Стремительное возвращение в нашу жизнь советской риторики продолжается, но с каждой новой подобной попыткой кажется, что вот-вот будет перейдена та грань, за которой политика превращается в демагогию, трагедия — в фарс, а ожидаемый позитивный эффект «равнения на прошлое» оборачивается крайне неприглядными сравнениями с настоящим. Критическим приближением к этой черте наверняка станет обещанная Общероссийским народным фронтом программа, которая была в начале июня анонсирована не больше и не меньше как новый пятилетний план развития страны. Заявка эта была воспринята в обществе как столь неординарная, что даже Д. Медведев, открывая XV Международный экономический форум в Санкт-Петербурге, счел возможным отметить, что «ласкающие слух некоторых экспертов плановые пятилетки» вряд ли «предотвратят потерю конкурентоспособности российской экономики». С этим его высказыванием сложно не согласиться, однако вполне понятно, что новый «пятилетний план» скорее никто и не думает выполнять, и играть он должен прежде всего пропагандистскую роль. Но и здесь политтехнологов практически наверняка ждет провал — потому что выставить «пятилетку» в выгодном свете невозможно, и как минимум по четырем причинам.

Специфика нынешних «планов»

Прежде всего потому, что даже если нам суждено жить в годы XIII (считая будущее правительство Народного фронта прямым правопреемником КПСС) или XVII (учитывая «выпавшие из истории» 20 лет) пятилетки, надеяться на то, что мы будем жить по реальному пятилетнему плану, не стоит.

Во-первых, мы разучились планировать. Нынешние прожекты развития (и главный из них, «Стратегия-2020») отталкиваются не от конкретной производственной и технологической базы, а от абстрактных «хотелок» (обычно — «круглых» или «красивых» цифр). Достаточно глянуть на презентацию «Стратегии-2020» в 2008 году, чтобы убедиться в этом. Если в 2007-м ВВП на душу населения составлял 13,9 тысяч долларов, то к 2020-му он должен был подняться аккурат до 30 тысяч долларов; если доля предприятий, осуществляющих инновации, составляла 9,5%, а доля инновационной продукции в промышленности — 5,5%, то эти показатели должны были увеличиться соответственно до 50 и 35%. Экспорт машиностроительной продукции — вырасти с 19,7 млрд до 130 млрд долларов. При этом никаких сведений о росте производства в абсолютных материальных показателях в «Стратегии» не приводилось. И хотя она требовала роста «вклада отечественной продукции в покрытие внутреннего спроса» с 50 до 80%, предполагалось, что доля «потребительского сектора» в промпроизводстве останется на прежнем уровне в 12%.

Во-вторых, даже эти планы — не планы, а скорее прогнозы. Ведь в исходном варианте «Стратегии» оценивались три сценария — инерционный, энергосырьевой и инновационный — причем показатели социально-экономического развития страны различались в них в 1,4-1,9 раза. При этом нигде не говорилось о том, какие конкретно меры и кем должны быть приняты, чтобы Россия пошла по одному из этих путей — иначе пришлось бы серьезно конкретизировать прогноз, что в планы властей сейчас не входит (это показывают и первые результаты деятельности рабочих групп, публикуемые на официальном сайте www.2020strategy.ru). А от прогноза до плана — «дистанция огромного размера».

 

В-третьих, акценты в современном «прогнозировании» делаются не на реальном секторе экономики, а на чем угодно еще. Когда стало понятно, что первоначальная версия «Стратегии-2020» вряд ли будет реализована, среди созданных для ее доработки 21 (!) рабочей группы не нашлось места для коллектива, который занялся бы выработкой… промышленной политики. По банковскому сектору, по транспорту и связи, по инновациям и госзакупкам, реформе пенсионной системы и реформе российского образования созданы отдельные группы, а по промышленности и энергетике — нет. Значит, инновации будут, но внедрять их будет некуда; абитуриенты превратятся в выпускников, но применения себе где-либо, кроме госуправления, не найдут.

