Подморозить Кавказ
Сергей Довлатов как-то обронил, что после коммунистов ему более всего отвратительны антикоммунисты. Когда речь о Кавказе, все время испытываешь схожие чувства. Да, нынешняя власть ведет себя там глупо, грубо, и, самое главное, бесперспективно. Но на другом-то конце еще хуже! И отвратительно выглядят антипутинские комментаторы, которые с трудом сдерживают радость, услышав об очередном теракте с чеченским следом.
Если это борьба за свободу, то примерно в той же степени, в какой большевистская революция была борьбой за справедливость. Тогда ленинская логика «чем хуже, тем лучше» диктовалась не столько заботой о благе пролетариата, сколько ненавистью к царизму. Вот и сегодня увидеть в людях типа Басаева защитников «кавказской идентичности» и народных мстителей можно лишь при очень большой аберрации зрения, вызванной страстной неприязнью к путинскому режиму.
Путинская политика в регионе обречена на провал. Не сегодня, так послезавтра. Достаточно понятно, почему она обречена – об этом чуть ниже. Но то, что придет на смену российскому протекторату (сказать «российской власти» – уже язык не поворачивается), будет не в пример хуже и для тамошних народов, и для Москвы, и для любого не потерявшего разум (или совесть) человека. Как сталинские лагеря были несравнимо ужасней самой страшной царской каторги.
Теперь по сути. То, что пишет Козак, ни в коей мере не новость для любого непредвзятого наблюдателя. Тем более, это не новость для президента Путина. Нового, собственно, одно: кто-то в Кремле организовал слив через скандального журналиста Хинштейна и «МК». Это означает, что за кремлевской стеной обострилась грызня. Вопрос кого с кем? Это подставка силовиков против одного из последних кремлевских либералов Козака? Едва ли. Он пишет правду, и знает, что президент имеет примерно аналогичную информацию из других источников. Слив ему ущерба не наносит, наоборот.
Возможно, это подставка «московских чекистов» против «чекистов питерских». Тайная война кланов идет так жарко, что запахом жареного полны все СМИ. Или еще один вариант – упреждающий удар самого Козака, который, если что, сможет теперь говорить, что, мол, пострадал за правду…
Какая, собственно, разница? А вот какая. Очень важно, что драка идет не за то, чтобы приватизировать победу и получить лавровый венок, а, наоборот, за то, чтобы переложить на конкурента вину за провал и навесить ему вериги неудачника. То, что облом так или иначе состоится, у политических игроков сомнения не вызывает. Вопрос в том, кого назначат крайним.
Почему облом? В самом общем виде – потому что мы живем в эпоху заката административно-силовых империй. Говоря конкретнее, это значит, что сегодня в принципе невозможно решать управленческие проблемы имперского пространства с помощью административно-силового инструментария. Не потому, что «империя» – нехорошо, а «демократия» – замечательно, а потому, что пространство само по себе делается столь сложным, изменчивым, разнообразным, что никакая сколь угодно вышколенная армия и бюрократия не в силах решать проблемы быстрее, чем они накапливаются.
Можно, конечно, создать видимость решения – затормозив развитие и ограничив требования развивающегося пространства так, чтобы они не опережали возможности центрального административного аппарата. «Подморозить Россию» – как выражался один из последних царских премьер-министров. Но это ведет лишь к иллюзии стабилизации. Проблемы же тем временем копятся подо льдом. И мы знаем, чем дело кончается. Еще более решительно «морозил» Россию Сталин – и создал такой запас проблем, что с концом ледникового периода нам осталось разгребать и разгребать, хотя бы на том же Кавказе.
Путин тоже пытается «подморозить». Оно бы и добро, если бы ради анестезии. Но кто будет делать операцию? Как и ради чего? Хирургов толковых не видно. Есть избыток морозильщиков – благо дело нехитрое. А дальше-то что? Дальше то, о чем пишет Козак: потеря управляемости, клановые режимы у власти, растущая безработица, коррупция как гарантия лояльности, презрение народа к власти – сначала к своей, а потом и к московской.
Но еще есть то, чего Козак не упомянул (или Хинштейн не процитировал). А именно. Русские с Кавказа бегут. Процесс этот необратим: попробуйте уговорить соседа поехать работать в Чечню, Ингушетию, в Северную Осетию или в Дагестан. Вам скажут большое и искреннее спасибо. Чечня сегодня этнически монолитная республика – чего никогда не было прежде. Ингушетия идет к этому быстрыми шагами. Дагестан тоже – и не исключено, что по пути ему придется пройти фазу распада по этническому принципу. Новоназначенный президент Северной Осетии заигрывает с национальными амбициями, рассуждая о необходимости объединения с Южной Осетией поперек интересов Грузии. Запах внутренней или внешней резни все ощутимее. И все, у кого есть нюх, предпочитают правдами и неправдами выбираться в более спокойные районы. Неважно, «правильно» это или «неправильно». Важно, что потенциала для колонизации «туземных территорий» у России давно нет. И уже никогда не будет.
И еще важно, что сегодня победителей в войнах нет. Есть только проигравшие с обеих сторон. Такое время. Будь то США против Ирака или Путин против Ходорковского.
Если генерал Ермолов мог с гордостью докладывать царю, что, мол, «…горцы, потеряв до 20% населения, стали вести себя заметно спокойнее» – и рассчитывать на заслуженную награду, то сегодня президент Путин едва ли обрадовался бы, получив подобное сообщение от г-на Козака. Собственно, подобными реляциями намеревались обессмертить свои имена господа Грачев, Шаманов, Манилов и тот уже забытый генерал, который командовал Южным федеральным округом до Козака. Но не смогли. И не столько потому, что мешали несносные правозащитники, западные миссии, НТВ, «врачи без границ» и пр., сколько потому, что «горцы» сегодня – абсолютная ровня «федералам». Они, как Масхадов и Дудаев, учились в тех же военных училищах и воевали тем же оружием, что и «наши». Только характер у них был еще отчаянней – потому что верили, что защищают будущее своих детей и своего народа.
Еще раз: времена меняются. А мозги – нет. Нет сегодня очевидного военного, экономического, культурного, бюрократического и демографического преимущества, которым обладала имперская метрополия Петербурга над нищей полукочевой овцеводческой окраиной Кавказа. И никогда уже не будет. Нет пафоса освоения «туземных территорий» – потому, что метрополия больше не может привнести туда новую, намного более совершенную технологию хозяйственного освоения пространства. Что имело место в прошлом, когда кочевье заменялось оседлым земледелием, строились оросительные каналы и железные дороги. Емкость окружающей среды и производительность труда увеличивалась во много раз – и «угнетаемые, порабощенные народы» реагировали резким увеличением численности, подъемом культуры и, в конечном счете, ростом национального самосознания.
Цивилизационный разрыв сокращается до минимума. Это значит, что метрополия, по современной терминологии – центр, более не справляется с главной своей функцией – обеспечением технологических, интеллектуальных и организационных инвестиций на подконтрольных территориях. Это очень ясно видно на примере сегодняшней кавказской политики. Ведь что хорошего Москва может предложить Северному Кавказу?
Стабильность? Нет, потому что у нее не хватает силы и компетентности определиться внутри себя, что ей важнее: спокойствие на своей территории или конфликты на территории соседней Грузии. В результате одной рукой подогреваются горячие точки в Южной Осетии и в Абхазии, ввозится туда оружие, уголовники и щедро раздаются российские паспорта – а другой рукой вылавливаются террористы, вернувшиеся оттуда с нашим же оружием, нашими паспортами и накопленным в «наших» формированиях боевым опытом.
Конституционный порядок? Нет, потому что под этим подразумевается предоставление клану Кадыровых или клану Батдыевых права бессудного и безвестного уничтожения всех, кто кажется клану опасным или вредным. Нет, потому что у Москвы не достает желания, силы и компетентности, чтобы обеспечить защиту конституционных прав жителей Северного Кавказа – хотя бы когда они голосуют. Выборы по-кавказски – это все равно что шашлык по-венски. Вещь в лучшем случае стыдная.
Экономическое развитие? Нет, потому что у Москвы не хватает силы и компетентности привлечь и защитить инвестиции не только в сверхрисковую зону Северного Кавказа, но даже и в стабильную, очень выгодную Тюмень, где шайка «силовиков» дербанит «ЮКОС» в своих интересах, прикрываясь рассуждениями об укреплении государственности.
Культурные преимущества? Нет, потому что Москва собственными руками разбомбила главный город Чечни, который один и мог выполнять функции культурного, интернационального, образовательного центра для окружающих территорий, не сумела защитить квалифицированные, в основном этнически русские преподавательские кадры и обрекла молодежь на отсталость или на дешевое «образование» со слов муллы. Потому что ей не хватает силы и компетентности, чтобы обеспечить студентам с Кавказа равные права и элементарную безопасность, если у тех достало смелости приехать учиться в Москву, Питер или в Воронеж. Нет больше у нас этого роскошного преимущества – быть более культурными! Мы утратили на него право. И потому Россия ведет с пришельцами толковище на самом примитивном уровне: «Вы чурки черножопые – а вы угнетатели империалистические». Налицо полное равенство дискутирующих сторон. Значит – конец империи.
Все это не просто печально, а отчаянно печально. Нет у нас перспектив. Замораживай, размораживай – конец един. Москва давно утратила право на лидерство, уступив его Западной Европе или Америке. Хотите пример? Пожалуйста. В столице империи было принято искать справедливости и защиты от местного произвола. И что сегодня московский суд? Не более чем необходимая инстанция на пути к суду Страсбургскому, где только и есть надежда обрести объективное решение. Так какой город сегодня является судебной столицей России?
Или, опять же, чтобы добиться видимости победы, заткнуть юридическую лазейку в Страсбург? Первое время будет легче – начальству. А потом – рванет. И довольно скоро.
Путинская попытка «подморозить» Кавказ – лжива по сути. Как говорил Наполеон, «это хуже преступления; это – ошибка». Но Путин не мог и не может этой ошибки не совершить. Весь его опыт, все его соратники говорят, что проблема решается просто: большой силой, большой жесткостью и большими деньгами. И если он этих простых средств не испытает, грош ему, Путину, цена.
Хотелось бы верить, что получится. Да не получается. Большая сила начинает действовать не столько в державных, сколько в своих частных интересах, торгуя оружием и разрушая города. Большая жесткость вырождается в элементарный беспредел по отношению и к своим, и к чужим. Большие деньги разворовываются еще на подходе к региону.
Не там проблема, а здесь, в Москве. В Кремле это начинают понимать. Но Северный Кавказ – это лицо путинской политики. Лицо нельзя терять ни при каких обстоятельствах. Значит, строим на Кавказе огромную потемкинскую деревню с приятным выражением этого самого лица. С замоченными террористами, счастливыми туземцами и удвоенным ВВП. А за фанеркой – благополучно работающий к югу от Хребта западный нефтепровод Баку–Джейхан, т. е. то самое геополитическое поражение России, ради которого, если вспомнить риторику 1990-х, и затевались военные действия в Чечне. С нашей, с северной стороны, напомню, нефтепровод Баку–Новороссийск иссяк. Хотя контроль на Чечней, как написано на лицевой фанерке, путинская бригада обеспечила. Над Чечней в смысле территории – вряд ли. Над Кадыровским кланом – еще куда ни шло. А насчет нефтяного контроля – забудьте, проехали.
Именно на потемкинскую картинку–раскраску и уходят растущие в геометрической прогрессии расходы из федерального бюджета. Получается «империя наоборот» – не метрополия забирает ресурсы из колонии, обеспечивая в обмен интеллектуально-организационные инвестиции, а «колония» высасывает средства из «метрополии». А в обмен поставляет сладкую, как шербет картинку и «восточные социальные технологии». В самом деле, вам не кажется, что выборы у нас в России делаются все более, простите за пушкинское выражение, «калмыцкими»? И телевидение понемногу все более становится потемкинским? Да и ОМОН все смелее применяет у себя на родине навыки, полученные в Чечне.
А что вы хотите – обмен-то идет! И при таком раскладе мы как центр успешно эволюционируем в сторону Пекина или Ташкента…
Значит ли это, что демократическая или либеральная альтернатива может решить проблему и спасти если не российский Кавказ, то хотя бы людей на Кавказе от междоусобной резни? Нет, не значит. Размораживание бывает еще болезненней, чем глубокая заморозка. Мы это уже проходили.
В том-то и беда, что выхода не просматривается. Поэтому и Путина с Козаком здесь ругать – дело не слишком благородное. Москва могла бы претендовать на роль имперского центра, если бы была способна лидировать не только в военно-административном отношении, но и во всех остальных. Это значит, она обязана была еще 50 лет назад стать не «образцовым коммунистическим городом», а ровней с Парижем, Лондоном, Берлином, Нью-Йорком, Токио или Сан-Франциско.
Чего не случилось. По известным причинам: вместо построения коммунизма пришлось ограничиться проведением Олимпийских игр 1980-го года. Если в современном мире и возможны империи, то гибкие, многогранные и открытые для внутреннего развития. То есть либеральные – как США. Поскольку либеральным, гибким и привлекательным нашему государству под властью команды «питерских» заведомо не бывать, мечты о лидерстве и величии можете смело списывать в адрес газеты «Завтра». У них там большой-большой холодильник для замораживания отечественных мозгов. Они там по сей день считают СССР, который Маргарет Тэтчер называла «Верхней Вольтой с ракетами» одним из глобальных лидеров. Правда, прошлого. А сегодня им таким лидером кажется Китай. Словом, что угодно, только не Западная Европа, не Япония и не США. А вот народам Северного (а Южного и подавно!) Кавказа все чаще мерещится что-то именно в этом духе.