Споры о прошлом в отсутствие настоящего. Ежемесячное обозрение.
Февраль 2011-го
Оттого так его и превозносят – в пику Горбачеву, хотя оба они, на мой взгляд, друг друга стоили, и противопоставлять этих партноменклатурщиков, оказавшихся каждый в свой час весьма прозорливыми и незашоренными, довольно глупо. Впрочем, в марте будет отмечаться 80-летие Михаила Сергеевича – посмотрим на реакцию кремлевских масс-медиа. Пять лет назад она отличалась по отношению к юбилярам вопиющим образом, хотя, конечно, вклад Горбачева в ход мировой истории по сравнению с вкладом Ельцина объективно куда более значителен.
Сегодня мне наиболее существенным кажется тот факт, что оба родом из брежневского ЦК – в вузы поступили еще при Сталине, в номенклатуру вошли при Хрущеве, а при застое успели достичь предпенсионного возраста. Тем не менее, оба оказались способными на кардинальные перемены, точнее, на невероятную адаптацию. Но то, что у них было именно такое прошлое, определило курс реформ в Советском Союзе и в России. Иными словами, власть, несмотря на внешние перемены, осталась в руках «инсайдеров», наследников Брежнева, которые и привели страну в рынок. И потому он у нас такой какой есть, а не другой.
Что касается Совета по правам человека, то его нынешний председатель Михаил Федотов на заседании в Екатеринбурге предложил дать право рассекречивать документы советских времен непосредственно Госархиву. Что ж, подождем результатов такой инициативы. Напомню лишь, что до сих пор доступ к материалам более чем полувековой давности чрезвычайно затруднен. Например, историкам не предоставляют протоколы следствия по делу Берии. Если в других странах бывшего соцлагеря архивы спецслужб сразу же после смены режимов стали доступны обществу, то у нас по-прежнему полноправный распорядитель хранилищ – господин чекист, принимающий решение, кому и что можно знать о прошлом.
***
Оценкам ельцинской эпохи было посвящено интервью в «МК» Валентина Юмашева — ближайшего советника, а затем и зятя Бориса Ельцина, руководителя его администрации. Сразу за этим в Интернете появилось открытое письмо к Юмашеву его бывшего коллеги журналиста Юрия Гейко.
Начнем с Юмашева — его суждения вполне отражают мнение тех, кого можно считать твердыми «ельцинистами». Они полагают, что иначе реформы провести было невозможно и лучше так, чем никак. Многие приверженцы подобной позиции, кстати, прочно интегрированы в сегодняшнюю иерархию. (В этот лагерь можно отнести и Анатолия Чубайса, в последнее время выступающего в прессе со своими воспоминаниями и анализом 90-х годов.)
Итак, у Юмашева уже в первом абзаце обнаруживаешь расхождение с исторической правдой: «…Для меня Ельцин — это прежде всего человек, который подарил нам свободу». Будто не было многих сотен тысяч людей, выходивших на площади в 1989 – 1991 годах, а еще раньше – диссидентов и правозащитников! Только при поддержке поверивших в него сограждан Ельцин и смог получить свои высокие посты в перестроечной России. Да и серьезно ли это – утверждение, будто политическую свободу можно «дарить»! Или еще один характерный ответ — на вопрос «Что не успели сделать Ельцин и его команда?»: «В 1991—1992 годах они полностью сконцентрировались на экономике, что было абсолютно объяснимо. Но именно в тот исторический момент можно было реализовать важнейшие политические решения. Можно было принять новую Конституцию, и тогда у нас не было бы кровавых событий октября 1993 года. В конце 1991 года после августовского путча можно было вынести Ленина из Мавзолея. И в тот момент это было бы одобрено всем обществом. Но надо понимать, что это нам сейчас легко постфактум раздавать оценки. А тогда Ельцин со своей командой буквально спасали страну от голода, от разрухи».
Здесь ключевые слова – «абсолютно объяснимо». Между тем то, что спасение страны от голода не более чем миф, подробно, с цифрами, давно разъяснил экономист Андрей Илларионов. Разрухи в 1991 — 1992 годах также не наблюдалось. А вот что несомненно – так это самоизоляция Ельцина в Сочи в сентябре, вскоре после путча, когда и можно было ковать железо. А в октябре – декабре президент занимался прежде всего разного рода интригами, направленными на перехват власти у Горбачева. Так были непоправимо упущены шансы повернуть развитие страны к правовому и демократическому государству.
Увы, ни Юмашев, ни Чубайс, ни кто-либо еще из этой генерации не были политиками. Они, по сути, действовали как функционеры и обслуживали власть; та время от времени давала им пинка, но они, потерев больное место, опять шли к ней на поклон. Оттого эти прагматики и сами не могут ясно осознать происшедшее: они все пытаются уверить нас, что «альтернативы не было», и объяснить, что «Россия – не Польша», полагая, вероятно, что этим аргументом исчерпываются все проблемы.
Интервью Юмашева – типичный образец приторной новейшей мифологии. Но ответное «воззвание» Юрия Гейко наводит на еще более грустные размышления, равно как и успех его у публики. На фоне подобной критики ельцинский советник выглядит просто кладезем мудрости. Чего стоит хотя бы такой пассаж Гейко: «Почему в населении вызревает все большая тоска по Сталину? Потому что в стране был порядок, была ответственность чиновников и неотвратимость их наказания за дело. Не было воровства». Тоже миф, только с обратным знаком. Как Юмашев представляет определенный социальный слой, так и Гейко символизирует свой, причем куда более многочисленный. Это, так сказать, разочарованные перестройщики. Они перекладывают всю ответственность с народа на власти.
Почему демократические реформы в Восточной Европе и Прибалтике привели, пусть с разной степенью успешности, к намеченным целям? В том числе и потому, что общество не позволило себе политической безучастности. У нас же на избрании Ельцина запас массовой боевитости закончился. Население в основном выжидало, перейдя из состояния субъекта исторического действия в состояние объекта. Примерно то же случилось спустя пятнадцать лет в Украине – «протолкнув» во власть Ющенко, избиратели решили, что на этом их миссия закончилась и теперь по мановению нового президента возникнут молочные реки с кисельными берегами.
Увы, пока мышление такого рода будет преобладать, России не выйти из порочного круга. Так и будут одни люди в оправдание всех действий властей ссылаться на фатальные «объективные обстоятельства», а другие по-прежнему уповать на сильную руку.
***
Вот Египет и Ливию уже успели сравнить и с Россией, и с Белоруссией, и с Казахстаном. Гадают даже, когда рванет и там по арабскому сценарию, и рванет ли вообще. Думается, сравнение изначально некорректно. Постсоветская цивилизация уникальна. Повторю, столь удручающих конформизма и пассивности в мире больше не найти. Даже в Северной Корее, наверное, освободи ее сейчас, жители оказались бы куда более активными.
Отдельный вопрос — демография. Средний возраст египтян – двадцать четыре года, россиян – тридцать восемь с половиной. Вычти из статистики Северный Кавказ, этот показатель, возможно, перевалит за сорок. В Египте молодежь наполовину, а то и более, безработная. Наша же, малочисленная, куда востребованнее на рынке труда. Да и вообще безработица далеко не главная российская проблема. Мы — страна с пожилым населением, стремительно убывающим. Миллионов молодых людей, которым нечего терять, – горючего пороха любых революций, — у нас не имеется. (На Кавказе бесцельно слоняющейся молодежи куда больше – и вот результат: нехватки в добровольцах-смертниках не наблюдается.)
Египет (Тунис и далее по списку) не прошли в XX веке через то, через что прошли народы СССР. Арабские страны хоть и побывали под властью всякого рода диктаторов, не испытали на себе социальной инженерии, насильственной ломки традиционного образа жизни. Никто там не трогал религию, не объявлял частное предпринимательство уголовным преступлением. Там не было голодоморов и планового отстрела миллионов сограждан. Это нации с относительно здоровой социальной структурой, без отрицательного генетического отбора на протяжении трех поколений. Вот почему египетский условно сценарий нам не грозит – за исключением разве что республик Северного Кавказа. Но там федеральный центр готов вливать миллиарды и миллиарды, — чтобы «молчали», — за счет априори молчащих остальных регионов России.
В свое время Кремль, перепуганный событиями в Украине, принял драконовское законодательство относительно НГО. Дескать, они подстрекатели смут. Но вот Ливия – страна, где никаких НГО и в помине не было, где режим куда более репрессивный, чем в России. Однако и там буквально в одно мгновенье вспыхнули мятежи – что доказывает органическую природу «цветных» революций. Их невозможно подготовить и запрограммировать где-то за рубежом.
***
Еще одна попытка представить удобные мифы в подмен реальности — диалог в прямом радиоэфире между известным блоггером Алексеем Навальным (создатель сайта «Роспил») и единоросом Евгением Федоровым. В одном из предыдущих выступлений на том же Финам-FM Навальный назвал «Единую Россию» партией воров и жуликов, за что обиженные на него подали в суд. И вот состоялась «дуэль» — между «клеветником» и депутатом Госдумы от ЕР.
Ни на один из конкретных вопросов оппонента (в частности, насчет молчания ЕР по поводу богатств Лужкова или Рахимова) Федоров даже не попытался дать осмысленный ответ. Зато он очертил слушателям потрясающую версию глобальных событий – как они трактуются в Кремле, точнее, как их пытаются представить оттуда россиянам. Любимое выражение этого деятеля – «однополярный мир». Оказывается, все беды России от попыток Америки сохранить на планете этот кошмарный порядок. США ради этого финансируют и поддерживают нашу оппозицию. Навальный и ему подобные критики власти – просто западные марионетки. Кстати, нынешние волнения на Ближнем Востоке, конечно же, дело рук госдепа. Путин величайшим напряжением сил спасает Россию. Федоров так и сказал, что Путин стоял один против всего мира. «Суверенитет дорого стоит» — главный тезис единороса. Все подчинено задаче удержания этого суверенитета, иначе – гибель. Все практически страны против России и желают ей зла.
Такое апокалипсическое умозрение не мешает российской элите хранить свои капиталы на Западе и туда же отправлять учиться собственных детей (на что справедливо обратил внимание Навальный). Федоров попытался отделить верхушку «Единой России» от «лихих 90-х». По его словам, ЕР вынуждена была спасать страну после разгрома. Но и Лужков, и Путин, и Шаймиев, и Шойгу, и прочие спасатели – все они в 90-х годах были на первых ролях и успешно делали карьеру.
Такие передачи — индикатор нашего времени, они очередной раз выявляют беззастенчивое вранье Кремля, пустоту официальной идеологии. Тем не менее, подвигнуть людей к каким-то решительным действиям они не способны. У россиян точно парализована воля, отсутствует вера в самих себя. Констатация многими из них банкротства нынешнего курса ведет лишь к осознанию и принятию безвыходности положения.
Курьезный факт. К 150-летию отмены в России крепостного права ряд демократов-оппозиционеров решили разместить в Москве вполне невинную рекламу с историческими цитатами из эпохи Александра II. Однако ни одно рекламное агентство не согласилось предоставить заказчикам свои услуги, испугавшись даже намека на фронду! Право, по конформизму и сервильности современные русские капиталисты далеко превосходят гоголевских и щедринских персонажей…
***
Все больше ходит слухов о разногласиях в дуумвирате. Не стоит комментировать домыслы, ибо о том, что на самом деле происходит в верхах, знает лишь узкий круг доверенных лиц, откуда информация не утекает, как бы иные журналисты и политологи ни пытались показать свою осведомленность. Поэтому лучше обратиться к неоспоримым фактам. Так, не успел Путин заявить относительно расследования теракта в Домодедово «Можно считать, что дело в целом раскрыто», как Медведев возразил: «…Считаю абсолютно недопустимым, когда еще до проведения всех следственных процедур, подготовки обвинительного заключения, отправки его в суд, вынесения приговора и до вступления его в силу кто-либо объявляет о раскрытии преступления, тем более такого тяжкого». Прежде ничего подобного президент в адрес премьера не говорил. Разумеется, он не указал объекта критики, но и без того все поняли о ком речь. Более того, резкость заявления Медведева была просто поразительна.
Наблюдателям осталось предаваться размышлениям, зачем и почему были произнесены перед телекамерами эти слова. А вскоре Медведев и Путин полетели вместе в Сочи, и экран демонстрировал нам их дружбу и взаимопонимание. Непредсказуемы кремлевские интриги, недоступен их смысл простым смертным при отсутствии публичной политики и свободных СМИ. Замечу, что такая ситуация чревата — кризис может «вдруг» возникнуть на голом месте, ставя на дыбы всю страну.
***
Чем же занимаются наши слуги народа в отсутствие настоящих серьезных дел? Конечно же, их имитацией. Плюс решением собственных дел и делишек. То затевается перепалка с Японией из-за Курил – хороший, видимо, по мысли Москвы, способ продемонстрировать свой железобетонный патриотизм. То в экстренном порядке проводится сто пятьдесят первое совещание по борьбе с преступностью и терроризмом на Кавказе. Положение там все ухудшается и ухудшается, уже Чечня кажется оплотом стабильности на фоне других республик региона. А власть все принимает «очередные» меры.
Столь же бессмысленные совещания прошли по борьбе с коррупцией, по инновациям и т. д. Чем меньше реальных успехов – тем больше разговоров. Прошла еще одна смена на сочинской стройке, которой все никак не везет на начальство. Руководитель «Олимпстроя» Таймураз Боллоев покинул свой пост «по состоянию здоровья», и его место занял уже четвертый по счету директор – Сергей Гапликов. Если учесть, сколько в Сочи сменилось за последние годы мэров (о чем я не раз писал), то поневоле вспоминаешь Крылова — «А вы, друзья, как ни садитесь»…
Еще в феврале Владимир Путин дал интервью Наоми Кэмпбелл для английской версии журнала «GQ» (важное светское мероприятие, без которого России никак), посетил Первый канал и поучаствовал в «Минуте славы». На этом канале премьера любят и не задают ему неприятных вопросов. Его встреча с сотрудниками Первого оказалась любопытным зрелищем. Путин приехал на телевидение, чтобы лично поздравить с 50-летием героя (антигероя – кому как нравится) нашего времени Константина Эрнста, уже более десяти лет обеспечивающего стратегическую линию телеполитики. Такую службу не грех и отметить. А заодно и с бесстрашными ведущими пообщаться. Арина Шарапова начала с горячей заботы о здоровье премьера: «Как вы отдыхаете? Сколько вы спите?». Тут не удержался сам Эрнст: «Можно я вставлю ремарку? Один мой знакомый сказал, что вышел от Владимира Владимировича вчера в 2 часа 40 минут». Довольный Путин не стал возражать: «Закончили совещание в 1.30. Ну и потом там еще был ряд коллег, которые не могли уйти, не задав еще пару вопросов, и таким образом мы закончили в начале третьего».
По идее, тут нечем гордиться – ведь в России, слава богу, не война, чтобы правительство заседало до глубокой ночи. Это свидетельствует лишь о неумении распределить свое время и поддерживать рабочий график. Типичная советская черта — не справляться с делами в установленные часы, задерживаться заполночь и считать это чуть ли не трудовым героизмом.
А вот как атакует национального лидера ветеран телевидения Елена Малышева: «Моменты, когда вы бываете абсолютно счастливы? Вот, правда, абсолютное счастье когда бывает?». И это после бессмысленных вопросов о премьерских дочках. Как не ценить власти таких акул эфира!
Прозвучал и очередной премьерский перл: «Оппозиция ничего не делает, она только критикует власть – и в этом ее счастье». Услышав это, Владимир Познер (о-о-очень прожженный товарищ, между прочим) поинтересовался: «Как вы относитесь к появлению в эфире Первого канала представителей оппозиции? Ну в принципе? Потому что, когда вы сказали, что они появляются, мне кажется, что вы заблуждаетесь. Они очень редко появляются в эфире любого федерального канала». (Ну не раннегорбачевские ли времена — «Как вы относитесь к появлению оппозиции?»! А ведь на дворе не 1987-й, а 2011 год! Какой откат назад!) И премьер уточняет: «Я и вижу, и слышу, что они врут, но даже к этому я отношусь абсолютно спокойно. Должен кто-то и врать, потому что кто-то хочет услышать это вранье. Пускай скажут в конце концов».
Ненависть и презрение к думающим иначе просто феноменальные. Критикуешь – значит, врешь. Как говорится, приехали.
***
Ох, не все даже привилегированные особы на Руси живут, поддакивая власти и ее партии. Вот бывшая прима Большого и Мариинского театров Анастасия Волочкова — личность известная больше по скандалам в рубриках светской хроники — в непечатных выражениях охарактеризовала «Единую Россию» в интервью радио «Свобода». А затем красавица, пробывшая в рядах данной партии аж восемь лет, гордо покинула эту организацию. Может быть, балерина человек политически и невежественный, но житейски весьма и весьма тертый. Не забудем, что она выходец из Питера. И раз уж пошла на такой афронт, значит, что-то почуяла.
Вслед за ней от своей подписи в осуждение Ходорковского отказался и певец Александр Буйнов, тоже представитель шоу-бомонда. Кто следующий?
***
Европарламент в феврале принял резолюции «О правовом государстве в России». Давно уже Москву не критиковали в Европе на официальном уровне – со времен пресловутого лорда Джадда. Потому, наверное, для нашего истеблишмента резолюция оказалась подобной ушату холодной воды.
В документе, в частности, говорится: «…Несколько судебных процессов и тяжб последних лет поставили под сомнение независимость и беспристрастность судебных институтов в Российской Федерации». Евродепутаты выразили озабоченность суровым приговором Михаилу Ходорковскому и Платону Лебедеву. Они призвали российские власти «сделать все от них зависящее для учреждения в стране судебной системы, соответствующей обещаниям президента РФ о справедливом и транспарентном правосудии». Упоминается также арест оппозиционных активистов 31 декабря после участия в санкционированном митинге на Триумфальной площади в Москве. Европарламент вновь призвал власти России найти и привлечь к суду убийц российских журналистов и правозащитников — Станислава Маркелова, Анастасии Бабуровой и Анны Политковской. Сказано и о гибели в СИЗО юриста инвестиционного фонда Hermitage Capital Management Сергея Магнитского.
Как заявила Кристина Оюланд, одна из авторов резолюции, в перспективе могут быть введены «черные списки» на въезд в Европу российских чиновников. «Мы серьезны, — предупредила депутат. — Мы хотим видеть Россию важным партнером, но в то же время партнером демократическим. Мы не хотим иметь дело с Россией, которая попирает демократию. Мы не хотим видеть Россию вторым Египтом или вторым Тунисом».
После событий на Ближнем Востоке и в Белоруссии, которой Европа было пошла навстречу, но оказалась жестоко обманута, Брюссель и Страсбург не склонны смягчать критику и ощущают потребность в неких конкретных действиях против репрессивных режимов. «Договариваться» для Москвы становится все труднее.