Побежденные победители
Самое главное для оценки исторической значимости тех событий не то, что произошло после них, а то, чего не произошло. Страна избежала гражданской войны, смуты, установления террористического режима и всего того, что не только было возможно во второй половине 1993 г., но и казалось, как минимум, вполне вероятным. Практически любые другие варианты развития событий были бы хуже последовавшего.
Но если вынести за скобки то, какого масштаба катастрофу для всей страны и ее жителей удалось предотвратить, то нельзя не признать, что результат этих событий был негативным. Самое печальное следствие сентябрьских–октябрьских событий 1993 г. в резком усилении первую роли силовых структур в жизни общества. Начавшаяся в те месяцы коржаковщина лишь частична была преодолена во время предвыборной кампании 1996 года, вместе с отстранением от власти самого Коржакова и его союзников. Однако вплоть до сегодняшнего дня люди в погонах бесконечно пытаются исполнять несвойственные им роли. Другим печальным следствием событий 1993 года стало ослабление институтов представительной власти, парламента, которое наблюдается до сих пор. Более того, такая катастрофа в нашей жизни последних десяти лет, как чеченская война, косвенно связана с этими обстоятельствами.
Другой вопрос – существовал ли в принципе иной выход, что еще можно было сделать, чтобы избежать подобной развязки. 4 октября 1993 года выбора у исполнительной власти не было безусловно. Существовал ли несиловой способ разрешения конфликта до принятия президентом указа 20 сентября – мне трудно судить. Очевидно, что возможности для политического маневра в тот момент были необыкновенно узкими. Может быть, Ельцин и его сторонники в какой-то момент запоздали с принятием новой Конституции, пока в 1991 начале 1992 г. для этого еще были политические возможности. Может быть, благоприятная возможность была упущена после референдума в апреле 1993 года. Но говорить задним числом всегда легко.
Во всяком случае, я меньше всего хотел бы обвинять в чем-то Бориса Николаевича Ельцина, сыгравшего в истории России грандиозную и до сих пор еще неоцененную роль. Соответственно, говоря о печальных последствиях тех событий, следует постоянно помнить, что произошло бы, если бы тогда не были предприняты эти решительные действия. И следует быть благодарными людям, которые сумели предотвратить развитие событий по самому негативному сценарию, прежде всего Ельцину и Гайдару. Они в очередной раз – не в первый и не в последний – отвели Россию от бездны.
Мои воспоминания об этих событиях в высшей степени тривиальны. для москвича моего поколения и моего образа мыслей. Сначала и почти до самого последнего момента отчаянная надежда, что катастрофы удастся избежать. Ужас 3 октября перед выключенным телевизором. Потом появление в эфире Гайдара, который наконец-то сумел объяснить, что надо делать. Встреча с друзьями и единомышленниками на площади Моссовета, давшая новую надежду на победу. Грандиозное облегчение, смешанное с болью и горечью 4 октября, когда стало ясно, что коммунистический реванш и гражданская война предотвращены, но что потерь не удалось избежать и жертв слишком много. Весь этот набор эмоций ничем не выделяет меня из общей массы таких же людей, как я.
Если же говорить о восприятии этих событий большинством населения России, то, как я полагаю, политическая борьба за их интерпретацию либералами была проиграна, так же как еще более печальным образом была проиграна борьба за политическую интерпретацию событий августа 1991 года. Укоренившееся в нашем массовом сознании клише «расстрел парламента», представляется мне обманом общественного мнения, фальшью и насилием над историей. Во-первых, Съезд народных депутатов не был парламентом, а во-вторых, его никто не расстреливал.
В определенной мере либералы сами виноваты в своих идеологических поражениях. Ведь до самого последнего времени значительная часть либерального сообщества испытывала страх перед открытым и твердым суждением и недостаток конструктивного идеологического мышления. Однако, в первую очередь, в основе этого поражения лежит массовый переход на антилиберальные позиции интеллектуальной, идеологической, журналистской элиты – людей, создающих смыслы и формирующих общественное мнение. Этот процесс начался одновременно со стартом реформ 1992 года, а событиями 1993 года был чрезвычайно усилен. Не завершен он и по сей день.
Вообще удивляться этому не приходится. Ведь наши интеллектуальные и идеологические элиты были воспитаны в советское время, и ресурс их свободолюбия был до конца исчерпан перестройкой. Фальшивая реинтерпретация событий сентября-октября 1993 года – лишь частное проявлений отказа значительной части интеллектуальной элиты от ценностей свободы и ответственности.