Истоки и последствия второй энергетической войны
На рубеже 2006 и 2007 года отношения между Москвой и Минском впервые в истории двух стран приобрели серьезное политическое измерение. До недавних пор взаимодействие России и Белоруссии ни у кого особого интереса не вызывало. Всем было ясно, что стороны вовлечены в неторопливый инерционно-имитационный сценарий интеграции, заведомо обреченный на фиаско: российская элита не готова была видеть Александра Лукашенко в качестве второго лица государства, а белорусский лидер – брать на себя какие-либо обязательства. Мало что меняло и охлаждение отношений между Путиным и Лукашенко, поскольку у Москвы все равно не было ни воли, ни инструментов для смены власти в Белоруссии.
Но любой вялый мир имеет свойство рано или поздно оборачиваться бодрой ссорой. И Москва, и Минск оказались к этому готовы не слишком хорошо, поскольку, моделируя собственную линию поведения, оказались жертвой стереотипов – причем каждая — своих.
Российская сторона искренне верила и верит в то, что любой спор на постсоветском пространстве Москва может решить в свою пользу. Стоит только сосредоточить усилия на конкретном приоритетном направлении удара, и все получится. В Минске же, наоборот, не могли вспомнить ни одного конфликта в «ближнем зарубежье», который бы Россия за последние годы выиграла – а особенно в тех случаях, когда Москва обрушивает на противника всю мощь своего гнева.
Параллельное и бесконфликтное сосуществование двух полярных стереотипов – отнюдь не новость. Любой читатель легко может нарисовать для себя табличку с противоположными версиями относительно эффективности действий России по любой постсоветской теме.
Прежде чем начать вторую энергетическую войну, в Москве внимательно проанализировали результаты первой – российско-украинской. Главной причиной поражения РФ в газовой войне здесь сочли «западный» фактор, который удалось локализовать: пик конфликта пришелся на рождественские каникулы, да и позиции Белоруссии в Европе крайне слабы. Принуждение Минска под бой курантов к пакту о капитуляции позволяло закончить 2006 год на мажорной ноте, что очень уместно в преддверии надвигающихся выборов.
В Белоруссии все рассчитали иначе. Здесь были всерьез убеждены, что и внешняя, и имиджевая, и нефтяная политика России вторичны по отношению к газовой, и играют сугубо вспомогательную роль. А значит, внимание Москвы будет приковано к газовой теме, в то время как «периферийные» зоны будут «оголены». Этот расчет оказался не лишен логики: нефтяная контратака стала для российской стороны неприятным сюрпризом. В результате вторая энергетическая война напомнила Бородинскую битву: особых побед Белоруссия не извлекла, зато нанесла «врагу» ощутимый ущерб.
Особенно чувствителен этот ущерб по двум направлениям – европейскому и внутрироссийскому.
В отношениях с Европой проблемы нарастают не первый месяц. Самой тяжелой стала осень: в ноябре Россия стала снова подчеркнуто дружить с Бушем, демонстрируя периферийность европейского направления, где РФ отказывалась на уступки по Энергетической хартии, угрожала выйти из рядов ОБСЕ и игнорировала остроту полониевого скандала. Теперь Москве придется столкнуться с сомнениями ЕС в стабильности России как поставщика энергоресурсов. При самом неблагоприятном для российских властей сценарии нельзя даже исключать приостановки строительства «Норд Стрима».
Во внутренней политике белорусский конфликт заметно затрудняет возможность патриотической мобилизации избирателей вокруг кандидата-2008. Для такой мобилизации необходимо создавать у избирателей иллюзию «собирания земель», ожидания скорого присоединения Абхазии, Приднестровья, Южной Осетии в противовес «разбазариванию» земель в 90-е годы. «Потеря» Белоруссии в этот момент выглядела бы совсем некстати. Не получится теперь и давить на Белоруссию для объявления о создании нового Союза: нет сомнений, что в решающий момент Лукашенко нарушит конвенцию. А это значит, что для объединения избирателей вокруг «преемника» придется запускать не патриотический, а левый сценарий – то есть делиться с избирателями сверхдоходами от экспорта энергоносителей.
Впрочем, политические издержки не повлияли на пессимизм газовиков и строителей нефтепроводов: противостояние «злокозненному» Минску очень удобно для лоббирования сооружения новых транспортных мощностей. 15 января газета «Известия» уже предположила, что теперь Россия ускорит строительство «Норд Стрима» -нефтепровода до Китая и Японии, а также до Болгарии и Греции, а, возможно, и создание в Мурманске крупного перевалочного пункта для экспорта нефти и газа.