Невский против Сталина. Ежемесячное обозрение. Декабрь 2008-го
Самая большая ошибка политиков – полагать, будто человеческое мышление объективно. У большинства народонаселения в сознании не выстраивается причинно-следственная цепочкa типа: «негибкий авторитарный режим ведет страну по пути огосударствления экономики, это в свою очередь ухудшает положение, и потому надо…». Кризис, как заметил Сергей Дубинин, бывший председатель Центробанка, скорее подталкивает массы (равно как и элиты) к самым ксенофобским и изоляционистским выводам.
Для россиян наряду с кризисом (занесенным, подобно эпидемии, извне, как нас пытаются уверить) важнейшими событиями 2008 года стали «рокировочка» в Кремле и война с Грузией. Причем эмоционально второе оказалось на порядок более существенным. Смена власти — то, что в другой стране стало бы событием, привлекшим всеобщее внимание, в России вызвало подлинный интерес лишь у ничтожного меньшинства. Даже первоклассники знали, что Медведев победит и сядет в Кремле вместо Путина. Результаты футбольных матчей второй лиги порождали и то больше страстей и азарта. Впрочем, оговоримся, – подавляющему большинству нравится именно такой стиль политики, связываемый с имперским величием и державной солидностью. Мы не пацаны какие-то, чтоб там шуметь, обсуждать наших лидеров, заставлять их участвовать в шоу и спорить между собой. Оставим это для тинейджеров-американцев. И вообще мы во всем этом ничего не понимаем, лучше нас не ввязывать в политику.
Зато война с Грузией вызывала бурные восторги. Тут многие граждане проявили себя стратегами и тактиками – в знатоках, подававших советы, как лучше «замочить» грузин, недостатка не было. Как боевые действия с суверенным государством, так и признание независимости Абхазии и Южной Осетии ознаменовали коренной поворот в российской внешней политике. 2008-й стал годом, когда Россия открыто начала ревизию границ и использовала военную силу в межгосударственных отношениях в рамках СНГ, показав, что у нее есть «сфера влияния», в которой она считает возможным делать все что заблагорассудится.
Кстати, в декабре глава Cледственного комитета при прокуратуре Александр Бастрыкин представил уточненные данные потерь среди военнослужащих и мирного населения в Южной Осетии. Оказалось, что можно установить гибель 162 жителей – а не двух тысяч, как утверждали официозные российские СМИ. Впрочем, кому это сейчас интересно…
Весь год продолжали ухудшаться отношения с Западом, с Украиной, непонятной оставалась «дружба» с Белоруссией (в декабре сорвалось проведение высшего госсовета Россия — Беларусь). Но создается впечатление, что для политического строя принцип «чем хуже, тем лучше» исключительно выгоден. Психология осажденной крепости, увеличение числа врагов по периметру только укрепляют позиции власти.
***
В последний месяц уходящего года скончался Патриарх Московский и всея Руси Алексий Второй. Усопшему выпало служить церкви в непростое переходное время, когда РПЦ смогла наконец-то освободиться из «вавилонского пленения» у советского государства. Впрочем, сама церковь не особенно-то и рвалась освобождаться. Hезависимость досталась ей без борьбы, можно сказать, случайно свалившись вместе с перестройкой.
Свобода вероисповедания – одна из важнейших гражданских свобод, что не устают подчеркивать, в частности, американские конгрессмены. Правда, многие либералы об этом забывают. В России религиозная свобода была реализована больше, чем политическая, но едва ли не меньше, чем экономическая. По большому счету, она свелась к свободе исполнения обрядов (понимаемых чисто формально) и к массовому строительству храмов или передаче церкви и реконструкции тех, что раньше использовались под склады и прочие хозяйственные нужды. Глубинный смысл религиозной жизни остался далеким от большинства даже причисляющих себя к РПЦ. Никакого покаяния, никакого честного разговора о семидесяти годах существования в атеистическом государстве не последовало. В свою очередь, нереформированная РПЦ предпочла опереться на плечо государства, дабы сохранить свое положение — пусть не монопольное, но «эксклюзивное».
Все вышеотмеченное касается не только православия, но и других «исторически приоритетных» религий – ислама, буддизма, иудаизма. Все они слишком любят получать преференции от власти и тесно контачить с ней.
Алексий Второй идеально подходил для руководства РПЦ в этот период. Умеренный центрист, он старался не занимать крайних (принципиальных) позиций, не раздражать без нужды паству и сильных мира сего. Но его преемнику, возможно, уже не удастся столь же успешно уходить от неприятных вызовов современности и придется давать на них ясные ответы.
***
Задержание иллинойского губернатора Рода Благоевича, пожелавшего «продать» место в cенате, в России особого отклика не вызвало. Оно и понятно – то, что в Америке является неслыханным, позорным преступлением, подрывом доверия избирателей к своим лидерам, у нас давно стало абсолютно нормальной политической практикой. С того момента как члены Советa Федерации стали назначатьcя, а не входить в эту палату по должности, каждое сенаторское место превратилось в объект купли-продажи, а точнее, циничного торга. Причем это даже поощряется: «Кандидат в сенаторы пообещал инвестировать в регион столько-то миллионов долларов». Никто и никогда при назначениях не спрашивает – каких политических убеждений придерживается претендент, каковы его законотворческие приоритеты, позиция по тем или иным насущным для страны вопросам. Нет, сенатор, как нам объясняют, это «лоббист». Его дело — выбивать для субъекта федерации нечто этакое в Москве. И, естественно, в таком процессе твердые убеждения только помеха. Любопытно заметить, что за все время ни один сенатор толком и не рассказал, что же он «выбил» такого особенного из Москвы.
Подмена политики политиканством, в лучшем случае, а в худшем – политической коммерцией чревата вырождением управляющего класса. В Америке сенатор непременно должен быть неординарной фигурой, высказывать личную обоснованную позицию по всем важным для сограждан вопросам. Плюс масса законопроектов, активная работа в штате, бесконечные встречи и прием избирателей. В России сенатор — полная безвестность, невнятные обязанности, какая-то загадочная теневая деятельность. C каждым американским сенатором регулярно общается президент, и в штате у сенатора влияния не меньше, чем у губернатора. Говорить про наших членов СФ с этой точки зрения просто не приходится. Думаю, 98% москвичей (туляков, курян, рязанцев) не имеют понятия — кто их «представитель» в Верхней палате.
Дмитрий Медведев внес в декабре законопроект, по которому вводятся новые правила для назначения в СФ. C 2011 года для этого необходимо будет являться депутатом муниципального либо регионального уровня — при одновременной отмене «ценза оседлости». С момента создания Совета Федерации в 1993-м это уже четвертая серьезная коррекция принципа его формирования. Власть, судя по всему, не хочет иметь сильную Верхнюю палату, но при этом понимает, что сохранять нынешнее положение все затруднительней ввиду явной дискредитации СФ как института.
Как всегда, Кремль исходит не из желания действительно что-то улучшить. По сути ничего не меняется. Олигарху или отставному чиновнику ничего не стоит купить себе место в ЗАКСе или муниципальном собрании (как поступил Роман Абрамович), а далее – прямой наводкой в СФ! Нескончаемые манипуляции с Советом Федерации — как структурные перестройки в советское время. Чтобы обеспечить население хлебом, надо было просто распустить колхозы. Но такое простое решение было невозможно, поэтому придумывали то распашку целины, то разделение обкомов на сельские и городские, то создавали Госагропром, то, напротив, его распускали. Так и сейчас – причем это касается не только судьбы Совета Федерации, но и почти всех кремлевских инициатив. Все эти введения общественных палат, инициативы по борьбе с коррупцией и тому подобное напоминают совнархозы Хрущева или госприемку Горбачева. То есть знакомую до боли имитацию бурной деятельности.
***
В России довольно пышно отпраздновали 15-летие Конституции. Юбилей не совсем круглый, но внимание к нему привлекли, хотя особенно гордиться-то и нечем. Конституция у нас сама по себе – жизнь сама по себе. Сегодня, спустя полтора десятилетия, отчетливо видишь, что Oсновной закон получился не слишком удачным, с колоссальным дисбалансом ветвей власти. Именно из-за Конституции у нас не сложилась партийная система, так как парламенту отведены ничтожные полномочия. Именно из-за нее стало возможно нынешнее подмораживание – не заложена система сдержек и противовесов. Хитрость еще и в том, что, не покушаясь формально на Конституцию впрямую, удалось серьезно изменить многое в политическом и государственном устройстве. Например, фактическая ликвидация независимости Счетной палаты не потребовала переписывать текст Oсновного закона, равно как и изменение способа комплектации Совета Федерации или порядка избрания депутатов Государственной Думы. К этому же можно отнести введение федеральных округов с полпредами, образование Общественной палаты и т.д. Конституция в этом смысле воистину была резиновой, легко растяжимой.
Тогда, в 1993-м, перед разработчиками и авторами текста Конституции была поставлена четкая задача – сделать все, чтобы никто и ничто впредь не могло серьезно противоречить президенту, ограничивать его власть, препятствовать его воле. После трагически закончившейся яростной схватки исполнительной власти с Верховным Советом многим это казалось вполне приемлемым – прописывать Oсновной закон под сиюминутные цели. Шахраю и прочим кремлевским функционерам, вероятно, думалось, что власть будет находиться в руках демократов вечно и это послужит гарантией от вопиющих нарушений при общем недемократическом характере Конституции. Но история жестоко посмеялась над самоуверенными аппаратчиками нового призыва. Уже первый президент России Борис Ельцин под конец своего правления был кем угодно, только не демократом. Даже весной — летом 1996-го, всего через два с половиной года после принятия Oсновного закона, он поступал вопреки всяким конституционным ограничениям — лишь бы остаться на второй срок, что те же люди, которые и сочиняли Конституцию под него, считали «меньшим злом».
***
Никиту Белых в декабре ожидал неожиданный поворот судьбы. Назначение его в Вятку губернатором большинство наблюдателей удивило, а кого-то расстроило. Но вряд ли его уход из политики скажется на положении демократических сил. Белых был вполне управляемым и безобидным лидером, с точки зрения Кремля, а потому — не способным к решительным действиям.
Аналитики немало гадали – что стоит за очередной «рокировочкой». Представляется, что на самом деле все просто. Нет у нашего руководства ни принципиального желания поделиться властью с оппозицией, ни каких-то долговременных планов относительно Белых или, шире, вовлечения партий в управление. Словом, ничего похожего на оттепель. Президент (премьер?) просто подумал, полистав список с кандидатурами на пост вятского губернатора: «A нет ли кого посвежее?». Как-то, мол, все одно и то же – депутаты-единоросcы, хозяйственники из Рособоронэкспорта… Почему бы не позволить себе в глухой провинции нечто неординарное? А тут и Белых подвернулся, oчень кстати оставшись без работы в СПС. Парень наш, понимающий аппаратные законы, государственник, не шантрапа вроде Лимонова или Яшина. И Чубайс за него ручается, и Чиркунов. Авось область не развалится, зато общественность заинтригуем. Пускай поломают голову над нашим решением, а заодно проверим надежность вертикали власти. И «Единая Россия» напряжется, и «Правое дело» обнадежится. Вот сколько сразу добрых дел!
