НДС: легче отменить, чем научиться администрировать
Налог на добавленную стоимость был принят в России только в 1992 году. В последние 20-30 лет налог на добавленную стоимость был введен во всех развитых странах с рыночной экономикой, кроме Соединенных Штатов Америки, где эффективно работает своя система налогообложения. Однако в России с 1 января 1991 года по тому же принципу, что и НДС, взимался налог с продаж, который отменен совсем недавно, с 2004 года. Этот местный или региональный, но не федеральный налог, как правило, отчисляется только с розничной торговли. В свое время я возражал против отмены налога с продаж, потому что он составлял постоянную доходную базу региональных бюджетов. Но его все же упразднили. Теперь же предлагается отменить НДС или снизить его и ввести обратно налог с продаж или налог с прибыли.
Почему сейчас столь актуальна проблема НДС? Дело в том, что наши налоговые органы не могут обеспечить надежное администрирование этого налога. Между тем именно с этой точки зрения НДС считается сравнительно легким налогом. Это нейтральный, косвенный налог, который уплачивает производитель за счет потребителя, закладывая в цену своей продукции величину налога. Деньги, уплаченные потребителем, возвращают производителю затраты на НДС при приобретении сырья, материалов, комплектующих и т. д. Во многих странах использование этого налога оправдано именно в силу его нейтральности – ради этого НДС и был придуман. Однако у нас опять что-то не сложилось.
Сложности администрирования НДС связаны с тем, что он фактически взимается как налог с продаж. Очень часто положенное возмещение за налог на добавленную стоимость, уплаченный производителем при приобретении сырья и материалов, ему не возвращается. При таком порядке вещей НДС становится чем-то вроде оборотного налога. А поскольку он достаточно высокий – 18% или льготная ставка 10% по определенному набору товаров, – то его уплата проблематична для производителя. Кроме того, налоговая служба постоянно жалуется на рост возвратов по НДС. Есть подозрения, что это вызвано ложным, фиктивным экспортом, при котором в России, как и во всем мире, НДС не платится, а также различными ухищрениями предпринимателей, предъявляющих счета на возврат НДС в гораздо больших объемах, чем платежи самого налога. Как мне кажется, последнее обстоятельство скорее демонстрирует неумелость нашей налоговой службы. Ведь из России в основном вывозятся нефть, газ и металлы, которые легко распознать при ложном экспорте. Но порядка все нет и нет.
Сейчас премьер-министр Михаил Фрадков подписал постановление о снижении НДС до 13%. С моей точки зрения, это решение неправильно, хотя оно и мотивировано благими намерениями. Расчет на то, что если будет снижен налог на добавленную стоимость, то и злоупотреблений вокруг него будет меньше, и можно будет подстегнуть темпы экономического роста. Однако, во-первых, такие решения должна принимать Государственная дума при рассмотрении бюджета, простого постановления правительства явно недостаточно. А во-вторых, если до сих пор темпы экономического роста поддерживались снижением налогов, то сейчас это уже вряд ли возможно. С 2005 года вступила в действие новая ставка единого социального налога, который был снижен на 10,5%. В результате доходная часть бюджета существенно сократилась. И поскольку ЕСН формирует социальные фонды – прежде всего, Пенсионный фонд, а также фонды социального и медицинского страхования, – удар был нанесен именно по ним, образовался дефицит, который приходится возмещать из федерального бюджета. Надо иметь в виду то, что если дефицит социальных фондов образовался один раз, то в дальнейшем он будет только увеличиваться. И строить всю бюджетную систему на том, что Пенсионный фонд будет датироваться, а налоги и дальше будут снижаться, мне представляется в корне неверным.
Сейчас мы находимся в совершенно иной ситуации, чем два-три года назад. Если тогда снижение налогов было разумным средством стимулирования роста экономики, то сейчас это не так по нескольким причинам. Главная из них состоит в том, что обязательства российского государства достаточно велики, и отменить их оно не может. В первую очередь речь идет о пенсиях, которое государство платить обязано – ведь до создания частной, негосударственной системы пенсионного страхования еще очень далеко. Кроме того, любым снижением налогов мы не добьемся ускорения экономического роста, потому что одновременно оказывается давление государства на бизнес. Честно говоря, у меня складывается такое впечатление, что если государство одновременно будет продолжать снижать налоги и душить предпринимательскую инициативу, то оно добьется эффекта, по выражению Жванецкого, как от соединения слабительного со снотворным. Непонятно, к чему может привести такая политика. Темпов экономического роста мы не повысим, а бюджет потеряет свою профицитность, и у государства элементарно не будет хватать денег на текущие расходы.
Рано или поздно всему приходит конец. Так и мы уже достигли точки насыщения в снижении налогов. Идея о том, что Россия может дойти до уровня налоговой нагрузки в 20% ВВП, как в Китае, просто недостижима. В самом Китае налоговая нагрузка уже выше, а ведь там нет государственной пенсионной системы. Ведь Китай – еще менее развитая страна, чем Россия, пусть и развивается она сейчас гораздо быстрее. Повернуть время вспять и лишить пенсионеров социальных гарантий уже невозможно. Как видно на примере монетизации льгот, если какие-то решения уже были приняты в социальной сфере, отменить их крайне трудно.
Что же касается идеи об упразднении НДС, то я думаю, она все же совершенно неправомерна. Надо не в очередной раз ломать систему налогообложения, а научиться грамотно ее администрировать. Но, видимо, эта задача оказалась непосильной, и потому правительственные чиновники начинают искать более радикальные решения проблемы. Лично я не могу представить адекватную замену НДС. Думаю, история новаций в области российского налогообложения уже достигла той точки кипения, когда каждый год что-то меняется, причем не всегда в виду должных оснований. И хотя, как известно, если что-то запало в голову нашим властям, то они это сделают обязательно, я боюсь, ничего хорошего из этого не выйдет.