Александр МАЛЧИК
Генеральный директор ООО «Монтана кофе»,
Председатель Совета Директоров «Организации производителей кофе в России»

Александр Малчик:
Меня попросили развеять мифы об Америке. Для того, чтобы их развеять, мне надо сначала узнать, о каких мифах идет речь, и кто что думает об Америке. Пару слов о себе. Я вырос в Ленинграде. Теперь это Санкт-Петербург. В Америке жил постоянно 30 лет. Последние 13 лет живу и там, и там. Так что, жил я, в основном, в штате Монтана. Это дикий Запад, который можно увидеть в некоторых вестернах. Кроме того, на западном побережье Калифорнии, в штате Вашингтон. Кое-что, наверное, могу рассказать, чего вы не знаете. Для начала я бы хотел узнать, кто-нибудь может сказать, как представляете себе Америку.

Вопрос: Пермь.
Вы, как никто других из сидящих в зале, знаете, что Америка – «melting pot»-смешение. В плане расовой и культурной жизни были и положительные, и негативные моменты. Тот же самый Мартин Лютер Кинг, такая группа людей, как Ку-Клус-Клан. Существует миф, если говорить о том, как люди относятся друг к другу, вообще, по поводу рас. Возьмем вокзал. Слева стоят белые, справа негры, черные, а посередине – латиносы. Что вы думаете оп этому поводу?

Александр Малчик:
Я обязательно скажу, что думаю по этому поводу. Кто еще что скажет, как они представляют себе Америку.

Вопрос: Пермь.
Я побывал в Америке, мне повезло. Я облетал почти всю Америку за короткий период, поэтому какие-то представления имею. Мне показалось, что Америка, во многом, — страна контрастов. Юг Америке, это своя атмосфера, Западное побережье – совершенно другое. Тот же Лос-Анджелес. Восточной побережье, Нью-Йорк, это бизнес-центр. Это различие, но, при этом определенное единство на фоне всех различий. То есть, какая-то общая идея. Я думаю, что у всех присутствующих есть такое понятие, как американская мечта, потому что она формировалась.

Александр Малчик:
Почему-то никто не хочет сказать о том, что есть представление, что американцы тупые. Есть такое представление, что в среднем американцы ничего не знают о мире. Ну, такие ограниченные очень.

Вопрос:
Мне рассказывали, что американцы думают, что в России по-прежнему гуляют медведи. И из всех инструментов люди умеют играть только на гармошке.

Вопрос:
Мне приходится общаться с американскими клиентами. Они считают, что в России мобильный телефон – очень дорогая вещь, и многие девушки не могут себе его позволить. Но при этом, они сидят в Интернет-кафе и общаются с американцами. То есть, на Интернет-кафе денег хватает, а на мобильный телефон нет. Поэтому они шлют деньги в Россию бедным девушкам на операцию маме, на образование, на билет до Америки, куда они обычно не долетают.

Александр  Малчик:
Начну с первого вопроса. Какое соотношение рас, как они общаются друг с другом, что происходит в этом смысле. Я бывал в 70 странах. По моему ощущению, в среднем, люди по своему характеру более или менее одинаковые, где бы ты ни находился. С точки зрения интеллектуального уровня, я думаю, что тоже распределение более-менее одинаковое по всей Земле, вне зависимости от того, где ты находишься. Людей с очень высоким IQ мало, со средним побольше. Большинство, наверное, с низким IQ. Вот такое нормальное распределение по теории вероятности. Так что, я думаю, что нет большой разницы между Россией и Америкой, Западной Европой, Пакистаном, Латинской Америкой и так далее, в этом смысле. Что касается расового соотношения. Это очень зависит от того, где ты находишься и в какой момент. Там, где я жил, там афроамериканцев почти не было. Там были индейские племена, индейские резервации. Естественно, там было определенное напряжение периодически между белыми и индейцами. Это выражалось в довольно безобидной форме. В основном, если в баре в пятницу не поладят друг с другом, подерутся. Никаких серьезных конфликтов я никогда не видел. Самое интересное и важное, что американское общество не сравнимо в этом смысле с российским, как я его вижу. Как говорится, работает над собой. Когда я впервые приехал в Соединенные Штаты, ситуация с расовой дискриминацией была совершенно другая, чем сейчас. Дело не только в расовой дискриминации. Дело вообще в дискриминации. Потому что расовая дискриминация – это, в конце концов, частный случай. Есть понятие равных прав для человека. Эти равные права могут касаться бедных-богатых, женщин-мужчин. Это, на самом деле, проблема и вопрос более существенный, во многом более глубокий. И это касается разных рас, разных национальных групп, разных религиозных групп. То есть, это в принципе вопрос достоинства человека. И вопрос о том, насколько человек имеет право на то же, что и другой человек, вне зависимости от внешних показателей. В этом смысле борьба шла очень сильная. Я не застал движений, которые были связаны с пожарами, с грабежом лавок в Нью-Йорке и так далее. С такими мощными погромами, с настоящей студенческой революцией. Я приехал туда на самом хвосте этого движения. Тем не менее, я тогда жил в Сиэтле. Это северо-запад Соединенных Штатов. Достаточно либеральный регион в то время. Тем не менее, допустим, я был инженером-электриком, электронщиком, и в моей профессии не было практически ни афроамериканцев, ни женщин. Вообще, не было ни одной женщины. Даже места, где собирались люди, было очень четкое разделение по расам, по национальным группам. Эта борьба за права и человеческое достоинство шла все годы, что я там жил. Идет и сейчас. В этом я вижу очень большую разницу между обществом американским и российским. Я не чувствую здесь того желания общества измениться, двигаться вперед. Это очень сильно чувствуется в Штатах, и чувствовалось всегда. За счет этого сегодня Обама – президент. Сегодня разница между средней зарплатой женщин и мужчин за ту же работу еще существует, но она уменьшилась в 3 раза за эти годы. За счет этого уже нет вопроса о том, если у тебя другая раса, ты не можешь пойти в эту больницу лечиться, ты не можешь в этот университет учиться. Не существует университетов только мужских или только женских. Когда я был первые годы в Штатах, в это время только-только стали принимать в Принстон женщин. До этого в этот университет женщин не принимали. То же самое существовало в других высших школах. Были очень хорошие университеты, где учились только женщины. Но что Принстон, что Гарвард, что Йель, Колумбийский университет, тогда только-только начали принимать женщин. О чем говорят все эти факторы? Разница на сегодняшний день колоссальная. Меня очень раздражает, когда я слышу много сарказма, когда говорят о политкорректности. И в прессе. И журналисты, и даже людей достаточно разумных и знающих. Они буквально с издевкой говорят о политкорректности, на которой помешались Соединенные Штаты. На самом деле, вы знаете, дурак любое дело доведет до абсурда. Дураков хватает везде и всюду. Поэтому, когда говорят о политкорректности, о ее радикализме, это, действительно, бред. Допустим, я знаю такой глупый пример. В Сакраменто люки называются «мен-хол». В переводе, грубо говоря, «отверстие для мужчины», чтобы залезать туда. Там призывали к тому, чтобы переименовать название и называть это «персон-хол». Чтобы это было нейтрально по отношению к женщинам и мужчинам. Естественно, такое существует и всегда будет существовать, потому что всегда найдутся люди, которые доводят до абсурда самое лучшее. Тем не менее, благодаря тому, что люди сознательно стремятся к тому, чтобы уважать права и достоинство другого, за счет этого в Америке человек в кресле, который не может передвигаться на ногах, может жить такой же жизнью, как и человек, который свободно ходит. Это место, где настолько чувствительны к унижению человеческого достоинства, что для российского поверхностного взгляда это, действительно, достаточно смешно. Но когда ты нарушаешь закон, то гражданин рядом с тобой об этом сообщит. Здесь бы это воспринялось как донос очень часто. Там это уважение к закону и уважение к тому, что каждый человек должен уважать этот закон. Это очень важные черты. Естественно, и сейчас существуют банды разные национальные. И сейчас существует напряжение. И люди везде люди. Но общество как таковое стремится к тому, чтобы человек мог быть тем, кем он хочет быть, вне зависимости ни от чего. Что касается второго вопроса. Страна разная в разных местах. Действительно, она разная в разных местах. Это сложилось по традициям. Если вы говорите о юге, о Луизиане или Нью-Орлеане, там до сих пор сохранились традиции французской колонии. Там очень своеобразная, колоритная культура. Там свое развитие музыки, свое развитие праздников, своя пища и так далее, и тому подобное. Даже имена старо-французские там до сих пор употребляются для детей. Я не говорю о Лос-Анджелесе. Это своя страна. А если говорить о Южной Калифорнии, то там есть города, где даже надписи на английском языке не увидишь. Там только на испанском языке. И все население говорит только по-испански. И тебя не очень поймут, если ты начинаешь говорить по-английски. Допустим, в Сиэтле очень мощное китайское и японское население. Как чайна-таун в разных городах. То есть, там действительно есть такие анклавы. Места со своей колоритной культурой. Но сознание единой страны там тоже значительно более развито, мне кажется, чем здесь. Здесь развит очень поверхностный патриотизм. А там это больше связано с сознанием человека, как гражданина этой страны. Гражданина со своей ответственностью. В этом, действительно, есть единство, где бы вы ни находились. Что касается невежества американцев. В среднем, американцы достаточно невежественны. Правда, я не могу сказать, что они чем-то серьезно отличаются в этом смысле от российского населения. Я не говорю о вас. Вы элита, так сказать. Вы много чего знаете. Но если пройтись и спросить человека на улице, допустим, когда была гражданская война в Штатах, я не думаю, чтобы 1% ваших встречных сказал бы, когда она была. Или когда была американская революция. Поэтому, когда люди с тем знанием, с тем образом мышления, с той подготовкой социальной, общаются с людьми, у которых совершенно другая изначально подготовка, естественно, вам может показаться, что там народ сильно невежественный. На самом деле, все то же самое, что и здесь. Действительно, люди во многом зациклены на свое место, на свою страну. И очень плохо знают мир остальной. Сейчас в России, конечно, немного лучше. Очень многие ездят за границу, очень многие бывают везде. И хоть что-то могут увидеть. Но взгляд, опять же, достаточно поверхностный. Вы прокомментировали, что там думают, что здесь не хватает и так далее. Ну, невежественных всегда хватает. И везде. И представление о России, как о стране, где еще медведи гуляют по улице, действительно, есть. Но не у тех людей, которые имеют образование и хоть что-то повидали в жизни. Я общаюсь со многими людьми здесь, которые представляют Америку, как страну, где все прямо стремятся что-то сделать с Россией. Хотя, там, в основном, всем до лампочки, что делается здесь. И, вообще, о чем думает Россия. Задавайте мне вопросы. Мне будет так интереснее.

Вопрос:
Я слышала миф о том, что коренному населению Америки, индейцам, дали привилегию – владеть игорным бизнесом, всеми казино в Америке. Они зарабатывают огромное количество денег, но не знают, как их тратить, поэтому тратят их на алкоголь, спиваются.

Александр Малчик:
В том, что вы говорите, есть большая доля правды. К сожалению, когда мы представляем только такие факты, то картина получается несколько неполной. На самом деле, в 1990-е годы, действительно, резервациям дали права на открытие казино. Потому что очень многие резервации практически не имели средств к существованию, доходов. Поскольку индейцы, как коренное население, ведут определенный образ жизни, с определенной мудростью, культурой, развитием и так далее, когда они попали в резервации, все это перестало быть возможным. Поэтому очень многие резервации влачили довольно жалкое существование. Им дали возможность зарабатывать деньги для того, чтобы их использовать. Но надо сказать, что в этом смысле индейцы не отличаются ни от кого. Когда люди получают серьезные средства, не подготовленные, очень редко знает, как с ними справиться. Я работал на индейской резервации. Я был главным инженером на электронном заводе, которым владела индейская резервация. В Монтане. Эта резервация была довольно обеспеченная по сравнению с другими. И чуть-чуть раньше они владели плотиной. Это очень хороший источник дохода. Они научились способам использования денег. Допустим, все, кто получали образование в средней школе, им резервация платила за высшее образование. То есть, они получали деньги на высшее образование. Кроме того, там были созданы свои производства. Но для многих резерваций, которые были в бедности, и вдруг открылись игорные дома, появились деньги, действительно, там были очень серьезные проблемы. Я знаю историю, что давали после окончания средней школы только за диплом сразу 12 тыс. долл. Резервация давала выпускнику 12 тыс. долл. Как правило, это кончалось тем, что ребята и девочки покупали новый автомобиль, напивались, разбивали его вдрызг. И не было уже ни денег, ничего. Что касается алкоголизма, это, к сожалению, довольно серьезная проблема в резервациях. Это связано с социальными проблемами, как и в других местах мира. Когда особенно нечем заняться, то очень много времени и энергии тратится на потребление алкоголя. У меня был очень позитивный опыт работы на резервации. У меня было много друзей. Много интересных праздников, красочные костюмы, ритуалы. Все это мне было достаточно интересно.

Вопрос:
Моя подруга была в Америке. Они убирались и у них сломался пылесос. Она сказала, что помоет полы тряпкой, как это делала в России. Ей сказали: «Неужели тебе не лень это делать, терять время? Лучше подожди, пока мы купим новый пылесос или этот отремонтируют». Как вы можете это прокомментировать?

Александр Малчик: 
Абсолютно зависит от человека. Наверное, в частности, от того, как они выросли, какой образ жизни они вели. В Монтане, где я жил большую часть времени, вообще считается, что человек должен быть абсолютно независимым. Он должен сам за себя постоять. Он должен сам делать свою жизнь. И там не будут гнушаться никакой работой. Самое главное, чтобы ты и твоя семья были в порядке. Будут делать все, что надо. Но есть очень многие семьи достаточно ленивые и достаточно разбалованные. Они пальцем о палец не ударят, чтобы сделать что-то лишнее. Что касается трудовой деятельности в принципе, то я могу обратить внимание. Разница колоссальная в трудовой этике среднего американца и трудовой этике среднего россиянина. Я руковожу небольшой компанией. У нас работает 150 человек. Я имею дело с очень большим количеством разных людей, компаний. И более-менее знаю, что происходит на фронте труда. Могу сказать, что трудовая этика здесь на настолько более низком уровне, чем в Штатах. Там люди начинают работать с 10-11 лет. Причем, не от того, что нет возможности содержать человека, ребенка. Просто потому, что это считается нормой. Считается, что если тебе 10-11 лет, то тебя родители одевают, обувают, обучают. Но дополнительные, лишние расходы, на это надо зарабатывать самому. Если ты хочешь чего-то делать, на это надо зарабатывать самому. У меня три дочери родились и выросли в Америке. Все они работали с 10 лет. Причем, на разных работах. И никогда не было такого времени, чтобы они не работали. Естественно, когда в школе, они доставляли газеты или нянчились с детьми, или работа в ресторане. Естественно, не полный рабочий день. Но они работали всегда. Когда начинались летние каникулы, там была такая жестокая конкуренция на получение рабочих мест на лето. Потому что после окончания учебного года все добивались какого-то рабочего места. Там выработаны правила, что рабочая этика – это один из важнейших элементов нашей жизни, нашего поведения. В отличие от России. На сегодняшний день очень высокий уровень цинизма во всех аспектах. Что же касается работы, то есть люди, которые весь свой талант, полностью себя отдают работе, не думая ни о чем. Все выкладывают. А есть люди, которые работают, потому что как-то надо выполнять. Но нет понятия, что ты заключил договор с работодателем и должен свято выполнять условия этого договора. Нравится тебе, не нравится, это не важно. Важно, что есть определенные условия жизни. И это понятие трудовой этики там развито значительно сильнее, чем здесь. Естественно, есть районы в городах, где очень много безработных. Там трудоустройство очень сложное. Там хуже ситуация. Там и банды, и то, что вы в фильмах видите, все это, конечно, существует. Естественно, не в том масштабе, который мы видим в кино. Потому что про обычную жизнь значительно скучнее рассказывать, чем всякие занимательные истории с городскими бандами и убийствами. Действительно, это все есть. Но это заметно не отражается на жизни 90-95% американцев.

Вопрос: Пермь.
Американское общество позиционируется как демократическое, свободное. Какова роль государства в жизни американцев?

Александр Малчик:
Как сказал русский поэт Иосиф Бродский: «В Америке ты сталкиваешься с государством только два раза. Один раз, когда сдаешь налоги. Второй раз, когда тебе надо получить паспорт для выезда за границу». Это два случая, когда ты сталкиваешься с государством. Больше ты с государством никак не связан, если ты не нарушаешь закон. Если нарушаешь закон, тогда ты сталкиваешься с государством. Во всех остальных случаях государство к тебе абсолютно никакого отношения не имеет, и ты к нему не имеешь. Но если ты поступил в армию, на службу, на почту, на любую государственную службу, ты уже государственный служащий. А так ты никак не связан. Государство никак не касается твоей жизни. Это факт. Что касается демократии. Это понятие очень широкое. На прошлом семинаре мне задавали вопрос: неужели средства массовой информации настолько уж независимы? Неужели они не находятся под влиянием государства и так далее? Средства массовой информации находятся иногда под влиянием владельцев. Я всегда привожу пример «Фокс-Ньюз». Основной владелец, у него 40%, Руперт Морган, он консервативный республиканец. Его сеть достаточно откровенно продвигает идеи правого крыла республиканской партии. Но такие газеты, как «Нью-Йорк Таймс» только один раз в жизни за время существования, а там более 100 лет, президент позвонил в редакцию и попросил, чтобы они не печатали определенную информацию. За всю историю только один раз. Это был президент Кеннеди во время событий на Кубе. Чтобы не поднимать панику в стране, он попросил, чтобы не напечатали информацию в газете. Это за всю историю существования газеты. Если говорить о большинстве радиостанций или сетей, то никто не имеет права слово сказать им, что они должны делать и как. Только редакционная политика, главный редактор, и как они ведут бизнес.

Вопрос:
Я хотел спросить про отношение к чужакам в Америке. Допустим, если приезжаешь в Англию, и там живет уже третье поколение, твои внуки, то они не считаются своими все равно. А как воспринимают человека в Америке, когда он туда переезжает?

Александр Малчик:
В Америке все чужие. Там свои – это индейцы. Еще раз. Люди. в принципе, везде одинаковые. Если там черносотенец, то он будет ненавидеть всех вокруг. И приезжих, потому что они приезжие. И потому что они говорят с акцентом. И потому что у них цвет глаз не тот. Такие тоже там есть. И довольно много. Но, в принципе, людям более-менее все равно, кто ты. Главное, кто ты как человек, что ты делаешь. Если это их касается, значит, они будут иметь с тобой дело.

Вопрос: Воронеж.
Для иностранных граждан предоставляются специальные места для получения ими высшего образования, и их, в основном, занимают китайцы. Причем, в таком количестве, что для других стран фактически мест не хватает.

Александр Малчик:
Я не думаю, что это правда. На самом деле, в высших учебных заведениях очень много иностранных студентов из разных стран. Немного зависит от места. Допустим, в Силиконовой Долине, в северной Калифорнии, где Стенфорд, Калифорнийский университет Сан-Хозе, Беркли, там очень много студентов из Индии. Там очень много студентов, вообще, из многих стран. Из Вьетнама, с Дальнего Востока. Насчет китайцев я более-менее уверен, что процент китайских студентов такой же, как и процент из многих других стран.

Вопрос: Саратов.
Я прохожу обучение на кафедре межкультурной коммуникации. Хотелось бы попросить советов по поводу общения с американцами. Мы знаем, что у русских и американцев совершенно различные менталитеты. Русским не важно знать, как поживает мама или бабушка человека. Для американцев это имеет большое значение. Расскажите поподробнее.

Александр Малчик:
Я очень рекомендую быть самим собой. Надо вести себя абсолютно естественно. И быть внимательным. Это касается и Америки, и любого места. Очень важно слышать человека, который с тобой общается. Не просто слушать, что он говорит, а слышать его. Действительно, менталитет во многом разный. Я очень хорошо это знаю, потому что одно время был бизнес-консультантом для рядя крупных американских компаний. В частности, пре приходилось консультировать вместе с российскими компаниями. Прямой перевод совершенно не работал. Я наблюдал хороших переводчиками и переводили очень точно, даже интонации. Но это совершенно не работало, потому что то же самое воспринималось россиянами иначе, чем то, что имели в виду. Этому за пять минут не научишь. Все, что нужно, это быть внимательным. Просто слышать, что человек говорит и как. И быть самим собой. Это самое лучшее. Потому что искусственность всегда очень чувствуется. А если человек остается самим собой и внимателен, то будет общаться очень легко. С американцами вообще легко общаться.

Вопрос: Волгоград.
Когда в Южной Осетии произошел военный конфликт, между Россией и Америкой фактически началась информационная война. Вы прожили в Америке 30 лет. Каким образом информируется американское население? Насколько достоверно, в частности, о достижениях России в спорте, культуре и так далее?

Александр Малчик:
Когда обобщаешь, это всегда немного нарушает картину. Американское общество немного зациклено на самом себе. Там нет такого живого интереса, если говорить об обществе в целом, а не об отдельных категориях людей, не об образованных людях и так далее. Там особенно нет интереса к тому, что делается в мире. Это одна из серьезных проблем, я считаю, в Штатах. С этой точки зрения, что делается в России, им это не так важно. Важно, как и везде, наверное, что популярно, кто популярен. Если это будет кто-то из России, кто становится звездой или популярным, значит, там все будут знать. Что касается просто о России, о каких-то культурных ценностях и так далее, узнать об этом можно всегда. Никто никакой информации не скрывает и не перевирает. Просто для внутреннего потребления ее не так много. Можно смотреть CNN, международные репортажи, и все, что там говорят, это нормально и трезво. Но сказать, чтобы население уперлось в телевизор и смотрело CNN, я не могу. Они смотрят гейм-шоу, то, что люди и здесь, в основном, смотрят. Всякое барахло. Но информация там достаточно объективная. Если говорить о войне в Южной Осетии, то я читал и слышал, что говорят в Америке. Там никакой неправды не говорили, насколько я понимаю. Другое дело, что взгляд, естественно, был совершенно другой. Если с этой стороны это была, вроде как, освободительная война, то там рассматривали эту ситуацию, как рассматривали бы в России, касаясь Чечни. Вот есть страна Грузия. И иностранное государство вторглось в границы этой страны. Так они это рассматривали, так это и есть на самом деле. Когда была война в Чечне, это все равно, как иностранная держава вошла защищать Чечню, делать Чечню свободной от России. Это, действительно, было вторжение. И в этом смысле я не считаю, что они сказали что-то не то. Что касается Южной Осетии и ряд других аспектов, то предыдущая администрация вела, по моему представлению, очень безграмотную, хамскую политику. В частности, по отношению к Грузии. Потому что она участвовала в том, чтобы сделать этот разлад. Я считаю, что Россия значительно больше в этом участвовала, но американцы тоже в этом участвовали. Дик Чейни – человек, который очень старался сделать все, чтобы разрушить связи, и поддерживал любого, кто мог дать больше нефти для его компании.

Вопрос: Курск.
Вы говорили, что американцы сталкиваются с государством, когда платят налоги. Законопослушны ли они в этом плане? Все ли платят налоги? Есть ли у них такие понятия, как черные и белые зарплаты, как у нас? Много ли там нелегальных работников?

Александр Малчик:
Если обобщать, то американцы очень законопослушный народ. Я об этом скажу чуть позже. Что касается ухода от налогов. Это наверняка существует, но в объемах не сравнимых с Россией. В основном, стараются использовать законодательство в свою пользу. Но, естественно, есть категория людей, которая старается уйти от налогов. Если ты официант, то ты обязан платить налоги с каждых чаевых, но мало кто это делает. Но, в принципе, конечно, законопослушание не сравнимо с Россией. Что касается зарплаты в конвертах. Сказать, что на 100% этого нет, я не могу. Но 99,9% этого не существует. Если где-то кому-то платят наличными, то это если кого-то с улицы пригласили помыть полы или что-то сделать. Тогда платят наличными, и это уйдет от налогообложения. Но, в принципе, зарплаты в конвертах, если ты работаешь где-то, такого вообще нет. Что касается нелегальных работников. Таких много. Особенно на юге Соединенных Штатов. Особенно в сельском хозяйстве. Это из Мексики и других латиноамериканских стран люди, которые готовы работать за гроши. Это довольно серьезная проблема и в ту, и в другую сторону. Что касается законопослушания, это очень хороший вопрос. Я сам придумал фразу, что в Америке закон уважает человек, и человек уважает закон. Дело не только в том, что граждане. Допустим, здесь есть разделение – белая зарплата, зарплата в конверте. Дело в том, что тут и закон не очень-то уважает человека, особенно представители закона не очень уважают человека. Поэтому эта проблема с двух сторон. В Штатах население законопослушное. Но зато и закон тебя не трогает, не дергает, не мучает, не заставляет тебя искать пути для того, чтобы оставаться человеком. Закон относится к тебе с уважением. Пример законопослушания очень характерный. В Калифорнии и в крупнонаселенных местах шоссе имеет много полос. Допустим, 5 полос в одну сторону. Утром, с 6 до 9 часов, левая полоса запрещена для проезда машин, в которых находится только один человек. То есть, только человек за рулем. По левой полосе могут проезжать только те машины, где есть пассажиры. Это сделано для того, чтобы люди больше использовали автомобили совместно. То есть, с друзьями, приятелями, родственниками выезжали на работу, и чтобы было меньше количество машин на дороге. Представьте ситуацию. Я еду из Санта-Круза, где живет моя дочь, в Сан-Франциско, где живет моя другая дочь. Я еду по шоссе в 8 часов 40 минут. 4 полосы справа забиты. Мы еле ползем. Левая полоса абсолютно свободна. Периодически по ней проезжают машины на большой скорости. Никто в эту полосу не лезет. 9 часов 00 минут. И левая полоса заполняется машинами. Запрещено законом проезжать машинам, где только один водитель, до 9 часов утра. И все ползут, никто не лезет в левую полосу. Представьте себе такую ситуацию в России. Здесь по встречной полосе все прут, залезают, кто куда хочет. Вот что значит законопослушание. Если кто-то нарушит, то в полицию по мобильному позвонят 50 человек тут же. Говорят: вот, они любят доносить. Нет, они любят, чтобы закон уважали все. И это требование гражданина к самому себе и к другим.

Вопрос: Москва.
Мои друзья ездили в Штаты и остались там на год. Более того, они решили остаться там совсем. Среди моего окружения таких наберется человек пять. Я думаю, что многие вещи, которые вы рассказали, в нашей аудитории воспринимались двояко. С одной стороны, не ездит по левой полосе – это соблюдение закона. С другой стороны, ты теряешь свое время. А у нас одна жизнь, чтобы жить. Я хотел вас спросить. Все-таки почему люди уезжают туда? Действительно ли там возможностей больше, чем здесь для молодых людей, в частности? Почему вы, уехав туда, ведете бизнес в России?

Александр Малчик:
Это очень разные вопросы. По первой части. Какие возможности для молодых людей? На сегодняшний день, мне кажется, если говорить абстрактно, возможностей здесь очень много. Так же, как и там. Московский университет. В каком-то смысле вы находитесь в элитной ситуации в Москве. У вас возможностей карьерного роста может быть даже больше, или быть в нужном месте в нужное время, чем если бы вы поехали в Штаты. Думаю, дело вот в чем. Я говорил, что человек уважает закон, а закон уважает человека. Вы говорите о потере времени. Представьте на секунду, что в Москве люди начнут уважать правила самих себя и своего соседа. Сколько сидят люди в пробках, потому что перекресток зажат? Потому что он считает, что десятую долю секунды сэкономит, и он зажал все движение для всех. Ведь дело не столько в том, жесткие правила игры или нет. Дело в том, что есть правила игры, которые соблюдаются всеми. Это делают всю жизнь несравнимо более эффективной. Кроме того, каждый человек может чувствовать себя человеком. И его достоинство не попирается ни тем, что когда ты идешь по пешеходной дорожке, тебя чуть не сбивает машина. Ни тем, что когда тебя останавливают, потому что дурацкий знак повесили, тебе надо платить, вместо того, как в Штатах. Если ты нарушил, так нарушил. Он оставит тебе бумажку. Тебе пришлют штраф по почте. Ты его отправишь по почте. Ты не теряешь минуту на все это. Но все это прозрачно, все понятно. Ты несешь ответственность за свои поступки реально. Мне кажется, что очень большую роль в том, что люди остаются там, играет то, что они там начинают себя чувствовать более пристойно. Просто элементарно более пристойно. Я думаю, что с точки рения карьерного роста это очень сложно сделать в Штатах. Очень большая конкуренция. Ты не находишься в элитной ситуации, как многие здесь. Но у тебя есть ощущение, что ты вышел на улицу и ты человек. И нет никакой гнусности вокруг. Я думаю, это играет очень большую роль. Что касается меня, что я веду бизнес здесь. Могу сказать честно, что если бы это был сегодняшний день, я бы свой бизнес не начал. Я начал бизнес, когда здесь была революция. Это был 1990-1991 годы. Здесь было очень много надежд, очень много возможностей. У меня было желание что-то сделать реальное. Поэтому я начал бизнес тогда, когда начал. В Штатах я был вице-президентом небольшой электронной компании. В принципе, я мог бы продолжать жить там. Но здесь было интереснее. Сейчас это другая история.

Вопрос:
А в чем разница бизнеса в России и в Америке?

Александр Малчик:
В чем разница? Я раньше работал в электронике. Сейчас совсем в другой области. Я знаю лично несколько создателей компаний, которые стали миллионерами, чуть не миллиардерами в 35 лет. Они создали бизнес, потому что у них была идея, у них был продукт, у них было что-то интересное делать в жизни. Естественно, они находили инвесторов. Просто так с нуля никто не создал крупную корпорацию. Тем не менее, это был продукт, это была идея, это было образование, это было что-то стоящее. Здесь бизнес до сих пор в большей части то, что называется слияние и поглощение. Это получение активов. Это совершенно разные вещи. Здесь тоже есть примеры настоящего, в моем представлении, бизнеса. Зимин создал «Билайн». Это создание реального бизнеса. Но таких примеров очень немного. В большинстве активы, которые получают бизнесмены, которые стали крупными, они, безусловно, талантливые. Но их талант не связан с созидательным трудом. Их талант больше связан с использованием оппортунистических ситуаций. Это возможность где-то что-то взять, что-то заполучить, где-то влияние, где-то давление, и так далее. Опять же, я не могу сказать, что это распространяется на всех здесь. Но наиболее успешный, наиболее крупный бизнес все-таки связан с этим. Тогда как в Штатах, по крайней мере, из моего окружения, все, кто создавали свой бизнес, это были люди, у которых была идея, был продукт, было что-то предложить. Что касается ведения бизнеса, то любой бизнес, как бегущий по лезвию бритвы. Любой бизнес, где бы ты его ни вел, это всегда невероятное количество факторов, которые надо постоянно оценивать. Постоянно смотреть, как бы не попасть не туда, куда надо. Но здесь это, кроме того, связано невероятно с коррупцией в таком масштабе, что это совсем другая история. То есть, больше половины энергии, времени, таланта, ресурсов человеческих уходит не на созидательное что-то. Или даже не на конкурентную среду в твоем рынке. А идет на преодоление преград, которые ставит государство или цинизм общества и так далее. Это, конечно, большая разница.

Вопрос: Чебоксары.
Как вы считаете, в Штатах занимаются спортом больше, чем курят и употребляют наркотики?

Александр Малчик:
Мне трудно сказать. К сожалению, наркотики – это серьезная проблема и в Штатах, и здесь, и в большинстве стран мира. Я вырастил троих дочерей. У меня опыт есть в этом смысле. Я могу сказать, что там, где они росли, там все-таки больше было спорта. Значительно. Я думаю, что есть места, где ситуация обратная. Но думаю, что таких мест ограниченное количество, и они в крупных городах, в основном. Но наркотики – серьезная проблема в любом случае. Хотя, кто-нибудь может сказать, нарушение каких норм стало самой большой причиной смерти в Соединенных Штатах? Есть определенные стандарты жизни. Какое нарушение стандарта жизни стало самой главной причиной смерти в Соединенных Штатах?

Реплика:
Ожирение.

Александр Малчик:
Ожирение. Совершенно верно. От ожирения сейчас умирает больше, чем от наркотиков и алкоголя. Это серьезнейшая проблема.

Вопрос:
Были ли у вас лично проблемы с сохранением уровня вашего разговорного русского языка? Я знаю, что многие долго живут за границей, и, в результате, начинают говорить на дикой смеси языков. Как вы растили своих дочерей? Они больше русскоговорящие или принадлежат к американской культуре?

Александр Малчик:
Я сохранил полностью словарный запас и культуру речи. Но я интонационно не смешивал языки никогда, Скажу почему. Интонационно, когда я вернулся сюда, у меня интонации плавали немного. Было как в английском языке. Мне надо было здесь провести определенное время, чтобы вернуть отсутствие акцента. Есть причина. Те люди, которые говорят на смеси языков, они живут в местах, где есть много русских. Они постоянно общаются друг с другом, и там происходит смешение. Я большую часть времени жил в штате, где не было ни одного русскоговорящего, кроме меня. Мои дети – мое большое сожаление. Они англоговорящие. Предки их матери американцы с XVII века. К сожалению, я не научил их говорить по-русски. Хотя, сейчас они этим занимаются. И внуки уже учатся и русскому, и английскому.

Вопрос:
Вопрос по поводу Кубы. Как американцы относятся к этой стране?

Александр Малчик:
Как мы раньше говорили, Америка – довольно большая страна. Если вы находитесь в Майами, где очень много кубинцев, и есть целый район, где они живут, там Кубу сильно ненавидят. Не Кубу, но кубинское правительство и это общество. Там очень остро относятся ко всем проявлениям каких-то дружелюбных шагов по отношению к Кубе. Если вы будете кандидатом в президенты и выскажете соображение, что хорошо бы наладить дипломатические отношения с Кубой, то точно за вас в Майами голосовать не будут. По крайней мере, в этом районе. В остальной стране, по правде говоря, достаточно спокойно к этому относятся. Как и любое общество, американское общество достаточно подвержено пропаганде. Если очень интенсивно говорить о том, что кубинцы – враги и прочее, то многие начинают думать об этом. Я жил во времена Рейгана, которого здесь очень любят. Для меня это были довольно тяжелые времена, потому что была очень мощная антисоветская пропаганда. Тогда «империя зла». И настолько активно об этом говорили, что это стало отражаться даже на том, как люди начинали общаться и говорить о России, о русских и так далее. Это мне было довольно неприятно. Но это дело пропаганды. В начале 1990-х здесь очень любили Америку. А вот в середине 2000-х она стала врагом. Это достаточно легко сделать. Сейчас Первый, Второй каналы и НТВ начнут говорить, что американцы хорошие, и население будет считать, что это хорошо. Это вопрос пропаганды. Люди сами по себе не очень интересуются Кубой. Некоторые хотели бы гаванские сигары, да. Мне удавалось привозить их контрабандой, и люди были очень довольны, что есть настоящая гаванская сигара.

Вопрос:
Недавно в Россию приезжала Хилари Клинтон, у нее было интервью с господином Познером. Какое имеют отношение американцы к всемирной ответственности? Есть понятие всемирной ответственности вообще?

Александр Малчик:
Если говорить просто о людях, то они не очень-то думают о мире. Они больше думают о семье, о завтрашнем дне, об образовании детей и так далее. Но как общество, американское общество старается брать ответственность за многие вещи, которые творятся в мире. Они достаточно серьезно к этому относятся. Это отражается в филантропических вещах. Это отражается в том, что там существуют целые направления. Я занимаюсь кофе. Есть очень серьезные организации, которые продвигают идею, что фермеры, которые живут бедно и не получают за свой труд деньги, надо платить за продукт дополнительно, чтобы эта наценка шла непосредственно этим фермерам. Эти движения очень крупные, очень серьезные. Они платят значительно больше денег за продукт, вне зависимости от качества и чего-то другого. Только для того, чтобы дополнительные деньги шли непосредственно фермерам. Представьте себе такую ситуацию в России. Я плохо представляю. Так что, там социальная ответственность за мир, как общество, достаточно сильно развита. Но, естественно, там есть и обратная сторона. Когда начинаешь вмешиваться в дела чужой страны, то всегда надо делать это очень аккуратно, какие бы у тебя ни были благие пожелания. Было много примеров, когда с благими пожеланиями американцы наломали очень много дров в других местах мира.

Вопрос:
Как американцы относятся к религии?

Александр Малчик:
По-разному. Если взять среднего американца, это тоже понятие такое. Это средняя температура по больнице. Все-таки если взять среднюю американскую семью, живущую в нормальных условиях, работающую, то вероятность того, что они не ходят в церковь в воскресенье, высокая. Другое дело, что там церковь немного не так выглядит. И не тот образ у нее, как, скажем, у православной здесь. Там нет такой истовости. Нет такой мифологически-эмоциональной настроенности. В церковь в Штатах приходишь больше как в современный социальный клуб. Хотя, это все связано с религиями, безусловно. Но проповеди там, как правило, на современные темы. Они больше связаны с жизнью, которую ты видишь. Люди общаются после церкви очень часто. То есть, там это немного иначе выглядит, чем здесь. Там есть люди, которые не ходят в церковь. Считают, что церковь – это опиум для народа. Всякие есть люди. Есть южные баптисты. Вы иногда видите в кино, такие с песнопениями, с танцами обряды и прочее. Там религий очень много. Там церквей очень много. В городке, где мы сейчас с женой иногда живем, когда мы не здесь, там только рядом с нами 5 церквей. Разных. Там население всего города около 27 тысяч человек, и на город 40 церквей. Но нет ортодоксии. Есть, но не так много. Это где-то сбоку.

Вопрос: Набережные Челны.
Какой образ России в голове у американца? Однороден ли этот взгляд?

Александр Малчик:
А какой образ у россиянина об Америке? Это вопрос точно такой же. Если вы поговорите с Прохановым, у него один образ Америки. Если вы поговорите с Радзиховским, у него другой образ Америки. То же самое там. Там есть люди, у которых образ России, что это страна, где медведи ходят по улицам, а люди весь год в шапках-ушанках и валенках. А есть люди, которые знают значительно больше, у них значительно более широкий взгляд. Там полный спектр того, как люди видят Россию. Те, кто хотят ее как-то видеть. Большинство, я говорил, заняты своей семьей, собой, образованием своих детей. Есть радиостанции, где выступают реакционные, правого толка, люди постоянно. Мы для них всегда враги. Вот черные враги, русские враги. Россия пытается напасть на Америку, завладеть всем. Но то же самое мы и здесь слышим. Есть те, которые более разумно общаются.

Вопрос:
Как вы оцениваете в настоящее время российско-американские отношения? Встреча глав государств, второй за год визит Хилари Клинтон в Москву. О чем это может свидетельствовать? В понедельник в московском метро были взрывы, а во вторник в Нью-Йорке в метро были предприняты меры безопасности. О чем это свидетельствует?

Александр Малчик:
По второй части. В Америке очень хорошо понимают, что терроризм не имеет границ. Это всемирный процесс. И одинаково опасно везде. Поэтому там приняли такие меры. Ходят полицейские с собаками и в Лос-Анджелесе, и в Нью-Йорке, и в других городах. По первой части. Я считаю, что со стороны Америки сделаны очень позитивные шаги. Тот маразм, который был в предыдущей администрации, он закончился. Мне очень трудно сказать, во что это все выльется, естественно. Но пока что, думаю, со стороны Америки очень правильные движения проходят с точки зрения внешней политики вообще и по отношению России, в частности. Более интеллигентный, более разумный подход. Более грамотный. Менее ориентированный на то, что мне нужно, а более объективный и более грамотный подход. Российскую политику я не очень понимаю, честно говоря. Мне никто не объяснил российскую политику в этом смысле. Но там будет подписано соглашение по СНВ,по баллистическим ракетам, я считаю, что это колоссальный шаг вперед. Позитивный шаг. На самом деле, это реально мало что изменит. Но психологически это очень важный элемент внешней политики. В этом смысле, то, что Россия подпишет, тоже очень позитивный факт.

Вопрос:
Сегодня в российском обществе многие говорят о том, что необходимо сменить систему налогообложения. Как я понимаю, что доходы на прибыл в Америке человек платит сам. Если в России часть прибыли будет платить не организация за человека, а сам человек должен посчитать и заплатить, поменяет это что-то в России?

Александр Малчик:
В России надо, чтобы общество поменялось. Многие элементы поменялись. Я думаю, что налогообложение не особо играет роль. Налогообложение в Штатах очень сложное. Если у тебя нет высшего образования, хорошей подготовки, то приготовить нормальный отчет по налогам годовой очень непросто. Поэтому чаще всего надо нанимать кого-то, кто тебе посчитает налоги. Хорошо было бы как раз упросить эту систему. Что касается ответственности организаций, они тоже платят. Если ты работаешь в нормальной компании, то часть налогов компания тоже платит. Как здесь соцналог. Часто делится налог на пенсионный фонд, делится между работником и работодателем. Я думаю, что изменить ситуацию здесь мне очень трудно представить. Здесь обман как таковой не считается чем-то плохим. Здесь обманывать, особенно если обманывать государство, тут все будут это делать. Поэтому не думаю, что в этом смысле ситуация серьезно изменится. Вообще, система расчета налогов в Штатах, это, может быть, не самое лучшее, что там есть. Это очень сложно.

Вопрос: Нижний Новгород.
Я бы хотела вернуться к теме политкорректности в области межрасовых отношений. Правильно ли я понимаю, что в настоящее время белые люди должны быть политкорректными, должны себя очень корректно вести себя по отношению к афроамериканцам, а обратное движение не всегда происходит? То есть, не попали ли белые люди в ловушку политкорректности? Я читала в очерке у Татьяны Толстой. Преподаватель сказал: «Это был для меня черный день». И его засудили. Не доводилось ли вам сталкиваться с такими ситуациями?

Александр Малчик:
Мне не доводилось. Но это, безусловно, происходит. Я говорю: дураков на свете много. Любое дело можно довести до абсурда. И доводится до абсурда периодически. Эта ловушка, действительно, существует. Я надеюсь, что это будет преодолеваться. Тут вопрос времени. Опять же, всегда найдутся спекулянты, которые за это ухватятся. Если сегодня выгодно, что я афроамериканец, я могу этим воспользоваться как рычагом, я буду этим пользоваться. И это сыграет роль. Поскольку идеальной ситуации не может быть. А общество стремится к этому равенству возможностей. Естественно, можно пользоваться, ухватиться за подол и воспользоваться этой ситуацией для себя. Это, действительно, происходит. Кроме того, в каждом движении всегда будут фанатики. Эти фанатики доводят дело до абсурда. Действительно, такие случаи бывают. Такие случаи надо, безусловно, видеть, обсуждать, реагировать на них. Меня беспокоит общий тон, когда вообще весь смысл этого движения за права любой личности на свою собственную судьбу принижается за счет таких частных действий. О них, конечно, надо говорить, потому что глупостей совершается много.

Поделиться ссылкой:

Александр Малчик
Генеральный директор ООО «Монтана кофе», Председатель Совета Директоров «Организации производителей кофе в России»

Александр Малчик:
Добрый день! Я живу в Америке 37 лет. Сейчас живу и здесь, и в Америке. Первые 17 лет я не говорил по-русски совершенно. Я жил там, где не было ни русской эмиграции, ни русского населения. Во всем штате не было ни одного человека, который говорил бы по-русски. Так что моя жизнь протекала в сердце Америки. Естественно, мои дети там родились и выросли. Сегодня мне предложили развеять у вас мифы об Америке. Но прежде, чем их развеять, мне нужно знать, какие мифы существуют и есть ли они. Прошу Вас сказать хотя бы два слова, какой образ Америки существует в ваших головах.

— Мне Америка представляется страной, в которой очень много эмигрантов, особенно латиноамериканцев. Страной с очень мощной военной машиной и некоторыми перекосами в отношениях между белыми и темнокожими гражданами этой страны.

— Я общалась с несколькими жителями Америки, которые проживают в Вашингтоне. У меня возникло ощущение, что есть Вашингтон и остальная часть страны. Люди, которые живут в этом городе – безумные патриоты. Относятся к остальным городам снисходительно, но считают Вашингтоном – самым потрясающим городом.

— Демократия и нефть. И вопрос: «Почему Россия не Америка?»

— Военный маховик, который у них развивается и развивается, представляет реальную опасность для нас?

— Вопрос по поводу отношения к России. В России в СМИ всегда преподносится, что Америка боится Россию как державу. С другой стороны, есть информация о том, что они нейтрально относятся к России, не видят в ней врага или конкурента и имеют мало информации о нашей стране.
 
— Холодная война не закончилась ни с нашей стороны, ни со стороны Америки.

Александр Малчик:
Чем отличается миф от реальности. Прежде всего, это образ, созданный в наших головах чем-то или кем-то. Либо вы что-то прочли, либо что-то услышали. Либо действительно существует государственная или частная пропаганда. Это тот образ, который складывается в наших головах. Можете себе представить, если речь идет о вашем городе, вашем месте, где вы выросли и жили, для человека, который никогда там не был. А если и был, то два дня, и уехал. У вас объемное, многомерное знание, понимание того, что происходит там, где вы находитесь. А у человека знание из кусков информации, особенно то, что по-английски называется loaded – сфокусированная информация на то, чтобы создать определенное ощущение. Вот так возникает миф. Он действительно далек от реальности.
Соединенные Штаты Америки – это очень большая страна с населением почти 300 миллионов человек. Население невероятно разнообразное. Различия в культуре, в поведенческих каких-то вещах, очень большое, в зависимости от того, в какой части страны находитесь. Даже в одном городе существуют чайнатаун, итальянский квартал, еврейский квартал и так далее. Там существуют свои очаги культуры, свои традиции. Поэтому говорить о стране, как об одном целом: там так живут люди, так они думают, так видят мир – практически невозможно. И государство не имеет никакого влияния на то, как люди живут и как люди думают по существу. Естественно, никакого — сильно сказано. Влияние, конечно, существует. Но ни в какой мере не сравнить это с тем, как влияет государство в этой стране на мысли, чувства и образ жизни людей здесь. Наверное, это одна из основных отличительных черт. Я недавно смотрел программу об Иосифе Бродском. Лучше его мне не сказать: «Государство в Америке касается тебя как человека только в двух случаях: когда нужно платить налоги и когда нужно выехать за границу и получить паспорт». Внутренних паспортов там нет. Естественно, это в тех случаях, когда ты соблюдаешь законы. Если законы нарушают – то уже другой разговор.
Каждый человек живет той жизнью, которую он выбрал, которую он может и хочет прожить. В частности, подчиняясь тем обстоятельствам, которые существуют. Говорить об отношении Америки к России довольно бессмысленно, потому что большинство людей живут там своей жизнью, и им до лампочки, где находится Россия и что в ней происходит. Есть элемент любопытства. Потому что по-прежнему существует образ стены и мистики. Россия – это что-то другое. Но это любопытство мало проявляется. По правде говоря, так же мало кого интересует, что происходит в других странах. Каждый занят своей жизнью и своей семьей.
Что касается политики. Что Америка хочет от России или не хочет, боится и так далее. Во многом это связано с тем, какая администрация на данный момент находится у власти. Там так же, как и здесь, есть очень консервативные люди. Люди, которые, по-русски говоря, фокусируются только на американском патриотизме, не хотят видеть никого, кроме как стоящих и значимых, которые подозревают весь мир в том, что они хотят отобрать у Америки право быть самой крупной и сильной страной в мире. Есть люди, которые наоборот считают, что Америка слишком зарвалась в своем желании влиять на весь мир. Политика старается определять общее настроение населения и быть лидером в этих настроениях. Не подчиняться, не быть ведомой в этих направлениях.
Существует два партии: республиканская и демократическая. Демократическая партия очень разнообразная. Это большой зонтик. Туда входит много разных людей с разными взглядами. В основном, это люди более образованные. В республиканской партии преобладают люди с традиционными взглядами на жизнь. Сам я отношусь к демократам, поэтому моя точка зрения может быть не совсем объективной. Декларируют республиканцы предпринимательство, большую независимость от правительства. По их мнению, правительство должно быть меньше по размеру и меньше влиять на жизнь людей. В декларации это всё хорошо и правильно, но в реальности в республиканских администрациях количество бюрократии не уменьшается. Классически там очень большое влияние госорганов на аспекты жизни. Что касается разнообразия: у республиканцев очень много эмигрантов, в частности, латиноамериканцев. Я жил большую часть своей жизни в штате Монтана. Даже в Штатах считают, что там до сих пор воюют индейцы и ковбои. В этом штате очень мало эмигрантов испаноязычных, из Латинской Америки, из Дальнего Востока. Население Монтаны в основном – эмигранты не первого поколения из скандинавских стран и коренное население – американские индейцы.
В Калифорнии, например, до 30% населения – испаноязычное. При этом там очень большой процент эмигрантов из Индии, Китая, Японии, Вьетнама. Сказать, что такое коренное население Калифорнии, просто невозможно. Есть города, в которых вообще не услышишь английскую речь, есть районы, где говорят только по-китайски, а в Силиконовой Долине одинаковое количество россиян и индийцев, работающих в хай-тек промышленности. Есть штаты, в которых более монолитное население, есть штаты, в которых разнообразие невероятное.
Какое же отношение между расами или людьми? На сегодняшний день есть трения между национальностями, антагонизм. Но если сравнить с Россией по отношению к людям с другим цветом кожи, разрезом глаз, то там несравнимо меньше трений, и главное — все общество очень сознательно и очень усиленно стремится к тому, чтобы такого антагонизма не было. Мне очень хотелось бы отметить две вещи, которые я считаю наиболее ценными в американском обществе. Первое – закон о послушании. Я достаточно прожил в обоих государствах, чтобы остро чувствовать разницу в сознании людей. В Америке закон уважает человека, человек уважает закон. Это один из важнейших элементов американского общества. Все мы видим американские боевики со всякими мафиозными структурами, бандитами. Это все существует, так же, как существует и коррупция. Но это всё, что находится на краю общества. Это элементы исключения, а не правила.
Я приведу один пример, который я привожу всем. Тут в основном люди не из Москвы, и мне довольно трудно сказать, что происходит в Чебоксарах, Самаре или Воронеже. Но, если вы едете на машине по московским улицам, вы хорошо знаете, как ведет себя водитель. В Калифорнии очень густонаселенная местность между Сан-Франциско и Силиконовой Долиной. Все шоссе сделаны таким образом, что левая полоса (всего, например, четыре) обозначена, что с 6 утра до 9 утра по ней может ехать только водитель с пассажирами. Если ты один, то не можешь ехать по этой полосе. Чтобы разгрузить трафик, форсировать ситуацию, при которой люди брали бы себе пассажиров, ехать на работу. Чтобы было меньше машин на дороге. Едешь по дороге один в машине. У тебя три полосы. Едешь со скоростью три километра в час, потому что всё забито. Левая полоса пустая. Проезжают периодически машины с большой скоростью. Никто не будет лезть в эту полосу. 9 часов секунда в секунду – левая полоса заполняется машинами. Такое представить себе в Москве или в Подмосковье просто невозможно. Тут люди создают из четырех полос шесть, лезут куда попало, едут по встречной. Вот разница. Если кто-то создает опасную ситуацию на дорогах, полицию забьют мобильными звонками. Здесь иногда говорят: «Они доносят друг на друга». Это не донос. Люди ценят закон и не признают его нарушителей. Если кто-то начинает нарушать, то тут же сообщат об этом в полицию десяток людей. Все понимают, что такой нарушитель создает опасную ситуацию на дороге, вредит общему самосознанию.
Второй очень важный момент – американское общество постоянно стремится к саморазвитию и постоянно развивается. Когда я впервые приехал в США, поселился в Сиэтле. Это город на северо-западе страны. Соответственно, там никогда не было большого количества черного населения.

Ирина Ясина:
Можно я скажу немного о Сиэтле. Фиговый маленький городок. 100 тысяч населения. Основан в конце 19го века. Дырка на карте. Если бы не крупные штаб-квартиры: «Майкрософт» и «Боинг». И еще «Старбакс». Город белых воротничков.

Александр Малчик:
Этот город зародился, как перевалочный пункт во время золотой лихорадки. Это было поселение на лесопилке. Когда первый Боинг имел свою лесопилку, увлекался самолетами и начал их строить, тогда создалась компанию «Боинг». Когда я там поселился – это был город «Боинга», город одной компании. Потом появились «Майкрософт» и «Старбакс». Это превратило город в серьезный социальный центр. Очень интересный город. Когда я туда приехал, то это был сравнительно провинциальный город, несмотря на наличие оперы и прочего. Там был район, в котором школу заканчивал Джимми Хендрикс – рок музыкант. Очень напряженный район, ходить там было опасно, там было собрано черное население. Как раз в это время, когда я приехал, приняли закон о смешении в школах черного и белого населения. Это был очень болезненный процесс, потому что даже дети либеральных профессоров университетов должны были на автобусах доставляться в школы, где учителя хуже, дисциплина хуже. Можно декларировать свои либеральные взгляды, но, когда дело доходит до образования твоих детей, это становится личным вопросом. Поэтому весь этот процесс был очень болезненным. Но общество упорно и целеустремленно двигалось к тому, чтобы создать равные условия для разных слоев населения, разных рас. Это продолжается до сих пор.
Сейчас в том же Сиэтле такого вопроса не существует. В автобусе в 1973 году классически черные садились сзади, хотя закона такого не было. На юге страны был такой закон. Тем не менее, на севере  расслоение тоже было. Черный инженер или женщина-инженер – это была совершенно уникальная вещь. Общество стремилось все эти годы к созданию равных условий для любого человека и достигло колоссальных успехов. Немного уже рассказали вам, как дорого для людей в коляске создать рабочие места. Это уникально, когда человек в коляске может везде жить нормальной, здоровой жизнью. Стремление общества к развитию, несмотря на трудности с постоянной политической борьбой, с постоянными откатами маятника в одну или в другую сторону – это важнейшая черта американского общества. И одна из основных ценностей, которые существуют в этом обществе.

Ирина Ясина:
Есть миф об Америке, который очень любят повторять у нас в самых разных эшелонах общества. Миф о том, что американцы тупые. Слышали такое утверждение? Я сама жила в Америке 9 месяцев. Для меня там ужас был. Я же москвичка, привыкла к высокому обществу. Профессорская дочка. Жила я в городе Коламбус, штат Огайо. Это средняя Америка, хотя там большой университет, профессура. Тем не менее, говорят: «Если зубную пасту употребляют огайцы, значит, ею будет чистить зубы вся Америка». Потому что Огайо абсолютно средний штат. У нас говорят так же о Красноярском крае, но это неправда. У нас по Красноярскому краю только выборы средние. Как там проголосуют, такая картинка будет по стране.
По поводу эмигрантов в Огайо: очень много швейцарцев, немцев, поляков и литовцев. В Детройте и Чикаго – городах в штате Иллинойс, и в Кливленде в Огайо поляков больше, чем в Варшаве, Лодзи, Познани, также невероятное количество литовцев. В Огайо мне одна дама-профессор, немка по происхождению, родители которой уехали из Германии после 2й мировой войны, не знала, Шиллер – это поэт или композитор. Я такая вся из себя фешенебельная москвичка думаю: «Мама дорогая! Что же это такое, что за тупой профессор! Шиллер – конечно, поэт. Я-то знаю, хотя и не немка, не поэт и не композитор».

Александр Малчик:
Есть две вещи. Есть тупость, есть невежество. Тупость  связана с уровнем интеллекта, со способностями человека. Невежество связано с образованием, социальной культурой и знаниями. Что касается тупости – я усредненного человека не знаю. Но разницы между всеми людьми, с которыми я общался в Штатах и всеми, с кем общался в России, я не нашел. Я видел достаточно много тупых и толковых людей и там, и там вне зависимости от сферы, в которой я находился. Что касается невежества, то в среднем, американское население достаточно невежественное. Если подходить усреднено, я привык рассматривать каждого человека в отдельности. Если сравнить с невежеством жителей российского города, скажем, в Челябинской области, то невежество будет одинаковым. Дело в том, что наши знания однобоки. Человек может быть интеллектуалом, разбирающимся в поэзии, литературе, художественном искусстве, но не сможет развести костер, чтобы не было дыма и можно было приготовить пищу. А это не просто умение делать что-то руками, это определенные знания. Просто это те знания, которые в головах московских интеллектуалов не считается знанием. Это считается навыком. Я жил и работал на индейской резервации главным инженером электронного завода, владельцем которого была индейская резервация. Я знаю людей, которые не имели представления о немецкой классической литературе, о композиторах, но они могли мне сказать, какая будет погода через два дня очень точно, могли читать о том, что происходит вокруг. Это ведь знания, это жизненный опыт. Совсем не те, с которыми мы связаны. Относиться снисходительно к этому я не могу. Для меня эти люди обладают интеллектом, аналитическими способностями, исторической памятью. Это просто другая сфера. С этой точки зрения говорить о невежестве очень трудно.

Ирина Ясина:
Есть анекдот про Дж. Буша-младшего.
У Джорджа Буша сгорела библиотека. В огне погибли обе его книги. Самое ужасное, что одну из них он еще не успел раскрасить.
До тех пор, пока я не увидела нашего Грызлова, думала, что это американская жизнь. Вы знаете эту историю про лоббирование сумасшедшего, который воду обещает очистить. Я подумала, что один к одному.

Александр Малчик:
Лора Буш сказала, что она до сих пор не понимает, как она, библиотекарь, вышла замуж за человека, который ни разу не посетил библиотеку. На самом деле население очень мало знает истории, литературы. Но в моей организации работает 150 человек, и мало кто читает книги. Поэтому все относительно.

Ирина Ясина:
Когда я жила в Коламбусе, то работала в университетском журнале. В начале 1991 года Советский Союз был дико модным, к нам относились великолепно, буквально на руках носили. Особенно потому, что мы собирались вернуться на Родину и делать там хорошо. В американском сознании то, что служишь своему отечеству, очень важно. Ко мне приходит секретарша одного  из ректоров  одного из факультетов и говорит, что пишет работу о роли женщины в России. Факультет ее назывался – Женские науки. Я девушка с марксистским образованием начинаю объяснять про роль Великой октябрьской социалистической революции и вижу абсолютно стеклянные глаза. Линда – американская мечта: невероятной красоты девочка, которых в американском кампусе каждая вторая – спрашивает о том, какая революция. Я сразу начала думать о том, какая она тупая, не знает о Великой октябрьской революции. А потом начала спрашивать людей о датах Гражданской войне в Штатах. Оказалось, что мы не знаем вехи в истории Америки, они не знают наших вех в истории. И это нормально.

Александр Малчик:
Ребята, вы представляете потенциальную элиту страны. Если вы спросите вашего соседа по площадке, по квартире и так далее о гражданской войне в США, то поймете, что здесь никто не имеет об этом представления. Для них гражданская война связана с гражданской войной в России в 1918 году. Это действительно так. Люди очень плохо знают роль Советской армии в Великой отечественной войне. Я говорил с сегодняшними подростками, которые не имеют представления, кто такой был Ленин.

Ирина Ясина:
Моя дочь, московская двадцатилетняя студентка, лет десять назад на вопрос о том, кто такая Зоя Космодемьянская ответила: «Русская шпионка». Реалии уже совсем другие. Я ее спрашиваю, кто такая Крупская – она не знает. Счастливая девочка.

Александр Малчик:
Я не защищаю население Америки, не говорю, что оно слишком образованное. Просто надо понимать, что, во-первых, невежество можно определять по-разному. Во-вторых, если ты находишься в кругу людей с достаточно серьезным образованием, социальным развитием, социальной культурой и если ты общаешься с людьми из другого круга, то обнаруживаешь, что там уровень понимания и знания совсем другой почти по всем аспектам жизни. Кроме элементарного здравого смысла. В этом смысле я не вижу разницы между США и Россией.

Евгений, Чувашия:
Я был в Штатах на Аляске в 2008 году. Там познакомился с американцами, работающими в погрузочной компании. Среди них всего один человек имел высшее образование. Мы у него как-то спросили, знает ли он что-то про 11 сентября. Он сказал, что конечно знает. Даже считает, что это сделало их правительство. Мы удивились, спросили, почему он так решил. Он сказал, что из новостей и Интернета. На вопрос, почему об этом все молчат, сказал, что все американцы тупые, их больше спорт или новая машина интересуют. Мы сказали: «Как ты можешь так говорить! Ты же американец!» Он сказал, что ничего не может поделать, американцы тупые. Вопрос о том, как относятся американцы к этому событию.

Александр Малчик:
Очень интересный разговор. Вызывает очень большую дискуссию. В Аляске, как и в Монтане, многие люди желают отделить штат от Америки. Люди, которые ненавидят правительство в любой форме. В Монтане целые группы живут с большим количеством оружия, считают, что любое правительство – часть мирового заговора. Я слышал мнение людей о том, что 11 сентября организовало правительство США. Я не очень люблю общаться с такими людьми, потому что они ничего нового для меня не делают, не заставляют меня лучше думать, не призывают к внутренней или внешней дискуссии, не дают новых знаний. Это люди, которые имеют определенное мнение о жизни, мире, и там больше ничего нет. Говорить о том, что все американцы тупые… Я также могу сказать, что в России все тупые. Это будет такая же правда, как и неправда. Просто не носитель настоящей информации – пустые слова.

Ирина Ясина:
Есть люди, которые считают, что теракт организовало американское правительство. Есть люди, которые считают, что Горбачев развалил СССР по приказу Вашингтона. Спорить с такими людьми бесполезно. Есть право на невежество. Я его уважаю, допускаю, что человек может не знать. С историей немного по-другому. Мы граждане своей страны, должны ее знать. Хотя ты можешь быть физиком, знать про андронный коллайдер и не интересоваться историей. Твоё право. Но есть люди, которые делают вид, что всё знают. Это демагоги. Их я не люблю и с ними дискутировать отказываюсь. Но сменим тему на более позитивную.
Как вы заметили, у меня есть транспорт – инвалидная коляска. Я люблю ездить в Америку, там мне страшно удобно. Я думаю, всегда ли она была такой. Еще один миф, существующий в наших головах: «В Америке так было всегда, у них был президент в инвалидной коляске, женщины могли голосовать».  Это такой же миф, как и то, что американцы тупые.
В 60е годы чернокожие американцы садились в автобусе сзади и не могли поступить в университет. У меня есть знакомая – руководитель Департамента соцзащиты округа Колумбия, то есть столица США – Вашингтона. У нее с детства полиомиелит, с двух лет на инвалидной коляске. А ее мама в середине 50х годов не могла отдать девочку в школу, хотя интеллект у девочки выше, чем у многих других. Не могла отдать, потому что в Вашингтоне не было ни одной школы, в которой могла бы учиться девочка на инвалидной коляске: ходить в туалет, подниматься без лестниц и прочее. Это означает, что у американцев этого не было всегда.
Миф очень позитивный для нас. Если мы миф развенчаем, то поймем, что они все это сделали за несколько последних десятков лет. В 1968 году был убит Мартин Лютер Кинг – афроамериканец, проповедник. Через 40 лет эти ребята выбрали чернокожего своим президентом. То есть они работают над собой. Джудит не могла пойти в школу в середине 50х годов. Сейчас в Америке нет неинклюзивных школ. В любую школу Америки может пойти любой ребенок: слепой, глухой, если у него нормальный интеллект и ему не нужна дополнительная наука. Просто нужно заменить средство доставки знаний.
Те же права имеют гомосексуалисты. Посмотрите фильм «Харви Милк», за него Шон Пенн в прошлом году получил «Оскар». В Сан-Франциско в 70е годы человек баллотировался в Городской Совет, не скрывая, что он гомосексуалист. Равные права имеют люди, больные СПИДом. Так тоже было не всегда. Об этом фильм «Филадельфия», в котором играют Антонио Бандерас и Том Хэнкс. Это еще одно важное свойство американского общества – ответственность. Наша элита абсолютно безответственна. Наша элита – это элита потребления. В Америке за последние годы сформировалась элита, которая хочет двигаться вперед, она за собой общество и тащит. Потому что количество тупых во всех обществах одинаковое. Где-то больше образованных людей, как в России, в Болгарии хуже, чем у нас. Количество образованных меньше, но эти люди тянут за собой. А наша элита, как любит говорить мой приятель, — «животноводческий термин, выбранный в качестве самоназвания группой лиц, укравшей сумму денег». Гениальное определение. Понимаете, не всегда у американцев было гладко и супер-супер. Они сделали это сами. Причем за права они боролось одновременно: и женщины, и инвалиды, и ВИЧ-инфицированные.

Александр Малчик:
Это то, о чем я говорил раньше. Одна из самых больших ценностей американского общества. Стремление общества к развитию, желание общества стать лучше, стать другим, стать более справедливым и значимым. Этот процесс очень болезненный. Он всегда болезненный и сейчас болезненный. Сейчас убивают докторов, которые делают аборты, происходит борьба на всех фронтах. Но, если в моем присутствии женщина-прокурор, женщина-инженер, женщина-руководитель компании, были абсолютным исключением (женщина получила право голоса в Штатах в 1921 году). Кроме белого протестантского населения в тот момент, всем был заказан путь стать кем-то значимым. Это было еще в то время, когда я жил в Америке. Сейчас разница невероятная, но сейчас – это ежедневная борьба. Я хочу немного остановиться на одном аспекте, который часто высмеивается в российских СМИ, причем высмеивается людьми, которых я уважаю, как профессионалов. Это понятие политкорректности.
Я постоянно слышу, как с издевкой говорят о политкорректности в Штатах. Любое слово, любое движение, идею можно довести до абсурда. Главное, чтобы ее в руки взяли не слишком умные, но энергичные люди. Это касается любой самой классной идеи. К сожалению, когда здесь говорят о политкорректности, имеют в виду таких людей и такие события. Они действительно существуют, и можно найти над чем посмеяться. Но идея политкорректности заключается в том, например, чтобы Ира могла находиться в Америке и самостоятельно там жить. Там не будет ступеньки на входе в заведение. Если нет – его сразу закроют и скажут, что откроют, когда будет пандус, чтобы любой человек мог его посетить. Стремление к тому, чтобы к любому человеку относились как к человеку во всем обществе – это я называю политкорректностью. Благодаря этому движению есть президент Барак Обама, коэффициент интеллекта которого в два раза выше, чем у Джорджа Буша.

Ирина Ясина:
Есть еще тема об американской военной машине. Эту тему нам, либералам, труднее всего отбивать. Особенно так было во времена Джорджа Буша. Нельзя было хвалить Америку, которая творила ужас в Ираке, Афганистане и так далее. Вопрос: «Как вы живете с этим?» Что есть такое – американская военная машина.

Александр Малчик:
Я еще раз говорю, что в Америке этого монолита нет. Была администрация Джорджа Буша, в которой президент был марионеткой. Там заправляли всем Дик Чейни и Рамсфельд.  Чейни – человек, у которого айкью выше, чем у Джорджа Буша, но который по своему менталитету, форме поведения очень похож на руководителя России. Этот человек был реально заинтересован, чтобы власть его фирмы и промышленности расширилась. «Халлибертон» — нефтяная компания с активами по всему миру. Дик Чейни был главой этой компании до того, как стал вице-президентом Америки. Его менталитет – нужно делать то, что выгодно для нас, можно врать населению, если цель оправдывает средства. При этом он великолепный манипулятор. А цель – мощь и власть Америки, но и чтобы нефтяные компании Америки владели активами по всему миру. Ему искренне плевать на то, нашли оружие массового поражения в Ираке или не нашли – важнее были другие вопросы решать. Но многие были реально обмануты. Потому что уровень доверия населения правительству выше, чем здесь. И когда правительство сказало, что было найдено оружие массового поражения или место производства оружия массового поражения в Ираке – люди поверили. Поверили даже в Конгрессе и в Сенате. Так началась война в Ираке.
Я хочу скачать, что говорить о том, что Америка стремится к полному владению миром, контролировать и экспортировать свой образ жизни, нельзя в абсолютном смысле. Во времена администрации Джорджа Буша или Рейгана это было так. Рейган искренне считал, что лучше Америки нет страны. Он считал, что каждая страна должна бороться за то, чтобы походить на Америку. Это не означает, что страна в своем историческом процессе такая же. На сегодняшний день здесь есть монолитное представление, что должно происходить с Россией, всем миром. В Америке этого нет. Политика, которая ведется на сегодняшний день, связана с тем, кто является администрацией страны. Военная мощь в Америке существует исторически и экономически, потому что экономически это более сильная страна, чем все другие. А вот цели и задачи, которые ставятся, связаны с тем, кого выбрали американцы в администрацию.

Мария:
В чем секрет Америке в стремлении к совершенствованию? Мы все всей душой болеем за свою страну. Нам также не чужд патриотизм и мы хотим расти и развиваться. Работать во благо своей страны. Мы все верим в будущее своей страны. Почему у одних получается, у других – пока нет.

Александр Малчик:
Вопрос очень непростой. Вряд ли у меня есть четкий ответ. Частично это связано с изначальной идеологией, отцами-основателями страны. Никто не имеет права на абсолютную правду, никто не имеет права на абсолютную власть. Это не зависит от того, насколько ты или твое окружение умно, насколько ваши цели и задачи благородны и хороши. Человеческая природа такова, что никто не сможет, получив власть, без обратной связи, без настоящей политической борьбы двинуть общество в направлении развития. Эти статьи в Конституции помогли создать в США настоящую борьбу в политической системе, систему маятника. Борьба идей, целей и задач происходит постоянно. Издержки противовеса в том, что ни один орган, ни один руководитель не может вести себя так, как он считает нужным, без того, чтобы общество не контролировало его. В результате создается постоянная борьба. Это действительно связано с элитой – небольшой частью общества. Но эта элита динамична. Благодаря этому общество движется вперед. И никто и никогда не получит абсолютную власть на долго время. Это важнейшие факторы, которые создают атмосферу для развития.

Ирина Ясина:
Это очень важно. Идеальных людей нет. Известно, что абсолютная власть портит абсолютно. Кто бы не пришел, он не застрахован от ошибок наверху. Наша задача – сделать так, чтобы его можно было сменить. Но ведь выбрали же Джорджа Буша два раза!! Они сошли с ума, но они же потом исправились. А у нас нет пока способа исправиться. Возможность исправить ошибку, совершенную на выборах – это, как в логике, необходимое условие. Ошибка возможна всегда в любой стране. Конечно, американцы – другие и странные. Но они имеют право быть другими, быть странными.

Александр Малчик:
Вы помните, что в общем интеллектуальном уровне нет различий. Все это происходит на том же уровне. Нельзя сказать, что население другое. Но другая система общественная и по другим законам развивается общество.

Сергей, Чебоксары:
У Америки есть уникальная возможность влиять на других – это наличие мировой валюты. Я убежден, что это локомотив, который тащит всю Америку. Насколько долго будет продолжаться то, что они будут массово выпускать доллары, тем самым, обесценивая те сто долларов, которые лежат у меня в кармане. И как долго Америка будет ехать на этом локомотиве. Расскажите, пожалуйста, о себе. Вы русский? Чем занимаетесь?

Александр Малчик:
Я расскажу о себе. А о мировой валюте вам Ирина расскажет. Я родился и вырос в Санкт-Петербурге. В Америку я попал, потому что еще в дозастойные времена Советского социализма я женился на американке, которая приехала учиться в аспирантуру в Ленинград. Я не планировал эмигрировать, но у нас была дочь, и нас просто достала советская бюрократия в виде КГБ, милиции. Они нас не мучали, не сажали в тюрьму, но они нас достали. Поэтому мы переехали в Америку. Я по образованию инженер-электрик. В Америке я закончил аспирантуру по той же специальности. Там же я перепробовал много разных работ. От самой примитивной – с местными уголовниками я срезал кору дерева на склонах штата Монтаны, так же работал инженер по своей специальности, работал директором компании в Силиконовой Долине, был бизнес-консультантом. В 1990 году я приехал сюда на 10 дней. Стал приезжать чаще. Романтический настрой, состояние революции в России привлекло меня. Я решил заняться бизнесом здесь и стал жарить кофе. Мы обжариваем кофе в Москве.
Про будущее России: мой жизненный опыт не дает мне способности видеть будущее. Мне очень трудно, я просто вижу, что в какой-то исторический момент есть видение того, что произойдет через 10 лет. А через 10 лет ситуация будет настолько радикально другая, что будущее будет выглядеть иначе. Я когда вернулся после долгого отсутствия в Россию – то нашел страну, которую не знал абсолютно. Общий уровень цинизма в России сегодня – удручающий. И для меня мало перспектив. Но мы наблюдали такие перевороты, что ничего предположить нельзя. Но кто мог сказать 10 лет назад, что Бразилия станет одной из крупнейших стран мира.

Ирина Ясина:
Пример первый про будущее России. Если Россия будет думать, что на природных ресурсах она станет природным лидером, то ничего не получится. Если мы не начнем работать над собой, не начнем становиться нормальным обществом, которое стремится к развитие, а будем только на нефти и газе жить, то ничего не будет. В прошлом году США вышли на первое место в мире по добыче природного газа. Потому что американцы научились добывать газ из твердых пород – из сланцев. Сланца огромные залежи по всему миру, и добывать его значительно легче, чем «Газпрому» работать на Ямале. Так что мы пока нервно курим в сторонке. А волноваться нужно было начинать 5 лет назад. Но ведь научились и добывают американцы. Для чего мы делаем мощности по сжижению газа? Потому что другие тоже научились делать сжиженный газ. Я настаиваю на том, что если мы не начнем себя делать лучше, общество делать лучше, не начнем бороться с собственным цинизмом и неверием, а только будем надеяться на то, что под нашими ногами, то ничего у нас не получится.

Александр Малчик:
Вообще вопрос должен быть другим. Не нужно спрашивать, за Россией ли будущее. Вопрос в том, как мы можем и должны изменить общество, чтобы у России было будущее. Речь должна идти не о том, что будущее за кем-то, а о том, чтобы человеческое достоинство было основой основ нашего существования, и тогда страна будет успешной. Граждане будут ощущать себя людьми свободными, желающими сделать что-то для себя и для своей семьи. Тогда за страной будущее. Говорить о чем-то другом, мне кажется, бессмысленно. Пока здесь человеческое достоинство, как понятие, не считается вообще, общество может ценить только само себя.

Ирина Ясина:
Вы знаете, какую долю мирового ВВП создают США? 25-27%. Четверть мирового производства создают США. Триста миллионов человек, которые там проживают. Это меньше 10% населения Земли. Китайцы, у которых больше всего населения, русские, у которых больше всего территории, бразильцы, богатейшие нефтяные шейхи – все мы меньше производим. Что такое валюта? Валюта – это презентационный вариант того, что происходит в экономике страны. Почему доллар самая сильная валюта? Потому что за ним стоит 25-27% мирового ВВП. Ни одна страна в мире не может на это претендовать. Если мы напряжемся и будем производить столько, сколько производят американцы – рубль будет таким же сильным, как и доллар.
На сегодняшний день, американцы производят такие вещи, которые не умеет производить никто в мире – это инновации. Интернет – придумали американцы. Мобильный телефон – придумали американцы. Покупает весь мир. Поэтому весь мир покупает эти вещи на доллар. Сильнее этой валюты нет. Это очень кратко. Доллар не висит в воздухе. К вам в карман никто не залезает. Вы можете его не покупать, пользуйтесь только рублем. Но почему-то и вы, и я, и правительства всех стран, резервные банки всех стран покупают доллар, потому что не было случаев в американской экономической истории, когда правительство отказывалось платить по своим долгам. Вообще не было. Никогда. Доллар, выпущенный в 19 веке, может быть предъявлен в любом магазине США к оплате без всяких проблем. Такова история, ее поменять мы не в силах. Они заработали это право и никогда не отказывались от своих долгов. Сейчас слабеет евро. Потому что это тоже живой процесс. Единственный способ заработать на этом – не обращать на это внимания. Мы на это повлиять не можем.

Виктор, Пермь:
Какие основные трудности Вы встретили при миграции в Америку? Что положительного или отрицательного Вы вынесли из этого процесса. 37 лет Вы провели в Америке. У Вас богатейший опыт сравнения, что можно приобрести для личности в обеих странах.

Александр Малчик:
Я вырос в СССР в Питере в очень хорошие 60е годы. Много читал, слушал хорошую музыку, много думал и говорил. Мое окружение много мне дало. Многое дала литература, музыка, философия. Когда я приехал в Штаты, я думал, что я человек, понимающий жизнь и понимающий, что такое ответственность. Первое, с чем я столкнулся – это то, что всем на меня было абсолютно наплевать. Для меня это был шок. Мне всё надо было создавать своими руками. В Советском Союзе у меня были ожидания от государства, что мне чем-то обязаны. Образованием, работой, многими вещами, о которых я и не мыслил. В Штатах я увидел, что никто мне ничем не обязан. Я был сам по себе. И сначала это растерянность. А потом до меня дошло, что это то место, где каждый должен нести реальную ответственность за свою судьбу и за своих близких. У меня было хорошее образование, достаточное культурное развитие, но для окружающих это было неважно. Важно было – сумею ли я устроиться на работу, устроить свою жизнь, поставить себя так в этом обществе, чтобы мог развиваться. Эта наука — самое ценное, что я вынес из США. Понимание того, что никто за меня не возьмет никакой ответственности. Это не значит равнодушие людей.
Это тоже один из мифов, что там все черствые, сами по себе. В Монтане люди очень отзывчивые. Сколько машин здесь остановится, если у тебя поломка на шоссе. Одна сотая. А там первая машина проезжает – как бы они не спешили – остановится, доставит тебя куда нужно, помогут. Там уровень отзывчивости невероятно высокий, но никто не будет решать за тебя твои жизненные вопросы. Это ценность. Там люди растут с детства с сознанием того, что они несут за себя ответственность. Здесь, если дети растут в квартире – они имеют право на часть квартиры. В Штатах никому в голову из детей не придет, что они имеют право на дом, в котором живут родители. Они должны сами создавать свое, сами научиться работать, сами покупать жилье – а это дом родителей.

Александр, Саратов:
Вы говорили об администрации Буша и Чейни. Об Ираке, Афганистане. А также, что республиканцы занимаются экспансией образа жизни американской мечты. Как это соотносится? Не является ли всё выше названное ширмой? «Мы летим к вам с демократией, а на самом деле просто качаем нефть». Чувствуют ли американские политики ответственность за эти страны, за их население.

Александр Малчик:
Никогда нельзя говорить в общем. Много зависит от администрации. От того, кто в этот момент управляет страной. В каждой администрации есть свои интересы, подходы, идеология. Во времена Буша действительно идеология насаждения своей американской мечты была большой частью подхода к внешней политике страны. Сейчас ситуация другая. Большинство американцев верит, что лучше, чем в Америке, нет нигде. Для каждого человека лучшее место – «там, где ты влюбился». Как общество, американцы верят, что Америка – лучшее место на Земле. Частично, это отражается тем фактом, что получить гражданство Америки – труднее, чем получить его в любой другой стране. И все туда стремятся. Но ширма с точки зрения политики всегда существует. В любой политике всегда существуют интересы, которые шибко раскрываются. Ни в одной политике нет абсолютно прозрачной ситуации. Но в Штатах из-за того, что общество более открыто для критики, никто не может вмешиваться в это. Трудно в Америке долгое время иметь скрытую цель без того, чтобы общество ее не озвучило. Согласен с Ириной, что это полный идиотизм был, когда Джорджа Буша выбрали второй раз. Тогда Интернет сыграл очень большую роль. Тогда демократы не сориентировались, и не использовали Интернет. Но и это изменилось: Рамсфельда убрали. Чейни сейчас оправдывается за то, что происходило тогда. Тони Блэра мучили 8 часов подряд в открытую, зачем он поддержал войну в Ираке. По телевидению можно было все 8 часов смотреть. Это всё невозможно полностью скрыть. Это еще один из элементов здорового общества. А то, что у каждого есть свои цели, которые могут скрываться за популистскими вещами – это, безусловно, есть.

Мария:
В России очень сильный контроль над СМИ. Как обстоит ситуация в США?

Александр Малчик:
Категорически не так.. Могу привести пример. Главный редактор «Нью-Йорк Таймс» сказал, что за всю историю существования газеты президент – это был президент Кеннеди — обратился только один раз с просьбой не давать информацию: о Карибском кризисе. Он боялся, что это вызовет мощнейшую панику в стране. И это был не приказ, это была просьба. Один раз за историю существования газеты.

Дина:
Как развита благотворительность на уровне среднего жителя в Америке. Жертвуют ли люди? Что государство для этого делает? Насколько открыта информация о том, как это можно делать? Второй вопрос: почему американцы так активно усыновляют российских детей, или они из всех стран берут их в семьи?

Александр Малчик:
Американцы усыновляют детей со всего мира. Усыновить местного ребенка в Америке очень трудно. Их нет. И сравнительно, из России не так много усыновляют. Благотворительность в Штатах развита на всех уровнях населения. Это не только Билл и Миранда Гейтс с многомиллиардными фондами. Благотворительность есть в любом маленьком городке. Есть везде свои фонды, общества, куда можно вложить деньги на поддержку общества, на поддержку школы, детей. Благотворительность в Штатах – это часть образа жизни, а государство к этому не имеет никакого отношения.

Евгений, Чувашия:
Если в Америке нет контроля над СМИ, то, как получилось, что в августе 2008 года все СМИ США говорили, что Россия напала на Грузию, а не что Грузия напала на Южную Осетию.

Александр Малчик:
В понятии США, как и всех цивилизованных стран мира, Южная Осетия была территорией Грузии. Когда происходят внутренние разборки – то это внутренние разборки. Их можно критиковать, что США и делали, но это рассматривался как конфликт внутри страны. А Россия, введя войска на территорию Южной Осетии, ввела их на территорию чужой страны. Это колоссальная разница, на которую здесь как-то не обращают внимания. И когда грузинские войска вошли в Южную Осетию – это то же самое, что российские войска вошли в Грозный. Нет никакой разницы. Можно ругаться на войну в Чечне, можно ее осуждать, но это ситуация внутри страны. Но писали совершенно правильно. Кроме того, СМИ могут ошибаться. Они это делают не по заказу. Поэтому могут ошибаться. Но вот правительство никогда не посмеет сказать СМИ, о чем писать.

Ирина Ясина:
Учитывая плюрализм во мнениях СМИ, уверена, что там писали разные точки зрения. 

Мария:
Мое мнение к новому президенту. Меня восхищает его харизма, обаяние. Интересно отношение американцев и лично ваше к новому президенту как к личности и к политику.

Александр Малчик:
Меня он тоже восхищает. Это невероятно умный и интеллигентный человек. Он умеет выстраивать логическую цепочку, развивать идею, как никто другой на моей памяти в американской политике. Очень высокий уровень интеллекта и прекрасно разбирается в деталях процессов. Сначала американцы приняли его с восторгом. Сейчас его рейтинг резко упал. Что любой умный человек мог предсказать. Чем выше уровень ожидания, тем глубже разочарование. Поэтому я голосовал за Хиллари Клинтон. Она очень опытный политик, и уровень ожиданий от нее был существенно ниже. Любой человек не смог бы изменить ситуацию в стране за такой срок. Но когда публика рассчитывает на тебя, как на панацею, то она ждет, что это случится. Естественно, это не могло свершиться никаким образом. Рейтинг резко упал. Сейчас нужно смотреть, как он вытянет ситуацию. Если он ее вытянет, что станет настоящим руководителем.

Поделиться ссылкой: