Избавление от иллюзий. Ежемесячное обозрение. Сентябрь 2011-го
Первым удивительным событием стал конфликт Михаила Прохорова с Кремлем. Весной, как все знают, президент пригласил Прохорова к себе и поручил ему возглавить (а по сути, заново создать) праволиберальную партию. Прежде от такого же предложения отказался Алексей Кудрин – он сам теперь, после отставки с поста министра финансов, в этом признался. «Правое дело» влачило на тот момент жалкое существование, Прохоров купил его на корню и вроде бы с энтузиазмом взялся выполнять поручение. Но не суждено было миллиардеру отчитаться перед Кремлем в победе.
Не станем гадать, зачем понадобилась затея президенту и почему олигарх клюнул на приманку. Как бы там ни было, интересное начинание обернулось публичным провалом. Судя по всему, не оправдавший высокого доверия миллиардер применил к политике те же методы, что использует в бизнесе. В итоге вместо благопристойной организации, как хотелось Кремлю, Прохоров состряпал некую солянку: в одной кастрюле оказались и Ройзман, и Пугачева, и тележурналист Любимов. При этом повседневными партийными делами он, несмотря на большие полномочия, не занимался, отдав текучку на откуп людям Суркова. Так Михаил Дмитриевич поссорился и с Кремлем, ибо исключительно по-своему понимал полученное задание, и с однопартийцами. Последовало скоординированное давление сверху и снизу, вскоре Прохорова с позором исключили. Сентябрьский съезд «Правого дела» превратился в фарс.
Как обычно в подобных случаях, аналитики разделились в мнениях. Одни выдвигали гипотезы с политтехнологической подоплекой, другие – с политической. Придерживавшиеся первой версии полагали, что все дело в «нераспиленных» деньгах, неосвоенных бюджетах, а также в имиджмейкерских и аппаратных просчетах. Оппоненты доказывали, что свободолюбивый миллиардер отказался быть марионеткой деспотичной администрации. Некоторые романтики даже усмотрели в Прохорове нового Ельцина образца 1987 года.
Я был бы рад поддержать вторую версию, будь на то основания. Ведь не очень-то приятно всё мерить чистоганом, пусть в нынешней России это и широко распространено. Мол, никаких идеологий не существует, а всем правят корысть, материальные интересы. У политтехнологов такой реалистичный принцип особенно в ходу – похоже, для них самих чужда всякая иная мотивация, кроме финансовой, и они непроизвольно приписывают то же миропонимание своим клиентам, а заодно и всем прочим.
Между тем, сводя историю с Прохоровым к неудаче малоопытного на поприще политики олигарха, мы, пусть не желая того, подыгрываем АП. Ей, надо сказать, удалось свести обсуждение случившегося к тому, какие ошибки допустил Прохоров, на чем он прокололся и т.п. Вне внимания оказалась другая сторона конфликта: какие ошибки допустила администрация и почему? А ведь по Кремлю был нанесен куда более сильный удар, чем по Прохорову. В предыдущие годы Суркову и компании удавалось вести дело так, что они оставались в тени. «Засветка» кукловодов в принципе исключалась. В этом и состояло основное условие игры для допущенных к политике – делать вид, что никаких кукловодов или «мега-регулятора», который решает, кому что можно и что нельзя, не существует.
На этот раз произошла осечка, точнее озвучка. Общественность буквально в режиме он-лайн оповещалась о том, кто и как жмет на Прохорова. Таким образом, вертикаль не сработала. Человек вполне системный, – а все олигархи у нас, по определению, системные, – отступил от правил системы. И не важно, что двигало Прохоровым, какие у него были мысли и планы. Важно, что создан прецедент неповиновения. Точно так же, независимо от того, что двигало Ельциным в октябре 1987-го, в результате его действий номенклатурная лодка дала крен.
Будет Прохоров продолжать политическую борьбу или успокоится и уйдет в тень, не представляет сейчас большого значения. Гораздо существенней явный провал Кремля, задевший разные кремлевские башни.
Во-первых, стало очевидно, что АП утратила свою хватку. Президент не смог довести собственный проект до логического завершения. Его аппарат то ли не захотел, то ли оказался не в состоянии вовремя исправить дело. При Путине подобного брака не бывало. Партии типа «Родины», когда нужно, появлялись или без шума исчезали. В Медведеве тут причина либо в общем изменении российской атмосферы? Так или иначе, коррозия вертикали налицо.
Во-вторых, не исключено, что сложился слой людей, вчера еще вполне послушных, – как тот же Прохоров или Любимов, – которые сегодня уже не хотят петь по написанным для них нотам. Что уж говорить о Розймане, который вызывает ненависть Кремля, априори не воспринимающего независимых низовых лидеров.
В-третьих, многие убедились, что эпоха партий-муляжей уходит в прошлое. А значит, для кремлевских деятелей, помимо прочего, уменьшается соблазн использовать, как им вздумается, идеи либерализма. Медведев, поддавшийся этому соблазну, хорошенько обжегся. Теперь и он, и другие семь раз отмерят, прежде чем дать добро на очередную авантюру с либералами. Примечательно, что Дмитрий Анатольевич, который в глазах некоторых легковерных сограждан именно либерал, и в мыслях не допускает чьего-либо самостоятельного политического поведения, тем более реальной независимости партий. Что ж, избавление от иллюзий полезно.
***
Поучительный опыт «Правого дела» кого-то отрезвил, а у кого-то заново пробудил к политическим новостям. Эта история послужила своего рода прелюдией к сенсации месяца. В сентябре, как известно, прошли предвыборные съезды партий, принимающих участие в избирательной кампании. Главным, конечно, стал съезд «Единой России». На помпезном собрании стране был преподнесен сюрприз: нам представили нового-старого президента и нового-(старого?) премьера. Это известие о близкой «рокировке» тоже развеяло остатки иллюзий – у тех, кто еще их питал.
Медведев на трибуне выглядел бодро, однако его улыбка походила на улыбку человека, который делает нечто такое, чего от него не ждут, и будто говорит – нате, мол, вам. Я вовсе не думаю, что президенту выкручивали руки. Пару месяцев назад один политолог резонно заметил, что ждать больших перемен сверху не стоит, поскольку там круговая порука и люди тщательно отобраны по принципу личной преданности.
И Медведев, и Путин, и прочие верховные небожители молятся на одного идола – Стабильность. Любая несогласованная акция в их глазах опасный риск. Никто из представителей власти не станет рубить сук, на котором сидит. Теперь Медведев убеждает соотечественников, что он никого не подвел и не обманул. Возможно, он и впрямь так думает, если сохранил способность о чем-либо думать самостоятельно.
Интереснее узнать, о чем размышляют люди, которые связывали со вторым сроком Медведева грандиозные ожидания и с жаром обличали скептиков. (Кстати, повторное выдвижение Дмитрия Анатольевича предрекал, например, Чубайс.) Возможно, теперь они будут уверять общество (и самих себя), что их упования на Медведева-президента были оправданными и следует ожидать заветных реформ от Медведева-премьера.
Политолог Лилия Шевцова в недавней статье, окидывая взглядом два прошедшие десятилетия, утверждает, что демократы жестоко просчитались, сделав в свое время ставку на Ельцина, а не на создание в России политических институтов. Ревнители ельцинского курса девяностых годов, однако, вряд ли это признают. Вера либералов в Медведева сходна с тем же умонастроением девяностых. Детская, даже младенческая, болезнь до сих пор не прошла. Чубайс, отстаивающий необходимость сотрудничества реформаторов с любой властью, может быть, даже честнее. Уж он-то иллюзий не питает и не стесняется своих аргументов: «Кто может удержать страну от срыва в хаос и в уличные противостояния – до тех пор, пока в ней не вырастут люди с другими мозгами? Нам нужно пять-шесть лет стабильной власти, чтобы демократический процесс в России стал необратим, только не надо ставить телегу впереди лошади».
Вот только, если двигаться по кругу, в принципе все равно, лошадь или телега впереди. А обещанные пять-шесть лет всё умножаются на пять-шесть раз. Теперь, по такой логике, нам остается ждать двенадцать путинских лет, а там, глядишь, еще двенадцать медведевских, о чем давно уже в народе сложены анекдоты. Присоединюсь к мнению Лилии Шевцовой: нельзя с этой властью иметь никаких дел, нельзя играть по ее правилам, и не следует ни в какой мере заблуждаться на ее счет.
***
Подведем итог правлению Дмитрия Медведева, раз уж он объявил о том, что скоро оставит свой пост. Чем запомнился россиянам президент, каковы его достижения? Воевал с Грузией, уволил Лужкова, переименовал милицию в полицию, получил айфон в Силиконовой Долине. Либеральная публика еще помнит его статью о необходимости модернизации и порожденные этим ожидания.
Но стоит ли считать Медведева слабым президентом? Ведь мы оцениваем его как нормального политика, тогда как он действует, так сказать, в иной парадигме. И президентом он был не слабым и не сильным, а таким, каким был нужен Путину и силам, за ним стоящим. Высший государственный пост принадлежит Медведеву не по причине каких-либо его особых личных заслуг, а как итог доверия элит. Медведев-президент – продукт их консенсуса. И по мере возможностей он старается это доверие оправдывать.
Да, еще в начале года могло сложиться впечатление, что он готов побороться за второй срок, да еще и с реформаторской повесткой дня. Вспомним его пререкания с Путиным по поводу Ливии, скепсис по отношению к Народному фронту, то же приглашение Прохорову участвовать в реанимации «Правого дела». Но уже к середине лета ситуация определилась. Российские верхи в какой уже раз выбрали путь стагнации и отказа от новшеств. По их мнению, шесть новых путинских лет – вот что сейчас важнее всего. Предусмотрительное продление мандатов президента и Думы было, конечно, не случайно. Предвыборные страсти откладываются на максимально дальний срок.
Понятно, что занятая позиция близорукая, недальновидная, если хотите, самоубийственная для общества. Но власть имущие исходят из своих интересов, а те прямо противоположны интересам страны. Если что и было любопытного на сентябрьском съезде «Единой России», так это демонстрация беспредельного цинизма и страха лишиться возможности этот цинизм безнаказанно проявлять.
29 сентября Медведев дал интервью бессменным начальникам трех федеральных телеканалов, исправно обслуживающим власть. Нам привычно выдавали черное за белое. Президент утверждал: «Выбор осуществляется народом, и это не пустые слова, это абсолютно так. Любой политический деятель может «пролететь» на выборах, и его политическая сила, и в истории нашей страны, и в истории других стран это неоднократно случалось. Никто ни от чего не застрахован. Какая предопределенность?! Пусть люди решат, за кого голосовать, у кого больше авторитет».
***
Между тем известие о предстоящей рокировке получило неожиданное продолжение. Вслед за Прохоровым опале подвергся Алексей Кудрин. В один момент он превратился из чиновника высочайшего ранга чуть ли не в диссидента. Поведение его опять-таки не укладывается в логику системы. Последние двенадцать лет не бывало подобного – чтобы министр финансов, публично объявлял о своих разногласиях с президентом, а президент отправлял нарушителя в отставку, прямо перед телекамерами устроив разборку.
Оба, и Кудрин и Медведев, из Питера, из команды Собчака, знают друг друга давным давно, к тому же у обоих репутация либералов. Что им делить? Не естественней ли был бы спор Кудрина и Путина? Однако произошло то, что произошло. Конечно, по правилам нормальной бюрократии, министр не должен до подачи заявления об отставке предавать огласке свои конфликты с руководством. Раз осторожный Кудрин пошел на такой демарш, значит, вероятно, допекло. В заявлении СМИ экс-министр выразился довольно откровенно: «24 сентября определилась структура власти в нашей стране на длительную перспективу. Определился и я, объяснив свою позицию. Эмоции здесь абсолютно ни при чем».
Ясно, что замаячившая «длительная перспектива» бывшего главу Минфина не устраивает. Опять-таки вполне возможно, что поступок Кудрина – уловка, что финансисту удобно снять с себя ответственность за грядущий кризис и уйти с незапятнанной репутацией. Тем не менее к президенту было проявлено непочтение, и все это увидели. В адрес Медведева сказаны и такие обидные кудринские слова: «Якобы существовавшая возможность возглавить «Правое дело» на самом деле для меня отсутствовала. Я не рассматривал для себя перспективу участия в искусственном проекте, по факту дискредитирующем либерально-демократическую идею». Этими словами Кудрин объективно унизил Медведева как политика. Не выше оценил он и Медведева-экономиста: «На протяжении нескольких месяцев, несмотря на мои многочисленные возражения, в том числе публичные, в сфере бюджетной политики принимались решения, без сомнения увеличивающие риски исполнения бюджета. А бюджетные риски, связанные, прежде всего, с завышенными обязательствами в оборонном секторе и социальной сфере, неминуемо распространились бы на всю национальную экономику».
Между прочим, Михаил Касьянов первые несколько лет после отставки ничего подобного позволить себе не мог. Видимо, времена изменились. Даже Глеб Павловский сегодня вещает почти как оппозиционер. Вот только как это отразится на текущих делах? Подавляющее большинство населения безразлично и к судьбе Прохорова и Кудрина, и к перестановкам в дуумвирате. Свары в аппаратных кругах и ажиотаж пикейных жилетов нельзя смешивать с пробуждением страны. Урок 1991 года в том, что без широкого вовлечения людей в политику ничего по сути не изменится.
Те, кто желает по-настоящему масштабных и подлинных перемен, должен направлять свои усилия в первую очередь не на противопоставление мифических либералов мифическим консерваторам – Медведева Путину, а Грефа – Иванову, а на воспитание гражданского самосознания. Настоящих граждан невозможно оболванить тупой телевизионной пропагандой, заставить молчаливо сносить неправедные решения судов, бюрократический произвол и казнокрадство.
***
ПАРНАС, который так и не зарегистрировали официально как политическую партию, в сентябре тоже провел свой съезд. Увы, слабости российской оппозиции и русской интеллигенции вообще проявились на нем в полной мере. Владимир Милов бросил вызов Рыжкову-Немцову-Касьянову, гневно обличал их стратегию порчи думских бюллетеней, доказывал, что он и только он может стать единым оппозиционным кандидатом на будущих президентских выборах. После чего отказался переизбираться в сопредседатели под угрозой неминуемого провала… Юрий Шевчуку и Алексей Навальный в свою очередь отказались баллотироваться от ПАРНАСа в президенты,
На сцене вновь появилось изрядно увядшее «Яблоко». Кремль не чинит ему больших препятствий – все-таки надо оживить кампанию, да и плюрализм продемонстрировать. Не удивлюсь, если на нынешнем безрыбье партия пройдет в Думу. Власти эти непримиримые борцы совершенно не страшны. Явлинский и Митрохин всегда умели с ней договариваться, а с Лужковым и вовсе пребывали в крепких друзьях, не задавая ему неудобных вопросов. Программу «яблочники» в этот раз сочинили поэтичную и безобидную – «Дома, дороги, земля». Да в России никто программ не читает, а главное, им не верят.
Грустно, что демократические идеи дискредитируются, когда их олицетворяют хронические неудачники. Да и потенциал умных и достойных людей используется впустую.
Один блоггер, проанализировав восприятие читателями известной брошюры Немцова и Милова «Лужков. Итоги», пришел к выводу: люди воспринимают не столько то, что написано, сколько то, кем написано. Многие даже, например, уверены, что Немцов сам хотел занять место Лужкова.
Вот ты критикуешь вождей ПАРНАСа или «Яблоко», говорят мне порой, но что можешь предложить взамен? Чем им следует заниматься? Я полагаю, что нынешним лидерам оппозиции лучше не играть в политику, а посвятить себя, например, серьезному просветительству. Это уж точно лучше задиристой имитации бурной деятельности. В высшей степени полезен был бы и честный самоанализ – разбор допущенных демократами ошибок во взаимоотношениях с Ельциным, Путиным, друг с другом.
И не стоит бояться, что если старожилы-оппозиционеры на время отойдут в тень, политическая «поляна» останется без демократических партий. «Если это розы, то они будут цвести», – говорил Гете. В России есть демократический потенциал и люди, разделяющие демократические ценности, а значит, и лидеры, и партии появятся.
***
Напоследок о неусыпных трудах нашей власти. Президент, например, переставил своих полпредов – крайне важных с виду и надутых чиновников. Что поменяется от того, что Николай Винниченко теперь занимает кресло в Питере, а не на Урале, непонятно. Я уже не раз писал, что пост полпреда малозначащий, несмотря на все регалии и статус, приравненный к вице-премьерскому. Все равно АП решает любые серьезные вопросы напрямую. А мэр Москвы или президент Татарстана полномочного представителя не замечает в принципе. Но у номенклатурного люда своя логика, аппаратная. Вот полпреды и важничают.
Кроме того, президент внес законопроект об увольнении чиновников «по утрате доверия». Это, де, поможет борьбе с коррупцией. Понятно, что коррупция как была, так и останется, а закон если чему и поможет, так увольнению неугодных. Неплохо бы, повторюсь, вообще запретить лет на пять выражения типа «борьба с коррупцией» – настолько это словосочетание приелось. Каждый новый президент обязательно произносит его как мантру и ничего в реальности не делает. Пойти по грузинскому (прибалтийскому, восточноевропейскому) пути никто не решается и не решится – слишком уж внедрена коррупция наше сознание, слишком важную институциональную роль она выполняет. Другими словами, в современной России решительная и принципиальная борьба с коррупцией представляется – и не только власти – большим злом, нежели само это явление. Ведь дело в искоренении долголетних привычек, вошедших в кровь и плоть.
Тем временем Валентина Матвиенко, без волокиты избранная главой Совета Федерации, спешно взялась наводить порядок во вверенном ей хозяйстве. Повысить упавший до нуля авторитет Верхней палаты новый спикер решила с помощью… наделения сенаторов дополнительными привилегиями. Подумайте, возмутилась сердобольная Матвиенко, даже дворника так просто рассчитать нельзя, а сенатора можно отозвать. В общем, будут наши слуги народа под надежной защитой. В то же самое время глава палаты наводит дисциплину – добивается, чтобы сенаторы исправно приходили на заседания.
Можно ли представить себе, чтобы в США, хоть сегодня, хоть двести лет назад, за сенаторами бегали, побуждая их посещать Капитолий? Но Валентина Ивановна, даже если она искренне хочет блага коллегам, способна предложить им лишь унылый набор времен своей комсомольской юности – пряник и хлыст, номенклатурные блага и дисциплинарные кары. Впрочем, вряд ли от нее ждут чего-то другого.
***
Перед думающей Россией теперь что-то вроде тупика, темного пятна или черной дыры. Стагнация представляется неизбежной. «Единая Россия» победит в этом году, Путин – в следующем, Медведев станет премьером…
Но именно кажущаяся безысходность обычно побуждает мобилизоваться и упорно искать выход. Чем больше власть игнорирует население, тем мощнее может быть обратная реакция. Не хватит у правительства средств затыкать дыры – крышку сорвет раньше; будут деньги – пар станет накапливаться чуть медленнее. В брежневские времена застой тоже держался на страхе бюрократии перед сменой правил игры. Но тогда и народ, искалеченный террором, коллективизацией и войной, был не готов к противостоянию. Не расстреливают, нет войны – и хорошо.
Сегодня, хочется верить, люди не столь подавлены, и запугать их все-таки намного сложнее.