В-четвертых, современное «прогнозирование» зиждется на крайне хрупком фундаменте. Отвратительная макроэкономическая статистика хороша для рапортов о мнимых успехах, но не для реального прогнозирования. Достаточно сказать, что стоимость основных фондов у нас недооценена во много раз, в результате чего скрывается происходящее сокращение их объема и реальная убыточность многих отраслей экономики. По нашим подсчетам, даже достижение ежегодного прироста ВВП в 3-4% в скором будущем потребует заметного сокращения личных доходов населения. При нынешней норме накопления и современной экономической политике будет чудом, если удастся не допустить хозяйственного спада. При этом у власти нет реальных рычагов воздействия на долгосрочное развитие экономики: ни сильного государственного сектора, как в СССР; ни значительных бюджетных капиталовложений; ни эффективного и профессионального госаппарата, как в КНР и ряде стран Западной Европы и Юго-Восточной Азии, осуществлявших после Второй мировой войны пятилетние планы; ни большого числа эффективных капиталистов.

Вывод печален: нормальный пятилетний план мы создать не можем, а выполнить — и подавно. Как объяснят причины всего этого спецпропагандисты от «партии власти», мы скоро увидим. Но на этом их проблемы не закончатся.

«Другого нет у нас пути…»

Не закончатся они в том числе и потому, что рядом с нами живет страна, с успехом выполняющая пятилетние планы. Страна, которая на основе удачного сочетания планирования и рынка вот-вот воплотит вековую мечту советских коммунистов и «перегонит Соединенные Штаты».

Совсем недавно, 14 марта 2011 года, когда «Единая Россия» была занята поиском виновных в не слишком удачном своем выступлении на состоявшихся накануне региональных выборах, правительство КНР одобрило XII пятилетний план (официально — «пятилетние ориентиры»). Заметим сразу: если это ориентиры, то что тогда считать планом?…

Китайские коммунисты не только подтвердили приверженность социализму с китайской спецификой (читай: «стабильности») и «особому пути развития» (читай: «мягкому авторитаризму»), но и (в отличие от России) обозначили конкретные цели, которых они намерены достичь к 2015 году. Отметим только некоторые из них.

Наши соседи намерены создать за годы XII пятилетки 45 млн новых рабочих мест (в Европе столько не было создано за последние полвека), и в том, что эта цель будет достигнута, можно не сомневаться. Потому что партия требует построить за этот срок почти 1 млн км автомобильных (445 тысяч километров сельских, 516 тысяч — провинциального значения и 34 тысяч километров шестиполосных автострад) и 45 тысяч километров скоростных железных дорог. В итоге к 2015 году все китайские города с населением более 500 тысяч человек будут связаны скоростным железнодорожным сообщением, а с населением более 200 тысяч человек — автомагистралями. К этому добавятся 42 комбинированных транспортных узла, 55 гражданских аэропортов, принимающих воздушные суда любого класса, 440 морских причалов для глубоководных судов и сотни объектов региональной инфраструктуры.

Сложно даже перечислить число и объемы производства новых нефтеперерабатывающих и автомобилестроительных заводов, предприятий электроэнергетики и фабрик по производству электроники. Средний темп роста промышленного производства заложен на уровне 14,5% в год, а норма накопления не должна опускаться ниже 40% ВВП (в России по паритету покупательной способности — менее 20%). При этом предполагается, что энергоемкость ВВП должна снизиться не менее чем на 16%, а государственное финансирование НИОКР составить 2,2% ВВП. Продолжится, говоря советскими штампами, механизация и интенсификация сельского хозяйства — и сбор зерновых вырастет на 540 млн тонн за всю пятилетку по сравнению с предыдущей (это российский урожай за 6 хороших лет). Будет построено 36 млн квартир и домов (почти 3 млрд кв. м жилья). При этом план повышения минимальной заработной платы за пять наступающих лет составляет… 13% — приблизительно столько же, сколько наши руководители подбрасывают госслужащим при каждой индексации зарплат. И пусть это не слишком «социально направленно», но зато эффективно.

При этом в Китае никто не говорит о возврате к жестким дореформенным методам управления. Население богатеет, частная собственность относительно защищена, государство имеет меньшую долю в экономике, чем в России, иностранные инвесторы играют куда более значительную роль. И все это не мешает власти эффективно руководить процессом развития, проводить модернизацию, о которой мы все больше говорим, и давно уже иметь те международные финансовые центры, к построению которых мы только стремимся. И совершенно прав президент Д. Медведев, сказавший на том же Санкт-Петербургском форуме: «Россия — не Китай: нам во многом еще только предстоит пройти тот путь, который китайская экономика проходила последние 25-30 лет». И в области составления и реализации планов нам еще придется догонять тех, кто в свое время был прилежным учеником советских специалистов по планированию народного хозяйства. Мы не хотим сказать, что у китайской экономики нет впереди сложных проблем, но это проблемы развивающейся, а не деградирующей экономики, как в РФ последних 20 лет.

Способны нынешние российские власти пообещать народу нечто столь же конкретное не к 2055, а к 2015 году? Конечно, нет — в них слишком силен инстинкт самосохранения. Как политруки Народного фронта объяснят народу, почему достижения в реальном секторе экономики Китая и громадье российских программ отличаются так разительно, мы увидим в ближайшее время. Пожелаем им успеха в этом трудном предприятии. Однако главная проблема даже не в этом.

Все познается в сравнении

Говоря слово «пятилетка», мы не можем не вспомнить Советский Союз и его экономическую систему — но именно этих воспоминаний властям сегодня не стоит будировать. Так как четких ориентиров «очередной пятилетки» пока нет, будем исходить из того, что они вряд ли окажутся более амбициозными, чем результаты самой успешной путинской пятилетки — периода с 2003 по 2008 год. Оценим их очень поверхностно: ничего, кроме некоторых базовых цифр.

За пять самых успешных для современной России лет, когда международная конъюнктура была невиданно благоприятной и страна переживала восстановительный период, добыча нефти выросла на 15,6%, газа — на 7,4, железной руды — на 8,0, выплавка стали — на 9,4%. В химической промышленности выпуск минеральных удобрений увеличился на 11,8%, производство целлюлозы — на 2,5%, а синтетических волокон и нитей — упало на 19,7%. В сельском хозяйстве дела шли не лучше. Валовой среднегодовой сбор зерновых за 2004-2008 годы был лишь на 2% выше, чем в 1999-2003 годы, а поголовье крупного рогатого скота и свиней сократилось при росте продуктивности этих отраслей животноводства. Техническая вооруженность хозяйств устойчиво снижалась: за пять лет процветания количество применяемых аграриями тракторов снизилось в 1,46 раза, сеялок — в 1,49, комбайнов — в 1,5 раза.

Удивительно, но быстрорастущая экономика не оказала давления на транспортный сектор. Объем грузовых перевозок вырос всего на 5,3% за «пятилетку»; дорожное строительство, ставшее самым дорогим в мире, почти полностью остановилось (строится не более 1,5 тысячи километров автомобильных дорог всех категорий в год); новых крупных транспортных узлов не создано. Жилищный фонд вырос на 8% за пять лет, причем основная часть этого прироста пришлась, в отличие от советских времен, на улучшение жилищных условий состоятельных граждан. Искусственно сдерживается вывод из эксплуатации ветхого и устаревшего жилья. Производство сложной бытовой техники и многих позиций товаров народного потребления снижалось под давлением импорта (выпуск часов упал в 2,8 раза, фотоаппаратов — в 21 раз).

Очень скромные результаты предыдущей путинской пятилетки при самых благоприятных условиях не оставляют шансов на лучшие результаты в будущей, когда восстановительный период подошел к концу, а физический и человеческий капитал продолжает разрушаться. И тут уместно сравнить открывающиеся перспективы с совсем еще недавней историей — IX советской пятилеткой, пришедшейся на 1971-1975 годы.

В 1975 году в РСФСР по отношению к 1970 году производилось на на 44% больше нефти и в 2,2 раза больше природного газа. Объем выплавки стали вырос на 35%. Стало производиться на 67,6% больше минеральных удобрений, на 35,3% — целлюлозы, на 24,2% — бумаги. Быстро росло производство многих товаров народного потребления: холодильников — на 27%, телевизоров — почти вдвое, легковых автомобилей — более чем в 4 раза. Были построены Волжский автомобильный, Братский и Красноярский алюминиевые заводы, Сургутская ГРЭС, сданы в строй 7 атомных энергоблоков, запущены доменные и мартеновские печи на ряде металлургических комбинатов. Выработка электроэнергии выросла на 36,1%, грузооборот транспорта — на 37,7%, городской жилой фонд увеличился на 21%.

Конечно, можно говорить, что значительная часть той же сельскохозяйственной техники, которую производила промышленность, просто ржавела на полях, а непомерно большая доля ВВП пожиралась военно-промышленным комплексом. Население страдало от товарного дефицита. Но остается фактом, что прежние пятилетки обеспечивали выживание страны без критической зависимости от импорта, позволяли не по «остаточному принципу» финансировать образование и науку, позволяли внедрять новую технику, создавали условия для несравненно более высоких, чем сегодня, демографических показателей. Да и богатство нынешних олигархов было создано именно в те годы.

Уважаемые товарищи из «Единой России» в последние годы сделали максимум возможного для того, чтобы привить россиянам чувство позитивного отношения к их советскому прошлому. Это, конечно, не слишком соотносится с задачами модернизации, но хотя бы в одном это не так уж плохо. Ведь новоявленные ударники новых пятилеток до блеска вычистили то зеркало, в которое теперь им придется взглянуть. И ничего приятного они там не увидят. А нам остается пожелать, чтобы в это же зеркало почаще смотрели и мы все — граждане и избиратели.

При подготовке статьи использованы материалы Алины Верижниковой.

 

*Об авторах: Владислав Иноземцев — доктор экономических наук, директор Центра исследований постиндустриального общества, главный редактор журнала «Свободная мысль»; Григорий Ханин — доктор экономических наук, профессор Академии народного хозяйства, соавтор (с Василием Селюниным) знаменитой статьи «Лукавая цифра» («Новый мир» N 2 1987 год).

Источник: Огонек

Поделиться ссылкой:

Стремительное возвращение в нашу жизнь советской риторики продолжается, но с каждой новой подобной попыткой кажется, что вот-вот будет перейдена та грань, за которой политика превращается в демагогию, трагедия — в фарс, а ожидаемый позитивный эффект «равнения на прошлое» оборачивается крайне неприглядными сравнениями с настоящим. Критическим приближением к этой черте наверняка станет обещанная Общероссийским народным фронтом программа, которая была в начале июня анонсирована не больше и не меньше как новый пятилетний план развития страны. Заявка эта была воспринята в обществе как столь неординарная, что даже Д. Медведев, открывая XV Международный экономический форум в Санкт-Петербурге, счел возможным отметить, что «ласкающие слух некоторых экспертов плановые пятилетки» вряд ли «предотвратят потерю конкурентоспособности российской экономики». С этим его высказыванием сложно не согласиться, однако вполне понятно, что новый «пятилетний план» скорее никто и не думает выполнять, и играть он должен прежде всего пропагандистскую роль. Но и здесь политтехнологов практически наверняка ждет провал — потому что выставить «пятилетку» в выгодном свете невозможно, и как минимум по четырем причинам.

Специфика нынешних «планов»

Прежде всего потому, что даже если нам суждено жить в годы XIII (считая будущее правительство Народного фронта прямым правопреемником КПСС) или XVII (учитывая «выпавшие из истории» 20 лет) пятилетки, надеяться на то, что мы будем жить по реальному пятилетнему плану, не стоит.

Во-первых, мы разучились планировать. Нынешние прожекты развития (и главный из них, «Стратегия-2020») отталкиваются не от конкретной производственной и технологической базы, а от абстрактных «хотелок» (обычно — «круглых» или «красивых» цифр). Достаточно глянуть на презентацию «Стратегии-2020» в 2008 году, чтобы убедиться в этом. Если в 2007-м ВВП на душу населения составлял 13,9 тысяч долларов, то к 2020-му он должен был подняться аккурат до 30 тысяч долларов; если доля предприятий, осуществляющих инновации, составляла 9,5%, а доля инновационной продукции в промышленности — 5,5%, то эти показатели должны были увеличиться соответственно до 50 и 35%. Экспорт машиностроительной продукции — вырасти с 19,7 млрд до 130 млрд долларов. При этом никаких сведений о росте производства в абсолютных материальных показателях в «Стратегии» не приводилось. И хотя она требовала роста «вклада отечественной продукции в покрытие внутреннего спроса» с 50 до 80%, предполагалось, что доля «потребительского сектора» в промпроизводстве останется на прежнем уровне в 12%.

Во-вторых, даже эти планы — не планы, а скорее прогнозы. Ведь в исходном варианте «Стратегии» оценивались три сценария — инерционный, энергосырьевой и инновационный — причем показатели социально-экономического развития страны различались в них в 1,4-1,9 раза. При этом нигде не говорилось о том, какие конкретно меры и кем должны быть приняты, чтобы Россия пошла по одному из этих путей — иначе пришлось бы серьезно конкретизировать прогноз, что в планы властей сейчас не входит (это показывают и первые результаты деятельности рабочих групп, публикуемые на официальном сайте www.2020strategy.ru). А от прогноза до плана — «дистанция огромного размера».

 

В-третьих, акценты в современном «прогнозировании» делаются не на реальном секторе экономики, а на чем угодно еще. Когда стало понятно, что первоначальная версия «Стратегии-2020» вряд ли будет реализована, среди созданных для ее доработки 21 (!) рабочей группы не нашлось места для коллектива, который занялся бы выработкой… промышленной политики. По банковскому сектору, по транспорту и связи, по инновациям и госзакупкам, реформе пенсионной системы и реформе российского образования созданы отдельные группы, а по промышленности и энергетике — нет. Значит, инновации будут, но внедрять их будет некуда; абитуриенты превратятся в выпускников, но применения себе где-либо, кроме госуправления, не найдут.

В-четвертых, современное «прогнозирование» зиждется на крайне хрупком фундаменте. Отвратительная макроэкономическая статистика хороша для рапортов о мнимых успехах, но не для реального прогнозирования. Достаточно сказать, что стоимость основных фондов у нас недооценена во много раз, в результате чего скрывается происходящее сокращение их объема и реальная убыточность многих отраслей экономики. По нашим подсчетам, даже достижение ежегодного прироста ВВП в 3-4% в скором будущем потребует заметного сокращения личных доходов населения. При нынешней норме накопления и современной экономической политике будет чудом, если удастся не допустить хозяйственного спада. При этом у власти нет реальных рычагов воздействия на долгосрочное развитие экономики: ни сильного государственного сектора, как в СССР; ни значительных бюджетных капиталовложений; ни эффективного и профессионального госаппарата, как в КНР и ряде стран Западной Европы и Юго-Восточной Азии, осуществлявших после Второй мировой войны пятилетние планы; ни большого числа эффективных капиталистов.

Вывод печален: нормальный пятилетний план мы создать не можем, а выполнить — и подавно. Как объяснят причины всего этого спецпропагандисты от «партии власти», мы скоро увидим. Но на этом их проблемы не закончатся.

«Другого нет у нас пути…»

Не закончатся они в том числе и потому, что рядом с нами живет страна, с успехом выполняющая пятилетние планы. Страна, которая на основе удачного сочетания планирования и рынка вот-вот воплотит вековую мечту советских коммунистов и «перегонит Соединенные Штаты».

Совсем недавно, 14 марта 2011 года, когда «Единая Россия» была занята поиском виновных в не слишком удачном своем выступлении на состоявшихся накануне региональных выборах, правительство КНР одобрило XII пятилетний план (официально — «пятилетние ориентиры»). Заметим сразу: если это ориентиры, то что тогда считать планом?…

Китайские коммунисты не только подтвердили приверженность социализму с китайской спецификой (читай: «стабильности») и «особому пути развития» (читай: «мягкому авторитаризму»), но и (в отличие от России) обозначили конкретные цели, которых они намерены достичь к 2015 году. Отметим только некоторые из них.

Наши соседи намерены создать за годы XII пятилетки 45 млн новых рабочих мест (в Европе столько не было создано за последние полвека), и в том, что эта цель будет достигнута, можно не сомневаться. Потому что партия требует построить за этот срок почти 1 млн км автомобильных (445 тысяч километров сельских, 516 тысяч — провинциального значения и 34 тысяч километров шестиполосных автострад) и 45 тысяч километров скоростных железных дорог. В итоге к 2015 году все китайские города с населением более 500 тысяч человек будут связаны скоростным железнодорожным сообщением, а с населением более 200 тысяч человек — автомагистралями. К этому добавятся 42 комбинированных транспортных узла, 55 гражданских аэропортов, принимающих воздушные суда любого класса, 440 морских причалов для глубоководных судов и сотни объектов региональной инфраструктуры.

Сложно даже перечислить число и объемы производства новых нефтеперерабатывающих и автомобилестроительных заводов, предприятий электроэнергетики и фабрик по производству электроники. Средний темп роста промышленного производства заложен на уровне 14,5% в год, а норма накопления не должна опускаться ниже 40% ВВП (в России по паритету покупательной способности — менее 20%). При этом предполагается, что энергоемкость ВВП должна снизиться не менее чем на 16%, а государственное финансирование НИОКР составить 2,2% ВВП. Продолжится, говоря советскими штампами, механизация и интенсификация сельского хозяйства — и сбор зерновых вырастет на 540 млн тонн за всю пятилетку по сравнению с предыдущей (это российский урожай за 6 хороших лет). Будет построено 36 млн квартир и домов (почти 3 млрд кв. м жилья). При этом план повышения минимальной заработной платы за пять наступающих лет составляет… 13% — приблизительно столько же, сколько наши руководители подбрасывают госслужащим при каждой индексации зарплат. И пусть это не слишком «социально направленно», но зато эффективно.

При этом в Китае никто не говорит о возврате к жестким дореформенным методам управления. Население богатеет, частная собственность относительно защищена, государство имеет меньшую долю в экономике, чем в России, иностранные инвесторы играют куда более значительную роль. И все это не мешает власти эффективно руководить процессом развития, проводить модернизацию, о которой мы все больше говорим, и давно уже иметь те международные финансовые центры, к построению которых мы только стремимся. И совершенно прав президент Д. Медведев, сказавший на том же Санкт-Петербургском форуме: «Россия — не Китай: нам во многом еще только предстоит пройти тот путь, который китайская экономика проходила последние 25-30 лет». И в области составления и реализации планов нам еще придется догонять тех, кто в свое время был прилежным учеником советских специалистов по планированию народного хозяйства. Мы не хотим сказать, что у китайской экономики нет впереди сложных проблем, но это проблемы развивающейся, а не деградирующей экономики, как в РФ последних 20 лет.

Способны нынешние российские власти пообещать народу нечто столь же конкретное не к 2055, а к 2015 году? Конечно, нет — в них слишком силен инстинкт самосохранения. Как политруки Народного фронта объяснят народу, почему достижения в реальном секторе экономики Китая и громадье российских программ отличаются так разительно, мы увидим в ближайшее время. Пожелаем им успеха в этом трудном предприятии. Однако главная проблема даже не в этом.

Все познается в сравнении

Говоря слово «пятилетка», мы не можем не вспомнить Советский Союз и его экономическую систему — но именно этих воспоминаний властям сегодня не стоит будировать. Так как четких ориентиров «очередной пятилетки» пока нет, будем исходить из того, что они вряд ли окажутся более амбициозными, чем результаты самой успешной путинской пятилетки — периода с 2003 по 2008 год. Оценим их очень поверхностно: ничего, кроме некоторых базовых цифр.

За пять самых успешных для современной России лет, когда международная конъюнктура была невиданно благоприятной и страна переживала восстановительный период, добыча нефти выросла на 15,6%, газа — на 7,4, железной руды — на 8,0, выплавка стали — на 9,4%. В химической промышленности выпуск минеральных удобрений увеличился на 11,8%, производство целлюлозы — на 2,5%, а синтетических волокон и нитей — упало на 19,7%. В сельском хозяйстве дела шли не лучше. Валовой среднегодовой сбор зерновых за 2004-2008 годы был лишь на 2% выше, чем в 1999-2003 годы, а поголовье крупного рогатого скота и свиней сократилось при росте продуктивности этих отраслей животноводства. Техническая вооруженность хозяйств устойчиво снижалась: за пять лет процветания количество применяемых аграриями тракторов снизилось в 1,46 раза, сеялок — в 1,49, комбайнов — в 1,5 раза.

Удивительно, но быстрорастущая экономика не оказала давления на транспортный сектор. Объем грузовых перевозок вырос всего на 5,3% за «пятилетку»; дорожное строительство, ставшее самым дорогим в мире, почти полностью остановилось (строится не более 1,5 тысячи километров автомобильных дорог всех категорий в год); новых крупных транспортных узлов не создано. Жилищный фонд вырос на 8% за пять лет, причем основная часть этого прироста пришлась, в отличие от советских времен, на улучшение жилищных условий состоятельных граждан. Искусственно сдерживается вывод из эксплуатации ветхого и устаревшего жилья. Производство сложной бытовой техники и многих позиций товаров народного потребления снижалось под давлением импорта (выпуск часов упал в 2,8 раза, фотоаппаратов — в 21 раз).

Очень скромные результаты предыдущей путинской пятилетки при самых благоприятных условиях не оставляют шансов на лучшие результаты в будущей, когда восстановительный период подошел к концу, а физический и человеческий капитал продолжает разрушаться. И тут уместно сравнить открывающиеся перспективы с совсем еще недавней историей — IX советской пятилеткой, пришедшейся на 1971-1975 годы.

В 1975 году в РСФСР по отношению к 1970 году производилось на на 44% больше нефти и в 2,2 раза больше природного газа. Объем выплавки стали вырос на 35%. Стало производиться на 67,6% больше минеральных удобрений, на 35,3% — целлюлозы, на 24,2% — бумаги. Быстро росло производство многих товаров народного потребления: холодильников — на 27%, телевизоров — почти вдвое, легковых автомобилей — более чем в 4 раза. Были построены Волжский автомобильный, Братский и Красноярский алюминиевые заводы, Сургутская ГРЭС, сданы в строй 7 атомных энергоблоков, запущены доменные и мартеновские печи на ряде металлургических комбинатов. Выработка электроэнергии выросла на 36,1%, грузооборот транспорта — на 37,7%, городской жилой фонд увеличился на 21%.

Конечно, можно говорить, что значительная часть той же сельскохозяйственной техники, которую производила промышленность, просто ржавела на полях, а непомерно большая доля ВВП пожиралась военно-промышленным комплексом. Население страдало от товарного дефицита. Но остается фактом, что прежние пятилетки обеспечивали выживание страны без критической зависимости от импорта, позволяли не по «остаточному принципу» финансировать образование и науку, позволяли внедрять новую технику, создавали условия для несравненно более высоких, чем сегодня, демографических показателей. Да и богатство нынешних олигархов было создано именно в те годы.

Уважаемые товарищи из «Единой России» в последние годы сделали максимум возможного для того, чтобы привить россиянам чувство позитивного отношения к их советскому прошлому. Это, конечно, не слишком соотносится с задачами модернизации, но хотя бы в одном это не так уж плохо. Ведь новоявленные ударники новых пятилеток до блеска вычистили то зеркало, в которое теперь им придется взглянуть. И ничего приятного они там не увидят. А нам остается пожелать, чтобы в это же зеркало почаще смотрели и мы все — граждане и избиратели.

При подготовке статьи использованы материалы Алины Верижниковой.

 

*Об авторах: Владислав Иноземцев — доктор экономических наук, директор Центра исследований постиндустриального общества, главный редактор журнала «Свободная мысль»; Григорий Ханин — доктор экономических наук, профессор Академии народного хозяйства, соавтор (с Василием Селюниным) знаменитой статьи «Лукавая цифра» («Новый мир» N 2 1987 год).

Источник: Огонек

Поделиться ссылкой: