Дмитрий Фурман: Предохраняться бесполезно.
Предохранятся бесполезно.
Реакция глав стран СНГ на грузинскую и украинскую революции похожа на реакцию Екатерины II на французскую революцию или Николая I на революцию 1848 г. Сначала — ужас: «А вдруг и нас так?». Ужас, заметим, довольно иррациональный. Ведь у царей не было реальных оснований бояться, что буржуазные революции перекинутся на общество, где и буржуазии-то не было. Нет таких оснований и у нынешних правителей России и Узбекистана: здесь нет ни оппозиционных организаций, подобных «Нашей Украине», ни лидеров вроде Ющенко и Саакашвили.
Но как цари, отбоявшись, быстро переходили к мысли, что главное — беречься от революционной агитации и попыток подорвать основы самодержавия (и тогда им ничего не грозит, потому что русский народ любит царей), так и наши президенты очень скоро перешли от страха к оптимизму. Например, Ислам Каримов говорит, что на Украине в народе было желание перемен, а в Узбекистане такого желания у народа нет. Кроме того, Кучма не следил за своими оппозиционерами, а он следит и ничего подобного не допустит. Аскар Акаев говорит, что у Кучмы был низкий рейтинг, а у него — высокий, особенно у молодёжи. Ильхам Алиев говорит, что народ его любит, а оппозиция в Азербайджане — жалкая кучка неудачников. Нечто похожее говорит и Лукашенко, но с упором на зловредную роль Запада. В общем, все говорят приблизительно одно и то же.
Этот переход — от странного отождествления себя со свергнутыми президентами к столь же необоснованному отрицанию всяких аналогий с ними — похож на реакцию пожилых людей на известие о смерти их знакомого. Сначала — уже знакомый нам ужас: «Ведь я его недавно видел, и он был таким же живым, как я сейчас. Неужели и со мной будет то же самое?» Но тут же эти мысли гонятся прочь: «Нет, у меня всё иначе». Сознание преобразует страшную неизбежность в случайность, в которой умерший чуть ли не сам виноват — «Сколько ему говорили, что надо беречься!»
И ужас, что революции могут быстро перекинуться в другие страны, и уверенность, что нужно только «беречься», и всё обойдётся — одинаково иррациональны. Из того, что на Украине революция произошла на рубеже 2004 и 2005 гг. не следует, что в России и Узбекистане она произойдёт в 2005 г. Революции в Грузии и на Украине связаны с факторами и обстоятельствами, характерными именно для этих стран. Но из этого также не следует, что российский и узбекистанский режимы — вечны. Наш знакомый умер от гриппа, а у нас, слава богу, гриппа нет; но это не значит, что мы вообще не умрём. Уж на что мощные основания были у советской власти, но прожила она семьдесят три года. Наши режимы безальтернативных президентов, передающих власть назначенным ими преемникам, — значительно более хлипкие, а тринадцать лет уже прошло.
Российские самодержцы из западных революций сделали вывод: надо «беречься». Они действительно оттянули конец самодержавия. Но этим они добились, что власть досталась не милюковым, а большевикам, и их потомки погибли в подвале ипатьевского дома. И если Туркменбаши всех своих оппозиционеров пересажал, это не значит, что ему — или тому, кого он назначит в преемники, — не придётся отдавать власть. Очень вероятно, что они будут завидовать судьбе Шеварднадзе и Кучмы, которые власть отдали, но ответственным людям. Потому сами — и на свободе, и живы.
Вопрос не в том, могут ли наши режимы сохраниться, а только в том, как долго они могут держаться. И соответственно, каким из трёх возможных путей уйдут из власти олицетворяющие их президенты: а) добровольно, перейдя от имитации демократии к честным выборам; б) уступив под давлением, но бескровно, как это произошло в Украине и Грузии, или же в) цепляясь за власть до последнего и отдав её в результате «небархатных» революций. Со всеми ужасными последствиями и для своих стран и для себя.
Источник: «Московские новости»