Европейский суд по правам человека – об академической свободе высказывания
Международное право помещает академическую свободу где-то между свободой слова (свободой негативной, по определению Исайи Берлина) и правом на образование (то есть, свободой позитивной). Действительно, обращение к международным документам по правам человека показывает, что академические права и свободы, с одной стороны, защищаются, статьей XIX Всеобщей декларации прав человека, защищающей право на свободу выражения мнений и обмен информацией, с другой – статьей XXVI, предписывающей все страны обеспечивать право на образование. В результате, и нарушения академических прав и свобод квалифицируются, прежде всего, как нарушения свободы слова, с одной стороны, и нарушения права на образование – с другой.
В Рекомендациях Парламентской ассамблеи Совета Европы 2006 г. «Академическая свобода и университетская автономия» утверждается, среди прочего, основной принцип академической свободы: «академическая свобода в проведении исследований и организации учебного процесса», которая понимается, прежде всего, не только как «свобода выражений и действий», но и «распространение результатов исследований». При этом Рекомендация обращает внимание на то, что
«…академическая свобода исследователей, студентов и преподавателей наряду с институциональной автономией университетов нуждается в дополнительном подтверждении в соответствии с современными условиями». В связи с этим важно отметить, что именно ЕСПЧ в последние 15 лет принял ряд решений, которые заново подтверждают смысл и значение академической свободы. Основной упор в них делается на различные интерпретации статьи 10 Европейской конвенции по правам человека, защищающую свободу слова. Среди таких решений – дела, связанные с оценкой идеологического расхождения между преподавателем и институцией, в котором он или она работает, защита права на критику той или иной академической институции, а также расхождения в интерпретации содержания читаемых курсов или научных книг. В то же время, академическая свобода попала в Конституции целого ряда европейских стран и получила, таким образом, особенную защиту. Заметим, что и в России статья 44.1 Конституции гарантирует свободу научного творчества и преподавания.
Надо сказать, что академическая свобода слова, гарантированная конституцией, может пониматься по-разному: как свобода высказывания исключительно внутри университета, или как свобода высказывания за стенами вуза, в публичном пространстве. В авторитарных странах, а также там, где обостряются идеологические расхождения, именно этот вопрос становится наиболее злободневным. В этих ситуациях разные странах активно принимают логику «опасности» или «угрозы» для конституционного строя, чтобы оправдать свои нарушения академической свободы.
Как мы уже писали в первом тексте этого блога, академическая свобода, прежде всего, основывается на принципе защиты идеологического разнообразия и именно поэтому, например, в США борьба левого движения за свободу слова, в том числе, была отражена в решениях Верховного Суда, вставшего на защиту коммуниста, отстраненного от преподавания за свои взгляды. Таким же образом и в Европе полемика о пределах академической свободы была связана с левым движением, которое в целом понималось как «радикальное» или «экстремистское», угрожающее безопасности и конституционному строю.
Так, в Германии такое понимание было отражено, в частности, в законе федеральной земли Нижняя Саксония, предусматривавшем запрет найма на работу экстремистов, среди которых числились и члены Коммунистической партии Германии. В результате школьная преподавательница немецкого и французского языков г-жа Фогт была уволена. В решении об отстранении от работы, которое предвосхитило увольнение, было сказано, что «Государственные служащие… дают клятву защищать закон и свободу, разрушают этот фундамент доверия, необходимый для продолжения их отношений со своими работодателями, если они сознательно поддерживают партию, цели которой несовместимы с конституционной системой свободы и демократии». В обоснование своей позиции суд также привел данные относительно роли г-жи Фогт как руководителя местной организации Компартии и ее активной деятельности на этом посту.
Все национальные суды Германии последовательно подтвердили эту позицию, утверждая, что членство в организации, ценности которой якобы несовместимы с конституцией, соответствует праву. Показательно, что для рассмотрения этого случая была собрана Большая палата ЕСПЧ, усмотревшая в этом деле нарушение статей 10 и 11 (право на мирные собрания и объединения) Европейской конвенции по правам человека. В частности, суд указал, что деятельность г-жи Фогт не связана ни с какими рисками национальной безопасности, в деле отсутствуют доказательства того, что она «действительно делала антиконституционные заявления или лично занимала антиконституционную позицию». Кроме того, суд обратил внимание на то, что Коммунистическая партия Германии федеральным законом запрещена не была. Таким образом, как и в США, первая защита свободы убеждений в школе – хотя и не в академии – также была связана именно с левым движением.
Парадоксально близким к этому решением стало решение ЕСПЧ Ламбарди Валлоури против Италии (2010) по жалобе преподавателя юридического факультета Католического университета Пресвятого сердца в Милане, договор которого не стали продлевать по причине того, что некоторые взгляды заявителя «находились в прямом противоречии с католическим учением», и что «в интересах истины и благополучия студентов и университета» заявитель больше не должен преподавать в нем. На своем заседании совет юридического факультета, отметив, что Ватикан «не одобрил назначение» заявителя, решил вообще не рассматривать его кандидатуру. Собственно, именно в этом ЕСПЧ и увидел процессуальные нарушения в этом деле, присудив бывшему преподавателю 10000 евро и решив, что имело место нарушение ст. 10 ЕКПЧ.
Суд исходил в своем решении из того, что в целом существует «интерес университета в осуществлении обучения на основе его собственных религиозных ценностей», а другой – право на передачу знаний без ограничений. Обсуждая, был ли соблюден этот баланс, суд обратил внимание на то, что совет факультета «…не уведомил последнего (и, тем более, не опросил) о том, в какой степени его предположительно противоречащие религиозному учению взгляды отражались на его преподавательской деятельности и, соответственно, как они могли нарушить упомянутый интерес университета. Действительное содержание «взглядов» осталось совершенно неизвестным». Таким образом, суд фактически обсуждал баланс между правом на преподавание и свободой слова -в какой мере частный католический университет может ограничивать такую свободу – и пришел к выводу, что, в общем, может, но с соблюдением процедуры, которая в данном случае соблюдена не была – и, собственно, таким образом статья 10 была нарушена. В этом решении важно именно принцип разделения идеологических взглядов преподавателя с теми, которые каким-то образом передаются в процессе преподавания, и именно это роднит позицию суда в этом деле с делом Фогт против Германии: необходимо определить, какие именно взгляды и каким именно образом переносились в процессе преподавания на студентов. Это впрямую связывает логику защиты академической свободы в Европе и США: например, один из ярких отрицателей Холокоста в США, профессор Артур Батц, преподаватель электротехники в колледже, никогда не высказывается по этому поводу на занятиях и потому защитники академической свободы указывают именно на это обстоятельство: его взгляды никак не отражаются на содержании преподаваемого им предмета и потому, несмотря на явную сомнительность своих взглядов, его преподавание не нарушает принципов академической свободы. Таким образом, демократический подход к академической свободе – это разграничение политических взглядов преподавателя – как гражданина – и возможной реализации этих взглядов в реальной преподавательской практике.
При этом именно содержание преподавания или публикации, даже если оно вызывает серьезные дискуссии в обществе, является предметом защиты по статье 10 как части академической свободы в случаях, когда оно не противоречит защищаемым конституцией ценностям. Чаще всего такого рода нарушения происходят именно в странах с неустойчивой демократией или с авторитарными режимами. Неудивительно, что Турция, как страна, входящая в Совет Европы, но испытывающая известные сложности в области демократии, становится источником жалоб на нарушения академической свободы как внутри университета, так и за его пределами.
В деле Кокс против Турции (Cox vs Turkey 2010) преподавательница из США, которая в 80-е годы работала в двух турецких университетах, обратилась в суд после того, как ей было запрещено возвращение в страну в связи с ее высказываниями относительно ассимиляции курдов турками и армянского геноцида. Ее взгляды были признаны «вредными» для «национальной безопасности Турции». В этом деле ЕСПЧ установил нарушение ст 10 на том основании, что национальные суды никак не мотивировали «угрозу» национальной безопасности Турции, а в совершении каких-либо преступлений заявительница и не обвинялась, это было расценено как произвольное нарушение права на высказывание собственного мнения.
Таким же образом в деле Сапан против Турции (Sapan vs Turkey 2010) речь шла о судебной тяжбе между звездой турецкой эстрады Тарканом и социальным исследователем, который опубликовал свою диссертацию, посвященную феномену поп-культуры в Турции, частично посвященную Таркану. После жалобы последнего книга была из продажи изъята. Европейский суд по правам человека установил в данном деле нарушение статьи 10, при этом подчеркнул разницу между таблоидом и научным исследованием. Для обсуждения контекста публикации это оказалось очень важным, поскольку книга была посвящена в целом исследованию феномена «культа звезд» и потому отличалось от публикации в «желтой» прессе научным языком и научным же подходом.
В России консервативный поворот отразился на содержании преподаваемых курсов и политическом давлении на преподавателей, которые в своих курсах позволяют себе отклоняться от «линии партии», или студентов, которые позволяют себе оппонировать государству. Именно это позволяет смотреть на практику ЕСПЧ с точки зрения защиты преподавателей и студентов как на высказывание своего мнения внутри университета, прежде всего на критику, так и снаружи его.
Важная часть решений ЕСПЧ связана с правом студентов и преподавателей на критику той институции, где они работают или учатся или высказывание оценочных суждений в адрес других преподавателей.
Дело Соргуч против Турции (Sorguç v. Turkey 2009) обращается к праву профессоров критиковать институт, в котором они работают. В этом деле заявителем выступает профессор турецкого университета, который на научной конференции распространил доклад, в котором критиковал систему назначения и повышения научных сотрудников в университете. В этом докладе, он, в частности, утверждал, что отсутствие в советах по назначению на должности непрофессионалов приводит к избранию на должности ассистентов профессоров таких же непрофессионалов в той или иной области. Он привел в пример такого кандидата.. О кандидате было сообщено, что он подал на позицию и был одобрен советом без наличия опыта работы и не имея ни одной научной публикации по теме. Имя названо не было. Тем не менее, один из ассистентов профессора подал на него в суд и в результате суд встал на сторону заявителя, установив репутационный ущерб и присудив профессору крупный штраф. Европейский суд в своей оценке, основываясь на разнице между оценочным суждением и сообщением фактом, сформулировал свою правовую позицию: оценка профессором неадекватности системы избрания ассистентов задачам образования является оценочным суждением, и потому не может считаться высказыванием, оскорбляющем честь и достоинство ассистента. Кроме того, важно, что суд установил, что свобода выражения мнения, который пользуется ученый в публичных дебатах, имеет важное значение для правильного понимания этого дела. «Академическая свободы заключается», по мнению суда, «в возможности свободно высказывать свое мнение по поводу институции или системы, в которой они работают, и свободу распространять знания без ограничений».
Это дело, по сути, логически связано с решением ЕСПЧ по делу Бычков против России (2019). Это дело посвящено иску о защите чести и достоинства от «клеветы студентов». В этом деле преподаватель информатики Таганрогского филиала Российского нового университета вступил в конфликт с группой студентов, заявив одному из них, что «поскольку я вижу вас впервые, я не позволю вам сдать экзамен». После того как группа негативно отреагировала на слова преподавателя, он сказал: «Вы такие смелые. Увидим, что вы скажете на экзамене». В результате группа написала на преподавателя жалобу в ректорат, которую преподаватель расценил как клевету. В результате суд присудил преподавателю 1000 руб. в качестве компенсации морального вреда, а те, кто жаловались и отправляли жалобу -заплатили 1500 рублей. ЕСПЧ, продолжая логику права преподавателей и студентов жаловаться на те или иные практики внутри институции, где они работают или учатся, прежде всего, обратил внимание на следующее. Прежде всего, ЕСПЧ напомнил различие между оценочными суждениями и фактами. В данном случае, по мнению ЕСПЧ, например, утверждения о «грубом поведении преподавателя», очевидно, являются оценочными; что же касается других утверждений, которые содержались в письме, то суды не сделали попытки вообще отделить суждения от фактов и объявили все письмо клеветой в целом. Кроме того, обратил внимание суд, письмо вообще не было публичным и потому никакого серьезного ущерба репутации принести и не могло. В результате суд постановил в данном деле нарушение статьи 10 ЕКПЧ.
Таким образом, в Европейском суде по правам человека продолжается обсуждение и утверждение академической свободы. Прежде всего, она защищается через статью 10 ЕКПЧ в нескольких направлениях. Прежде всего, через защиту содержания преподаваемых курсов или книг (Сох vs Turkey, Sapan vs Turkey). В то же время, особо обращается внимание на то, что это содержание может противоречить как конституционным ценностям, так и логике религиозного образования, однако это требуется доказывать в суде и не утверждать бездоказательно (Сох vs Turkey, Villouri vs Italy, Fogt vs Germany). Наконец, особая категория дел защищает право студентов и преподавателей на критику – то есть, оценочные суждения – в отношении других преподавателей или институции в целом (Sorguç v. Turkey, Bychkov vs Russia).
Таким образом, практика Европейского суда по правам человека показывает, что в условиях усиления авторитарных тенденций страдает как свобода критики той или иной образовательной или научной институции, которая становится основанием для увольнений или иных репрессий в отношении преподавателей, и содержание преподавания. Другими словами, речь идет о нарушении именно «классической» академической свободы, которая защищает свободу слова внутри университета. По-видимому, связано это с проблемами резкого ограничения университетской автономии в авторитарных странах, о чем пойдет речь в следующем тексте.
«Этот опыт может пригодиться уволенным из НИУ-ВШЭ преподавателям, хотя доказывать мотив политической дискриминации будет нелегко: показательно, что сейчас решение районного суда об отказе уволенным в восстановлении на работе устояло в Мосгорсуде, и оба суда, по словам адвоката Евгения Порошина, просто проигнорировали ту часть иска, где говорилось о дискриминации»