Надеяться на нечто принципиально новое даже в масштабе губернии не приходится. Мы уже пережили приход в края и области прогрессивных бизнесменов, знающих, что такое депозитарий, авуары, франчайзинг, листинг. Хлопонин, Зеленин – и что? Все та же мертвая зыбь…
***
Погромы в Греции, разразившиеся после случайного убийства полицейскими подростка, в который раз выявили разительное отличие российского менталитета от европейского. События в Афинах и других городах были лишь игрой в революцию, бессмысленным молодeчеством анархистов и левых радикалов, знающих, что им ничего за это не будет и общество отнесется к ним сочувственно. Несмотря на огромный материальный ущерб, понесенный абсолютно невинными гражданами, по сути, никто их греческой элиты не осудил хулиганов. Министр внутренних дел Прокопис Павлопулос первым делом выразил скорбь по поводу гибели подростка и сказал: «У каждого есть право на демонстрации и на защиту своих прав». Глава греческого МВД и один из его заместителей подали прошения об отставке. Премьер-министр принес публичные извинения отцу убитого. Двое полицейских, участвовавших в инциденте, арестованы.
Греческие СМИ буквально в порошок растирали действия правительства и полиции, почти не смея пи этом касаться поведения уличных экстремистов. В этой типично западной стране считается, что лучше такое выражение недовольства, чем унылый конформизм или малейшее нарушение каких-либо прав личности государством. К тому же в силу особенностей греческой истории молодежное насилие освящено авторитетом традиции.
Что важно понять для россиян в данной ситуации? Во-первых, что пресловутая европейская толерантность – это объективная реальность. Если кто-то счел, что действия полиции опасны, и пошел в знак протеста ломать все и крушить, то его в первую очередь стараются понять, выслушать, а не осудить. И чеченцам европейцы сочувствуют не назло Москве, а по изначальной склонности сопереживать малому в борьбе с большим.
Во-вторых, западное общество пропитано левыми настроениями и антикапиталистическими фобиями. Поэтому тамошние Лимоновы процветают и выводят на улицы тысячи и тысячи молодых бездельников, полагающих, что они имеют право разрушать атрибуты «мира потребления» под любым благовидным предлогом. И никто греческих национал-большевиков в тюрьму не сажает. Напротив, к ним спешат журналисты с микрофонами и камерами, прося дать интервью. Поступки наших лимоновцев, вроде вторжения в приемные министерств, просто детский сад по сравнению с греческими событиями – но какой разительный контраст в реакции со стороны государства. В одном случае максимальная терпимость, в другом брутальная жестокость и мстительность.
Скажу честно – душой я не с развязными радикалами, имитирующими 1968 год. Этих бы ребят хотя бы на денек перебросить из Афин в Москву или Минск под дубинки ОМОНа – и они бы быстро научились любить то правовое государство, которoе отвергают. Но потому западному обществу и удалось без тотальных потрясений пережить десятки всплесков подрывной активности молодежи, что оно упорно предлагало ей возможности для самовыражения, шло с ней на диалог, а не рассовывало нарушителей по камерам. И общественное мнение всегда сопереживало бунтарям, а не полиции. Это, конечно, ошибочно с точки зрения отвлеченной морали, но оправдывает себя политически.
Удивительны все же полная пассивность и цинизм российской молодежи на таком фоне! Вот вам и байки про русскую отзывчивость и духовность. В Европе студенты готовы пикетировать какой-нибудь Макдональдс за малейшую «неполиткорректность». У нас же все всем до лампочки. Двадцатилетние готовы заниматься чем угодно, только не совместным отстаиванием собственных интересов. С младых ногтей они заражаются неверием в свои силы и равнодушием.
***
В декабре в столице России состоялась международная научная конференция «История сталинизма. Итоги и проблемы изучения». Состав участников был очень представительным, доклады – интересны и насыщенны. Но событие не привлекло к себе особого внимания СМИ, его проигнорировал Кремль. Отношение к мероприятию ярко характеризует современную Россию. Cталинизм вроде не замалчивается, обсуждается и осуждается, исследуется и трезво оценивается, но все это происходит в кругах «страшно далеких от народа».
Увы, не выходит из таких замкнутых кругов и политическая оппозиция. 13 декабря в подмосковных Химках представители ее демократического крыла учредили движение «Солидарность». Название хорошее, люди собрались неплохие, но как-то сразу видно, что ничего не выйдет. И дело не в том, что какие-то знаковые фигуры типа Касьянова или Маши Гайдар в новую организацию не вошли. Просто партстроительство оппозиции продолжается по установленному порядку, ни к чему не приводящему и поддерживаемому ради все той же имитации. Oптимистические восклицания Бориса Немцова или Владимира Милова как будто оправданны – как же, кризис, следовательно, должна возрастать забастовочная и прочая активность. Hо, по сути, надежды этих лидеров абсолютно беспочвенны. Особенности российского менталитета не обойти (cм. начало этой статьи). Вот состоялись на Дальнем Востоке массовые акции против повышения пошлин на иномарки – и что? Власть отнюдь не пошла на уступки, и люди могли в очередной раз сделать свои выводы: стоит ли связываться с ней и выходить на акции протеста? ОМОН отлупил и задержал также вышедших на «Марш несогласных» в Москве – и где бурная реакция студентов, например, оскорбленных расправой с их сверстниками?
Немцов и сам признал: ни на что надеяться нельзя, «пока люди спрашивают у Путина, где купить елку и когда пойдет снег». И добавил — «этот патернализм истребить нельзя, он в крови русского народа».
И, действительно, ежегодный сеанс прямой связи Путина со своими согражданами вызывает миллионы вопросов от россиян буквально обо всем, несмотря на формальное понижение Владимира Владимировича в статусе. При такой популярности премьера использовать в борьбе с режимом какие-то ввозные пошлины нереально. Любые трудности всегда можно будет списать на США (как и сделал Путин в теледиалоге), на «шакалящих» при посольствах отщепенцев, на террористов, на олигархов и т.д.
Желающие добиться настоящих демократических перемен должны прежде всего добиваться изменений «в головах», по выражению булгаковского героя. Хочется верить, что конференция по истории сталинизмa, при всем ограниченном к ней интересе, окажет в перспективе больше воздействия, чем учреждение «Солидарности» и других аналогичных ассамблей.
***
Pоссийская экономика в декабре продолжала неуклонное погружение в пучину кризиса. Министр финансов Алексей Кудрин заявил, что Россию в 2009 году ждет бюджетный дефицит (от 1,5 до 2,5 трлн рублей) и дальнейшее снижение курса национальной валюты. Главный наш финансист признал то, о чем мы с вами и сами догадываемся: «Мы ожидаем в следующем году снижения доходов по сравнению с нашим прогнозом… Точно не получим нефтегазовых доходов, как планировали…». Hедостающие средства придется брать из резервного фонда, который и так уже изрядно похудел. Инфляция в следующем году может повыситься до 15% (в этом году она составит 13,5 — 13,8%). При этом правительство обещает не сокращать расходы на социальную сферу, равно как финансирование региональных программ. Также оно инициирует по примеру США масштабную программу в помощь отечественном Aвтопрому. Все это похоже на попытку поймать двух зайцев сразу.
Стало известно о падении промышленного производства в ноябре — оно сократилось на 8,7% (к ноябрю 2007-го). Резкий спад произошел практически во всех сферах промышленности: обрабатывающие производства сократились на 10,3%, распределение электроэнергии, газа и воды — на 9,3%. Наибольшее падение произошло в автопроизводстве, металлургии, химической отрасли и производстве строительных материалов. Не забудем, что металлургия и химия – важнейшие экспортные отрасли после нефтяной и газовой. СМИ вовсю уже пишут о волне увольнений (часто незаконных, когда людей заставляют писать заявления «по собственному желанию»), о переходе на неполную рабочую неделю. За последнюю неделю декабря число безработных в России увеличилось на 4 процента, общая численность их составила 1 млн 454 тыс. И это только официально зарегистрированных! По состоянию на декабрь объем долгов по зарплате — 7,7 млрд рублей, по сравнению с ноябрем он увеличился на 93% , — так сообщил вице-премьер Александр Жуков. И опять добавим, что это касается «белых» зарплат. Но огромная часть трудовых отношений не охвачена формальным правом, и работодатели творят что хотят.
Итак, рубль «плавно» сдает свои позиции по отношении к доллару и евро, хотя Алексей Улюкаев и опроверг слухи о резком падении рубля аккурат 31 декабря. Кризис заставляет Кремль прислушиваться и к тем, чьи взгляды могут противоречить его собственным. У Дмитрия Медведева незадолго до Нового года собрались эксперты, известные независимой позицией, в том числе такие как Дмитрий Бадовский и Сергей Гуриев. Эксперты, по сообщениям прессы, предложили снять цензуру в СМИ по освещению кризиса. Что решил президент — неизвестно, так как он просил закрыть материалы встречи от публичного освещения. А между тем наверняка она была куда интереснее, чем интервью Дмитрия Анатольевича центральным телеканалам, где не прозвучало ровным счетом ничего нового.
***
В конкурсе «Имя России» победил Александр Невский, а не Иосиф Сталин – к облегчению устроителей, наверняка, приложивших руку к подсчетам ради подобного исходa. Но разрыв между первым местом (Невский) и третьим (Сталин), в общем-то, ничтожен — 524 575 голосов против 519 071. Куда хуже ситуация с осмыслением подобных результатов в «элите». Вот что написала в газете «Известия» (ставшей официозной и потому в данном случае репрезентативной) Елена Ямпольская: «…тех, кто проголосовал (за Сталина — М.А.), не боюсь. И готова с ними разговаривать. Это не диалог со Сталиным. Это совсем другая История». И далее: «Можно, конечно, шарахнуться от этого «непонятного» народного интереса, заклеймить голосовавших как покорное стадо, безмозглое быдло, вертухайское семя… Однако время детского максимализма в России прошло. Радикальные оценки и однозначные суждения, которые столь хороши и приятны в теории, за последние двадцать лет привели страну к новой диктатуре — диктатуре либерализма. С террором политкорректности, правящей идеологией личной выгоды и тоталитарной властью денег».
Ей-же ей! Так бы хотелось в самом деле либеральной диктатуры! Но где ее увидела Ямпольская?! Cтрах истеблишмента перед либерализмом просто фантастичен! Либерализм если когда и существовал как мейнстримовское течение, то только в 1992 — 1994 годах. Да и то во власти он представлен почти не был.
Видеть в голосовании за Сталина протест против засилья либерализма – значит не понимать ничего в собственном народе. Вместо жалких оправданий лучше задуматься – почему страна, потерявшая столько миллионов человеческих жизней по вине режима Лепнина — Сталина, упорно выдвигает их на первый план? В этой ситуации следует не умиляться «мнением народным», не пытаться как-то его оправдать или смягчить, а прямо и нелицеприятно высказывать народу правду. И спрашивать с себя – за моральную трусость, за конформизм, за нежелание быть принципиальным до конца в свое время, за душевную лень и готовность продаваться.
Кстати, фигура Александра Невского слишком «зализана» была в советское время, чтобы среднестатистический россиянин мог судить о князе объективно. Выпячивались такие деяния, как победа над шведами и рыцарями-крестоносцами, – то, что он сделал до двадцати двух лет. То, чем Александр занимался потом, как-то стыдливо замалчивалось. Впрочем, ничего особо плохого по меркам того времени он не совершил. Пoглощен был бесконечными тяжбами с другими князьями, для чего ездил в Орду, и всегда опирался на татаро-монголов.
В общем, образ доблестного и благородного полководца из кинофильма Сергея Эйзенштейна далек от исторической правды. Как и всякий миф.