Показательный пример
Изначально заявление помощника президента Игоря Шувалова воспринималось многими в качестве оценки дела «ЮКОСа», как показательного процесса. Сама возможность говорить о показательных процессах, исходя из исторической основы этого словосочетания, не может не пугать. Ведь показательные процессы уже были в России. Всегда у таких процессов был предопределенный конец, заранее было известно решение суда, которое всегда было намного строже, чем обычно, а потому ни о каком независимом правосудии в таких случаях не могло идти и речи.
Из слов г-на Шувалова, видно, что он говорит о деле «ЮКОСа» как о показательном примере. Однако в таком виде это заявление не имеет правового содержания, строго говоря, вообще не является юридическим. Если помощник президента имел в виду, что на примере одного судебного преследования все должны научиться, как надо или не надо действовать, то с точки зрения права такая логика вызывает сомнение. Поскольку, если правонарушения уже совершены многими, то привлекаться к ответственности за это должны все.
Предположение, что за одно и то же правонарушение кто-то должен быть привлечен к ответственности, а все другие на его примере должны понять возможные последствия, совершенно очевидно – неправильно. Если имеется некоторое деяние, подпадающее под действие уголовного закона, то к ответственности за него должны привлекаться все, совершавшие данное правонарушение, равным образом.
Тем более нельзя делать подобный выбор, когда речь идет не о будущем, а о действиях, совершенных в прошлом. На будущее такой «показательный пример» может и послужить уроком для тех, кто еще не занимался подобной деятельностью, но когда мы говорим о прошлом, то совершенно недопустим подход, при котором кого-то в качестве показательного примера привлекают к уголовной ответственности, а кто-то остается безнаказанным. Повторю, это рассуждение совершенно неюридическое и неправовое.
Государственная власть декларирует себя как гарант прав граждан. В данном же случае декларировался бы произвол при осуществлении уголовного преследования, которое в правовом государстве должно напротив подчиняться принципу публичности. Это означает, что при совершении любых действий, содержащих признаки какого бы то ни было уголовно-правового деяния, преследование таких действий является публичной обязанностью государства, от которой оно не имеет права отказаться по своему выбору, руководствуясь выгодой или другими соображениями. Произвол в уголовном преследовании и нарушение государственными органами принципа его публичности проявляется именно в том, что одну компанию за определенные правонарушения преследуют, а в отношении других подобных преследований не ведут. Тогда это откровенное признание того, что государство не выполняет функцию публичного уголовного преследования по отношению ко всем, совершившим запрещенные уголовным законом деяния. Избирательная «амнистия» по тем же причинам не допустима.
Здесь возможно возражение со стороны государства: власть привлекает к ответственности тех, в отношении которых уполномоченные органы уже собрали какие-то данные. Но и эту аргументацию нельзя принять, потому что именно органы, которые занимаются выявлением оснований для уголовного преследования, как раз и должны действовать в соответствии с принципом публичности. Они должны работать по всему полю имеющихся правонарушений, тем более, если сами признают, что их очень много.