Власть по Марксу: на чем основана российская концепция демократии.
Григорий Голосов, профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге
В
интервью немецкому изданию Bild президент России Владимир Путин изложил свое
видение демократии. Как оно соотносится с российской политической реальностью?
Марксистская демократия
Корреспондентов популярного немецкого издания Bild интересовали преимущественно
актуальные темы: Сирия, Украина, плачевное состояние российской экономики.
Однако были в этом интервью моменты, выходящие за рамки политической рутины. В
частности, отвечая на вопрос о том, не беспокоит ли его перспектива новой волны
«критики в отношении развития демократии, соблюдения прав человека в России»,
Путин не только дал понять, что совершенно не беспокоит, но и пустился в
обстоятельное рассуждение о демократии. Изложенные им представления мало
отличаются от тех, которые можно найти в головах большинства российских обывателей.
Но именно потому, что Путин — не простой обыватель, а пользующийся огромной
властью лидер нашей страны, эти взгляды заслуживают интереса.
В фундаментальном смысле, как выяснилось, его концепция демократии — вполне
марксистская (не удивительно, если учесть, в какие времена будущий президент
изучал обществознание). Концептуальная основа укладывается в одну фразу
президента: «О свободе, как правило, говорят правящие классы для того, чтобы
мозги запудрить тем, кем они управляют». Такое видение демократии — слишком
куцее, хотя в основе лежит верная мысль. Действительно, демократия (как,
впрочем, и любой политический режим, за исключением революционных периодов)
служит поддержанию существующего социального устройства, включая сложившуюся
модель социального неравенства. При этом демократия (как, опять-таки, любой
политический режим) стремится сделать эту модель приемлемой для
непривилегированного большинства, и это, в общем, содержательно соответствует
простонародной формулировке «запудрить мозги».
Но даже если смотреть на демократию исключительно с точки зрения правящего
класса — а Путин, хоть и излагает мысли на простонародном языке, должен
смотреть именно так, — то демократия делает кое-что, чего президент не
замечает. А именно, она служит единственным механизмом, который позволяет
различным группам правящего класса состязаться за власть и чередоваться у
власти, не прибегая к насилию. Одна из задач этого механизма состоит в том,
чтобы предотвратить ситуацию, в которой власть имущие совершают ошибки, угрожающие
привилегиям и благосостоянию правящего класса в целом. Наделал глупостей —
уходи. Другие будут, возможно, глупее и ленивее тебя, но зато над ними не будет
довлеть груз твоих просчетов. Им будет легче все исправить и идти дальше.
С точки зрения Путина
Главная проблема с таким механизмом состоит в том, что он почти не работает без
внешнего по отношению к правящему классу арбитра. Внутри правящего класса
всегда есть самый сильный игрок, и это именно тот, у кого власть. Если дело
дошло до крайности, то устранить его можно, скажем, путем государственного
переворота — если не говорить о более радикальных средствах, — но такие методы
чреваты колоссальным риском как для исполнителей, так и для правящего класса в
целом, и идут на них крайне неохотно. Гораздо проще переложить бремя
обязывающего решения о том, кто останется у власти, а кому пора уходить, на
народ, то есть на всю массу граждан, подавляющее большинство которых к
правящему классу не принадлежит. В этом и состоит суть либеральной демократии,
которую Путин не видит или не называет.
Вместо этого Путин придерживается, так сказать, грамматического понимания
демократии как «власти народа». И это, конечно, прекрасное понимание. Но
все-таки действующий президент выгодно отличается от одного из советских лидеров
тем, что ясно видит непригодность кухарки к делу государственного управления. А
без веры в сверхспособности этой самой кухарки фраза о «власти народа» остается
абсолютно пустой, не обеспеченной реальными механизмами. Поэтому Путин сразу
уточняет, что речь идет не о власти как таковой, а о «влиянии» народа на
власть, и поясняет: «77 партий у нас сейчас могут принять участие в
парламентских выборах. Мы вернулись к прямым выборам губернаторов».
Вообще-то трудно представить себе политический режим, который совершенно не
испытывал бы влияния народа. История показывает, что к народному мнению
тщательно прислушивались даже самые тиранические, тоталитарные режимы. Делали
это по-своему, например с помощью целой армии стукачей, но не гнушались и более
вегетарианских механизмов, вроде референдумов и социологических опросов.
Демократия для этого не нужна. Разговаривая с западными собеседниками, Путин
козырнул тем, что им будет понятно: отсюда — акцент на «77 партий» и
«губернаторские выборы», то есть на институты либеральной демократии, знакомые
корреспондентам Bild.
С точки зрения народа
Вопрос лишь в том, действительно ли эти самые партии и выборы служат средствами
влияния. До сих пор мы смотрели на демократию с точки зрения правящего класса.
Теперь посмотрим с точки зрения народа. Понятно, что для среднестатистического
россиянина ни партии, ни выборы ничего не значат. Демократические институты не
превращаются в формальность только при условии, что на выборы всерьез выносится
вопрос о власти. Ведь это единственный вопрос, по которому народ способен
высказаться ясно и обязывающим образом, а тем самым на деле повлиять на власть.
Ничего иного народу не может предложить даже самая лучшая демократия. Но
современная российская система этого не предлагает.
Смешно даже и говорить о том, сможет ли Путин проиграть президентские выборы,
если выставит свою кандидатуру. Мы хорошо знаем, что доля голосов, поданных за
«Единую Россию» на следующих думских выборах, будет самой большой, и даже если
она будет меньше 60%, то одномандатники помогут сохранить парламент в
подконтрольном состоянии. Мы знаем, что действующий губернатор проиграет выборы
только тогда, когда Кремль это позволит. Уместны ли в таком случае рассуждения
Путина в том же интервью о том, что на выборах в Америке правит доллар?
Возможно. Но в России, независимо от избирательной системы и состояния
политических финансов, да и вообще вне зависимости от каких бы то ни было
институтов, правит президент. И этим все сказано.
Проблема не в том, что во главе страны находится человек, который как-то
неправильно трактует демократию. Он не философ. Думаю, если тесно пообщаться с
многими мировыми лидерами, особенно в странах БРИКС, то найдутся по-настоящему
странные идеи. Но от того, чтобы высказывать такие идеи на публике, политики
обычно воздерживаются. И это не случайно, а именно потому, что в реальной жизни
демократии — если они остаются демократиями — функционируют по сходным
правилам, публичное оспаривание которых не способствует политической карьере. В
основе этих правил — идея сменяемости власти. Реальная проблема России состоит
в том, что в нашей стране утвердились другие правила, которые к реальной
демократии никакого отношения не имеют.
Подробнее на РБК:
http://www.rbc.ru/opinions/politics/19/01/2016/569deb7d9a79470ee0c79c2c
Источник: РБК