Мир без России?

На мой взгляд, сама тема дискуссии несколько искусственна, поскольку между глобализацией и либеральной демократией связи нет, глобализация происходит независимо от политических режимов. И сама по себе глобализация не способствует распространению либеральной демократии, существующей в Европе, Северной Америке, Австралии и некоторых других странах. В Латинской Америке демократические по форме режимы сменили прежние военные режимы. Но здесь демократия в большинстве случаев прикрывает авторитарное правление и всевластие мафии, оставаясь очень далеко от европейского образца. В Азии фактически существуют всего четыре действительно демократические страны — Израиль, Япония, Южная Корея и Тайвань. Но Израиль импортировал демократию вместе с иммигрантами из Европы и Америки, в Японии демократия была введена насильственно в условиях оккупационного режима. В Южной Корее и Тайване переход к демократии перешел также под сильным влиянием США, от которых эти страны полностью зависели. Наконец, в Африке демократия блистательно отсутствует. Даже в демократической по форме ЮАР она прикрывает авторитарный по сути режим.

В свете вышеизложенного торжество либеральной демократии в России не представляется вопросом сколько-нибудь обозримого будущего. Режим Путина, вопреки распространенному мнению, опирается не только на силовиков. Силовики, хотя и являются опорой режима, самостоятельной роли не играют и при необходимости легко устраняются диктатором со своих постов, а при необходимости могут ликвидироваться и физически. Российские вооруженные силы за пределами своего термоядерного потенциала — слабы и отсталы, и сильно уступают передовым армиям мира. А локальные конфликты они могут вести лишь против слабых противников. Это сильно ограничивает реализацию имперских амбиций. У режима есть и другие, не менее прочные опоры, в лице бюрократии и владельцев государственных корпораций. Но что еще важнее — на стороне жесткого авторитарного режима — мнение народное. Россияне никогда не жили при либеральной демократии европейского образца, да и при просто демократии существовали лишь очень короткие периоды своей истории — в 1917 и в 1991-1993 годах. Они привыкли, что ими должен повелевать царь (генсек, президент), и ощущают себя в своем большинстве бесправными подданными, а не обладающими правами гражданами. Поэтому они позволяют верховной власти творить если не все, то очень многое, с чем они даже внутренне не согласны. Исходя из этого, наступление послепутинского времени не будет означать торжества либеральной демократии. Установится новый авторитарный режим, который, по крайней мере, в первое время будет мягче путинского из-за необходимости восстанавливать отношения с Западом. Сменится ли такой режим когда-нибудь либеральной демократии, и если да, то как и когда это произойдет, сегодня предсказать невозможно.

Вопрос от модератора дискуссии:  Ирина Чечель: Если рассуждать в Вашей парадигме, было бы уместно говорить и о хирургической «трансплантации» либеральной демократии «странам-агрессорам» во Второй мировой войне – Германии и Японии.   Я описываю сейчас последние по времени американские версии утверждения после 1945-го «вовсе не абстракций, а конкретики либерального порядка».  (Р. Кейган).  В них этот порядок является способом принуждения к миру агрессоров с компенсацией им в виде экономического процветания. А для Вас либеральный мировой порядок и принуждение к миру –  однопорядковые явления?

Борис Соколов:
Либеральный порядок может быть импортирован в другие страны, но только в условиях длительной оккупации и только в те страны, где это допускают внутренние условия. Думаю, что обеим Конго и Чаду никакая оккупация сейчас не поможет стать демократией, а Россию по ряду причин оккупировать невозможно — хотя бы потому, что это потребует непомерных затрат, которых ни один бюджет не выдержит.

 

Поделиться ссылкой: