ВРЕМЯ СОБИРАТЬ ЛИМОНЫ?

Чем ближе выборы 2007 — 2008 годов, тем очевидней невозможность мало-мальски серьезного выступления на них демократических сил. Оппозиция («всамоделишная») наша находится в бедственном положении, а в том, что она страшно далека от народа, не упрекал разве что ленивый. В довершение всего ее («Другую Россию») постигли очередные расколы и разногласия. С высоты сегодняшнего дня даже трудно понять — как Кремль мог быть всерьез обеспокоен в 2005 году оранжевой опасностью в России?

Тем не менее, в истинно оппозиционных рядах, пусть и микроскопических (тщательное их рассмотрение мы оставляем будущим историкам — до 1917 года мало кого в России интересовали споры между большевиками и меньшевиками, однако во временной перспективе их влияние было сильнее, чем словопрения в Государственной думе, обсуждавшиеся в ведущих газетах), кипят споры и страсти. Об одном из этих споров и хотелось бы поговорить сегодня, благо актуальности он своей не теряет, а в связи с последними событиями в стане демократической оппозиции приобретает особое значение.

Суть его не нова: стоит ли людям либеральных взглядов объединяться и сотрудничать с представителями иных воззрений? В нашем случае – с НБП Лимонова, например, или с КПРФ, – как предлагает Касьянов. Любимый упрек Суркова, Чадаева и тому подобной внутри-около-кремлевской публики в адрес оппозиции – как же можно вас воспринимать всерьез, когда с вами всякая сволочь типа Лимонова, с его популизмом и левизной? Они же антирыночники, антидемократы и т.п. Недаром осторожные люди а ля Гозман однозначно предпочитают общению с неформалами верноподданнические заявления в адрес власти.

Прежде чем попытаться ответить на этот вопрос, обратимся к опыту стран с развитой демократией. Их либеральное устройство отнюдь не предполагает, что носители либеральных взглядов в них безоговорочно доминируют. Все гораздо сложнее. Демократия там развилась и поддерживается именно как способ балансировки между различными силами, зачастую с противоположными интересами. Но в конечном итоге все они заинтересованы в сохранении этого механизма, как единственной гарантии собственного выживания и сохранения.

Если мы посмотрим на настроения общественности, то, как правило, апологетов свободного рынка там считанные единицы. Напротив, левые и социалисты всех мастей преобладают. В университетах, масс-медиа, молодежных организациях, левые вообще составляют порядка 80%. Звезды кино, интеллектуалы соревнуются в антибуржуазных заявлениях, но никого это не пугает. Более того, французские коммунисты могли свободно получать министерские портфели что при Миттеране, что при Жоспене, а, скажем, Национальный фронт Ле Пена (партия при всем том рыночная) и мечтать об этом не может. Когда в Австрии на выборах победила буржуазная националистическая, но совсем не фашистская партия Йорга Хайдера и его пригласили в правительство, то Европа объявила бойкот Вене. А посткоммунисты в Италии при Проди в который раз стали членами кабинета, и никого это не беспокоит.

Вообще современная западная демократия крайне настороженно воспринимает все, что идет справа, и весьма благодушно – все, что слева. Это не хорошо и не плохо, просто такова реальность.

Возьмем последние президентские выборы во Франции. Французские лимоновы, крайние леваки – Арлет Лагийер, Мари-Жорж Бюффе, Жозе Буве, Жерар Шиварди, Оливье Безансон получили в совокупности почти 10% голосов. И никого в Париже не пугает подобная активность. Известнейший современный французский романист Фредерик Бегбедер агитировал на парламентских выборах за коммунистов. Скажете, это Франция, вотчина гошизма? Но вот вам чопорная Англия. Мэр Лондона, куда так рвутся наши новые русские, — левак Кен Ливингстон, помешавшийся на антиамериканизме, антиимпериализме и т.п., но оттого отнюдь не ставший непопулярным. По недавнему опросу Би-Би-Си, самый уважаемый философ для жителей Великобритании — Карл Маркс.

Так что представим, каково было Рейгану и Тэтчер бороться за здравый смысл в политике и экономике, за свободный рынок и уважение к частной собственности в таких условиях. Но ничего, их идеи победили, и Блэр и Клинтон вынуждены были идти по их стопам.

И сегодня Джордж Буш — благонамеренный консерватор, дважды избирался губернатором Техаса, затем дважды — президентом США под улююкание ненавидящей его прессы, безо всякого административного ресурса. И он не жалуется на засилье леваков в СМИ и академических кругах, а принимает правила игры — и побеждает.

В нормальном обществе должны быть представлены и марксисты, и националисты, и либералы, и христианские демократы, и консерваторы, и крайне левые, и крайне правые – нравится это кому или не нравится. Бороться за либерализм и демократию — значит бороться за такой порядок вещей, когда существуют и активно действуют всякие течения и направления, причем неприятные тебе политические силы, как правило, преобладают. Да, крайне левые – это безмозглые ублюдки или заведомые негодяи, это надо ясно понимать, но также надо априори понимать, что за ними всегда будет идти 10% населения, а за просто левыми — еще процентов тридцать. Надо понимать, что большой бизнес всегда будет в обществе под подозрением, что кинозвезды и философы из университетов, все эти Джейн Фонды и Ноамы Чомские, всегда будут обвинять истеблишмент – от Билла Гейтса до Папы Римского — во всех грехах и злодеяниях. Для них правовое государство — всего лишь уловка мира капитала, а частная собственность отнюдь не неприкосновенна. Увы, но так устроен мир. Потому бороться за Лимонова – значит бороться за разнообразие, главную цель либералов.

Поэтому же гнать от себя «экстремистов» — значит играть под дудку «кремлевских», которые в таком случае будут устанавливать правила игры, отделять агнцев от козлищ, выдавать справки о благонадежности и умеренности. И именно «кремлевским» менее всего хочется сложности и разнообразия, при которых они неминуемо проиграют. Если сила Кащея была сокрыта в яйце, то их сила — в тупо однообразном ТВ, в не допускающем разнообразия членстве губернаторов в «Единой России», в заранее известных рамках допустимого.

Те же, кого эта «стабильность» не устраивает, могли бы временно объединиться. Де Голль – традиционалист и буржуа до мозга костей, активно сотрудничал с коммунистами во имя освобождения Франции. В 1989 – 1991 «демократы» объединяли в своих рядах самых разных персонажей — от Сахарова и Новодворской до Аксючица и Николая Павлова – во имя победы над коммунистической системой. Потом, конечно, противоречия всплыли, и в этом нет ничего страшного. Ради этого плюрализма, как говорится, и боролись.

То же самое в 2004 году в Украине – дабы снести «кучмизм» выступили «разом» и национал-либералы Ющенко, и популисты Тимошенко, и социалисты Мороза. Их объединяла главная цель – свержение режима коррупции и беззакония. А уже потом они разъединились, чтобы активно конкурировать между собой в рамках посткучмистской Украины. Так что «раскол» оранжевого блока не есть нечто страшное, это не заслуженное возмездие на «их» голову, не доказательство тщетности усилий что-либо изменить, а естественный результат эволюции, можно сказать, конечная цель.

То, что должно временно объединять самые противоположные силы – это принятие принципа плюрализма, ненасильственного удержания власти, готовность отдать ее тому, кто победит на выборах. Равно как и непринятие нынешней системы. Подписываешься под этими тезисами – ты наш. Что у тебя в голове, веришь ли ты в мировую революцию – дело твое, главное, воплощай мечты в жизнь в рамках «буржуазной демократии», или, как говорил довлатовский персонаж конвоируемому зэку, «не переигрывай».

Примерно таким образом еврокоммунисты в Италии и Франции, начиная с 60-х годов, стали частью политической конструкции в Европе, ее важнейшей подпоркой, когда отказались от наиболее одиозных сталинских и ленинских принципов. После этого их посадили с собой за один стол как равных. Но система допускает и существование маргиналов, всех этих троцкистов, маоистов, поклонников Че Гевары и Франца Фанона. Места хватает всем, и они вполне безопасны в общей пестрой картине. Когда у людей есть выбор, вероятность того, что они предпочтут крайний вариант, довольно мала.

Лимонов, безусловно, демагог, авантюрист, подражатель Д’Аннунцио и тому подобных персонажей. Но он политически талантлив, умеет объединять под своими знаменами людей, он способен продуцировать броские лозунги, а его сторонники придумывают и совершают неординарные поступки, привлекающие всеобщее внимание. Никакая демократически настроенная молодежь ни на что подобное не способна. Сам Егор Гайдар в своем последнем интервью журналу «Смарт Мани» признался, что студенты престижных МГУ и ГУ – ВШЭ заражены антиамериканизмом¹. Так стоит ли отталкивать такого человека, если он согласен подписаться под вышеупомянутыми принципами?

Да, борьбу с ним либералам необходимо будет вести — но на следующий день после ликвидации нынешнего режима. До того – иметь такового деятеля в союзниках отнюдь не постыдно. Скорее наоборот. Своим драйвом, харизмой, Лимонов и лимоновцы способны привнести в оппозицию куда больше чем Каспаровы и Касьяновы вместе взятые.

¹ Новый российский антиамериканизм – любопытнейшая тема, достойная отдельного разговора. Гайдар, Чубайс, Немцов никак не ожидали того, что парни и девушки 1986-1987 годов рождения, учащиеся престижных вузов, которые получили и получают по максимуму от рынка и какой-никакой свободы, окажутся такими «неблагодарными». О причинах сего парадокса поговорим в следующий раз.

Поделиться ссылкой: