против судебных сроков девушек, мы не любим, когда такое происходит, но это
административное нарушение. Но церковь хотела их посадить. Вопрос, какого
Христа церковь исповедует? Христос в тюрьму никого не сажал. Когда к нему
привели блудницу, он сказал, что «кто из вас не без греха, пусть первый кинет в
нее камень». Никто не бросил, потому что древние иудеи были понравственнее
современных россиян, они взяли и разошлись. А Христос сказал, что «никто тебя
не осудил, и я тебя не сужу, иди и впредь не греши». Он сказал четко, чего не
надо делать, но в тюрьму не сажал. А нынешняя церковь сажает. И это не по
Христу. Еще раз повторюсь, что христианство было воспринято этически,
морально-эстетически, но оно не было воспринято умом, Логосом, смыслом. Это
великая трагедия. И получилось, что ценности церковные возобладали на
ценностями Евангелия и человеческими. А бюрократические ценности над
общечеловеческими. Сейчас церковь – это корпорация со своими интересами,
деньгами, политикой в области культуры и т.д. Это никак не соотносится с
обществом, но никакого морального авторитета у нее нет, потому что она сама
себя дискредитировала за те 20 лет, за которые происходит церковное
возрождение, которое у нас свелось к реставрации худших черт синодальной
системы с ее абсолютным подчинением церкви государству, о которой еще Ф.
Достоевский за год до смерти в своем дневнике писал «наше православие в
параличе». Это очень хорошая формула для описания. Сейчас мы возвращаемся к
тому же.
Что ещё
получилось в итоге этой православной парадигмы. Церковь в общем и целом стоит
на изоляционистской и антиевропейской позиции, всячески поддерживает оборонное
сознание современного общества: Россия как осажденная крепость, то есть опять
переосмысление старой теории «Москва – третий Рим», что только мы храним
чистоту православия. Последнее – там глубокий антидемократизм внутри. Та
церковно-властная вертикаль, которая сложилась в советское время после 1943
года, когда Сталин заново создал РПЦМП. Такой же сталинской организацией она
остается до сих пор. Внутри это абсолютно бюрократическая структура со
всевластием епископата, с нулевыми правами церковного народа. Мимо внимания
публики два года назад прошло принятие нового приходского устава, по которому у
клира, а тем более у мирян нет никаких прав. Все права отдаются епископу. При
этом суда над епископом практически нет, на бумаге он есть, но практически не
действует. Это забюрократизированная система. Но антидемократична РПЦМП не
только внутри, но и извне, потому что она конструируется государством как
хранитель полицейской системы, как «намордник», накинутый на свободомыслие,
либерализм, нетрадиционные ценности. Тогда начинают пугать православной матрицей.
Поэтому нужно иметь в виду, что это за корни. Эти корни есть, но мягко говоря,
это не самое полезное, не самое лучшее, что есть в наших корнях. Это то, что
препятствует нашему полноценному движению вперед. Я как историк могу доказать
это 25 способами. Отдельная тема – это взаимоотношение церкви и современного
искусства, но я ее не буду сейчас касаться. Это чудовищные по своим юридическим
последствиям процессы над выставками «Осторожно, религия», «Запретное
искусство» и надо панк-молебном. 2003 год – судебный процесс над выставкой
«Осторожно, религия», 2006 – «Запретное искусство», 2012 год – процесс над «Pussy
Riot». Это как раз та самая клерикальная дегуманизация законодательства и
разрушение конституционных основ, потому что по конституции у нас светское
государство. Недавно в Москве был театрально-публицистический проект
швейцарского режиссера Мила Рау, который назывался «Московские процессы», где
он реконструировал суды над двумя выставками и над «Pussy Riot». Если хотите узнать подробнее,
почитайте информацию на сайте «Грани» или на портале google.tv. Теперь я готова к вашим вопросам,
только давайте сделаем так, чтобы разговор был предметным.
Артур Мустафин, г. Казань:
Какое у вас
отношение к трудам Игоря Данилевского? По поводу того, что летописи не
описывали историческую реальность, а были по сути цитатами из Библии. Он даже нашёл
похожие свидетельства в «Русской правде». Из этого можно сделать вывод, что
книжники, интеллигенция были очень хорошо знакомы с Библией, а вы говорите, что
христианство пришло к нам эстетически, а не умом. И второй вопрос, касающийся
методологии. Стоит ли историку доказывать мифы, и насколько эта практика
распространена? Ведь часто если историк занимается развеянием мифов, то он
занимается черным пиаром и сам распространяет этот миф.
Ирина Карацуба:
А вы считаете,
что факт обильного цитирования Библии – это овладение Логосом Библии? Вы
понимаете разницу между использованием цитаты и ее подлинным осмыслением? По
поводу Игоря Данилевского. Он один из лучших историков нашей науки. Он историк
-позитивист. То есть там факт, а не интерпретация. Позитивистская история имеет
полное право на существование. Но и история как интерпретация имеет право. Я
очень его ценю и люблю книжки по Древней Руси. Он человек не церковный, в свое
время он прочел что-то в Библии, когда он узнал цитаты из летописи, то очень
обрадовался. И теперь везде вылавливает цитаты из Библии. Ну, и что это
доказывает. То, что умы были вскормлены религиозной пищей, то, что он осмыслил
событие через священное писание. У Данилевского есть очень интересное
рассуждение о том, как русские книжники осмысливали монгольское нашествие. Дело
в том, что там есть две политики осмысления. Традиция северных и традиция южных
летописей. Эти две традиции, основанные на Библии, абсолютно полярно
воспринимают нашествие монголов. И та, и другая традиция отталкиваются от того,
что нашествие неверных – а монголы были язычниками – это наказание за наши
грехи. Но выводы северные летописи делают одни, а южные другие. Северные пишут,
что условия спасения души в подчинении воле бога, в подчинении неверным. А
южные считают, что это противостояние, чтобы было, чем оправдаться на Божьем
суде. Эти тенденции очень схожи с поведением северных и южных князей. У нас
Невский герой, а у них Галицкий предатель. Но это очень спорный тезис. Очень
хорошо видно, что в северо-восточной Руси, где была линия Невского, монгольское
иго и зависимость от орды продолжалась почти 240 лет, а в южной Руси – около
100 лет. Бороться за свободу всегда более полезно, чем подчинение. Поэтому я
согласна с Данилевским, что чувства были вскормлены религиозной пищей, Библию
активно использовали, но это совершенно не отнимает разума и различных
интерпретаций Библии священного писания как в летописях, так и на практике.
Князья же тоже по-разному себя вели. Я вам очень советую почитать учение
Владимира Мономаха, где он объясняет, что такое княжье ремесло, это та
нравственная высота, на которую никто после Мономаха не мог подняться. Он пишет
это как наставления детям, как надо управлять. Главная задача князя – не дать
сильным погубить простого человека. Кто еще на Руси так писал? Вот человек,
который напрямую воспринял заветы Христа, и вот то, чего не хвалтало русской
православной церкви. Когда она защищала слабых против сильных? Периодически
бывали моменты. Тот же патриарх Тихон. Он предал анафеме всех ведущих
братоубийственную рознь, то есть как красных, так и белых. Он себя вел как
настоящий христианин. Сейчас у нас как-то по-другому все ведется с освещением
танков, пушек и ракет. В Византии воинов, которые обогрели руки кровью, полагалось
не пускать к причастию три-пять лет. Эти каноны никто не отменял. Каноническая
ситуация в РПЦМП исследователями характеризуется как «война канонов». У нас не
отменялся ни один канон со времен Византии до наших дней. Они все противоречат
друг другу, просто одни каноны мы используем, а другие закрываем глаза, как
будто их нет.
Теперь вопрос по
поводу мифов. Если мне внушают, что Иван Грозный – это четыре разных человека –
посмотрите труды академика Фоменко – что Киевская Русь была в 12-13 веке,
Куликовская битва была в Москве в районе стадиона «Динамо», я же не должна
молчать. Это очень странная мысль, что я разоблачаю миф, его же и
популяризируя. Когда мне объясняют, что Сталин был эффективным менеджером, а мы
в отношении нашего прошлого должны руководствоваться, прежде всего, любовью и
уважением, мы должны любить все истории нашего прошлого – а ГУЛАГ я тоже должна
любить? Нет, я так не считаю, я борюсь с этими мифами. Я два слова скажу про
гонение на церковь. Это смешно. Гонения 20-30-х гг., когда уничтожались все, и
миряне, и монахи, когда закрывались храмы, когда к 40-ому году у нас осталось
две духовные академии, одна духовная семинария. Все эти цифры есть в
литературе, можете посмотреть. Я бы хотела подойти к этому с другой стороны. XX век, как ни крути, это
некая лавина зла, рухнувшая на нас. По подсчетам демографов, группы А.
Вишневского, XX век в
целом стоил России 136 млн. жизней, с учётом тех, кто мог бы родиться от
погибших родителей. У нас сейчас в стране 142 млн. Как такое могло получиться в
православной стране, почему церковь не несет за это никакой ответственности?
Она не хочет покаяться в сотрудничестве с убивающим режимом. А если она не
покается, то она не очистится. Она не сможет быть силой, которая ведет народ к
свету, а не тьме. 4 ноября 1941 года в Московском Богоявленском соборе служился
молебен, и отец Протодьякон Иаков Абакумов возгласил здравие первоверховному
вождю Иосифу. Слово «первоверховный» упоминается только по отношению к
апостолам Петру и Павлу. Откройте журнал Московской патриархии, когда Сталину
стукнуло 70 лет, и почитайте, как все наши митрополиты и патриарх его
«облизывали». Кто за это покаялся? Так же продолжают делать и Путину. Когда
падет этот режим, будут следовать следующему, будут кричать про гонения.
Эстетически было принято, этически – хотя бы на уровне теории, а вот с точки
зрения разума совершенно не было принято. И сейчас православие вне сферы разума
находится. Если мы будем его рационально проверять, то мы останемся с тем, что
есть. Всю жизнь мы будем судить по Евангелию. Хотите знать моё мнение? Не
состоялась церковь в истории России, потому что Христос этого безобразия не
основывал. Если бы он это увидел, то он бы первым сказал то, что говорит в 23
главе от Матфея. Это речь Христа к первосвященникам своего времени. А
заканчивается тем же, что приблизительно спели девочки в Храме Христа
Спасителя. У католиков не получилось меньше, чем у православных. А у
протестантов еще меньше. Посмотрите хотя бы на прошлого и нынешнего папу
Римского. Мне кажется, что они избрали очень хорошего и доброго человека.
Евангелие у Христа было для бедняков, так и должно быть. Но мы имеем дело с
тем, что мы имеем, нравится ли нам это или нет. Мы должны как-то поставить этот
институт нам на службу, а не Путину. Было хорошее определение гражданского
общества у немецкого социолога. Он сказал, что гражданское общество – это
государство, которым овладела нация, поставившая его себе на службу. Было бы
хорошо поставить церковь на службу себе. Девушки все очень точно указали и именно
за это и пострадали. Христос всегда с теми, кто в тюрьме, а не с теми, у кого
на руке есть часики.
Елена Чеснокова, г. Казань:
Вы говорили о
старообрядческой церкви, насколько я понимаю, если мы говорим о структуре, то
мы имеем поповскую структуру. На сегодняшний день для этой структуры актуально
деление на окружников, они как-то комментируют деятельность РПЦМП? Оценивают ли
они эту церковную реставрацию? Есть ли каналы, по которым они свою точку зрению
высказывают?
Ирина Карацуба:
Это очень дробный
мозаичный мир. В этом и минус, и плюс. Степень церковной свободы и
демократичесности совсем другая. Они выбирают сами священников и епископов,
митрополита и патриарха. В средневековой Новгородской республике вплоть до XV
века архиепископ выбирался на новгородском вече, а у нас никогда. Так что
дожили. Как говорится, стоит услышать песнь 12-13 века, чтобы понять, как мы
низко пали. Всем старообрядцам приходится иметь дело с властями, поэтому власти
они особо не критикуют. Степень внутренней свободы и демократичности гораздо
больше. Но это очень жёсткий культурный мир. Достаточно зайти в храм, чтобы это
увидеть. Хотя они сразу видят, кто свои, кто чужие, так что вас особо не
пустят. Их деятельность вызывает у меня большое уважение. Я чувствую себя перед
ними в долгу, потому что мы не покаялись. У православной церкви за рубежом было
такое мероприятие. Наши не сказали ничего. Рано или поздно это будет сделано.
Это показывает то, что церковь никак не хочет осмыслять свой исторический путь.
Церковь всячески отмазывает преступный сталинский режим, потому что когда были
споры о роли Сталина в нашей истории, патриарх Кирилл сказал, что есть
античеловеческие режимы, гитлеровский режим, а есть режимы репрессивные. Один
режим уничтожает в основном по национальному признаку, другой – по социальному.
Но и тот и другой уничтожают. Вся политика церкви сводится к тому, чтобы об
этом не думать, где осмысление того факта, что вы созданы Сталиным в 1943 году
и имеете очень отдаленное правопреемство с российской православной церковью.
Сейчас Русская православная церковь, тогда была российская. У нас подарок от
Сталина навсегда что ли? Вы скажете, что канонизировано почти 1500 новомученников,
но им нельзя поклоняться, а их опыт как-то осмыслен? Он как-то используется
церковью? Все вы знаете произведение «Апокалипсис», там Господь очень сурово устами
Иоанна Богослова судит те церкви, которые сложились на тот момент, на 2 век
н.э. Там ангелам разных церквей даются такие разносы, вы вспомните, что господь
говорит ангелу Саргистской церкви – был большой город Саргис, сейчас маленькая
турецкая деревушка, – «ты носишь имя, будто ты жив, но ты мертв». Мне кажется,
что РПЦМП – это сестра, ее ждет та же участь. Хороший вопрос – представляют ли
старообрядцы альтернативу. Это очень маленький, очень замкнутый мир. Публичных
высказываний никто обычно не допускает – ни протестанты, ни католики. Я бы не
стала их за это судить. Главное, какие ценности церковь проповедует. Она хоть
кого-то защитила. Это риторические вопросы, вы сами знаете ответ.
Александр Ганган, г. Одесса:
Недавно Борис
Акунин объявил о том, что он собирается писать восемь томов истории России в
популярном стиле, чтобы люди читали историю, чтобы она им нравилась. Как вы
относитесь к такой инициативе?
Ирина Карацуба:
Он свои 28 томов
уже написал, потому что и серия про Фандорина, и то, что он пишет как Дмитрий
Брусникин, это немного исторические трактаты в форме детективов. Я к нему
отношусь хорошо, но двойственно. С одной стороны, мне очень нравится при всей
бумажности и сконструированности фигура Фандорина, в нем есть что-то
благородное, хотя и искусственное. Я недавно закончила только читать «Девятного
спаса». Вот тут у меня много вопросов к Акунину. Он ужасный государственник, он
всегда оправдывает государство, чтобы оно ни делало. Это вариант С.М.
Соловьева, Б. Чичерина, а вот уже ученик Соловьева В. Ключевский совсем
по-другому относился к русскому государству. Помните знаменитую формулу
«государство пухло, а народ хирел». Вместе с тем Акунин рационалист, это
хорошо, когда идет нагнетание этой иррациональности с целью манипулирования, он
европеец, это неплохо. Но я боюсь, что он сотворит что-то в стиле «Девятного
спаса», где ужасные вещи в той или иной степени будут оправданы. А может и нет.
Я не могу примерить двух Акуниных. У меня они не примеряются в голове, но это
же один и тот же человек. Поэтому посмотрим. Пусть пишет, он талантливый
литератор и смелый человек. А мы решим, насколько нам это подходит. У меня была
дипломница в МГУ, которая писала на тему «Исторические взгляды Б. Акунина». У
нее был действительно хороший диплом.
Валерия Уманец, г. Пермь:
Мой вопрос
относится к этому скандальному законопроекту, который появился в сентябре,
самого текста в Интернете нет. А как свои права смогут защитить атеисты и
агностики? Смогу ли они это делать? Будут ли их высказывания являться
оскорблением чувств верующих?
Ирина Карацуба:
Есть очень много
сайтов, например, инквизиторов.net. Он самый сильный, с научной точки зрения,
среди сайтов с критикой церкви. Никто не сформулировал, что такое чувства
верующих. Кто такой верующий, во что он верует и т.д. У нас есть, например,
большое движение, которое верит в языческих и славянских богов. Я боюсь, что
этот закон пройдет и второе, и третье чтения. Нам придется по нему жить. Он
может применяться на практике или нет, может применяться избирательно, но тогда
за любое стояние с одиночным пикетом у храма ты уже получаешь пять лет. Это
невозможно в светском государстве. Сложится перевод общества, государства и
церкви в иное правовое поле. Нам этот перевод ничего не принесет. Я согласна с
вами, тогда надо защищать чувства неверующих. Это натравливание всех на всех.
Это отчасти сознательная ставка, потому что разделенным народом легче
манипулировать и править. Власть тянет к идеологическим опорам, но это
обойдется дорого и режиму, и церкви.
Реплика:
Но в какой-то
форме же должен существовать такой закон, чтобы защищать чувства верующих?
Ирина Карацуба:
У
нас есть нормы в кодексе об административных правонарушениях, есть 282, 213
статьи УК, где есть отдельные пункты, касающиеся оскорбления верующих. Девочек
судили по 213 статье. На мой взгляд, это сфера административного
законодательства, а не уголовного. Такие вещи всегда происходили в церкви в виде юродивых. Эта очень древняя и
почтенная традиция русской культуры. До 17 века попы и скоморохи были
равновеликими силами. Есть древнерусская частушка: «попы с крестами, скоморохи
с дудами». Это справедливо. Это две стороны, которые уравновешивали друг друга,
которые нередко друг другу указывали. Ролан Быков это хорошо сыграл в сценарии,
так оно и было в жизни. Опять же обращаю ваше внимание на тот рефлексируемый
факт, что в Софии Киевской, выстроенной в начале XI века, на византийских мозаиках мы
видим возвышения святых, а во фресках – скоморохов. Тогда было другое
отношение. В московском самодержавии все было по-другому, потому что мы не
терпим критики. А неплохо было бы посмотреть на опыт Киевской Руси.
Реплика:
Девочек
же не церковь судила, а суд?
Ирина Карацуба:
Если
бы церковь выступила категоричеси против этого приговора, а она поступила очень
лицемерно. Она выступила против приговора тогда, когда было вынесено решение
суда. Если бы церковь сразу говорила, что мы их не судим, мы их прощаем. Это
административный штраф и т.д. Но церковь этого не сделала. Поэтому в этой
истории она «церковь сажающая». А начались песни о гонении на церковь, об антихристианском
обострении. У церкви есть спикеры – это отец Всеволод Чаплин, патриарх может
высказаться, митрополит, который часто выступает на публичные темы, но не было
ни одного слова про это.
Спасибо
Вам большое! Очень советую вам хороший церковный портал, который называется credo.ru. Его ведет очень церковный
человек А. Солдатов, он принадлежит к автономнй цекви. Это самый честный
сбалансированный портал. Спасибо.