Температура повышается. Ежемесячное обозрение. Май 2011-го

С либеральной точки зрения

Падение рейтинга единороссов  показали не только социологические опросы, но и результаты мартовских местных выборов. Если в декабре «ЕР» получит существенно меньше мест в Думе, чем в 2007 году, авторитет власти будет серьезно подорван. Отбелить образ партии, вероятно, уже малореально. А потому сделан нехитрый ход: размыть негатив утратившей свою привлекательность организации, растворив ее в новой и более масштабной.

Тогда же Путин заявил, что создание Народного фронта поддерживает президент. Однако через три часа Медведев скорректировал это утверждение. Информационные агентства привели слова главы государства:«Я действительно разговаривал с Владимиром Путиным по поводу создания этого Народного фронта. Я понимаю мотивы партии, которая хочет сохранить свое влияние в стране. И, в общем, это создание такого предвыборного альянса, что само по себе… укладывается и в рамки действующего законодательства и объяснимо с точки зрения избирательных технологий. Но я полагаю, что и другие структуры, другие избирательные блоки, другие партии будут стараться, что называется, поучаствовать во всей этой избирательной программе в полном формате. И поэтому появление этого альянса, я думаю, будет сопровождаться и попыткой создать другие избирательные альянсы, другие формы, для того чтобы достичь максимальных результатов на выборах…».

Что ж, ответ более чем показательный. Из него следует, что Медведев не поддерживает Народный фронт и что он не в восторге от «Единой России». В течение всего мая президент ни разу не высказался за обе эти структуры. Ведь что ему стоило бы завить: «Да, я согласен со своим другом Владимиром Путиным, инициатива нужная и полезная». И все. Но не заявил. Раскол? Видимо, да. Но раскол какой-то робкий, которого обе стороны словно стесняются. Сенсация? Сенсация. Но, что еще удивительнее, это разногласие опять-таки осталось вне широкого обсуждения, точно это  незначительное событие, в неподцензурной блогосфере, не говоря уж про общедоступные СМИ.

На мой взгляд, Медведев не согласен с линией Путина, по крайней мере в том, что касается методов избирательной кампании 2011 – 2012 годов.  Не по душе президенту и Народный фронт как форма борьбы за власть; более того, он поспешил обозначить свою позицию «над схваткой». Но возможности главы государства крайне ограничены. Его поведение на пресс-конференции в Сколково, оказавшейся сплошным провалом и ставшей поводом для насмешек, напомнило, как советские государственные и прочие деятели, общаясь с «буржуазными корреспондентами», говорили совсем не то, что думали, и хорошенько думали, что говорить, поскольку требовалось обязательно демонстрировать единство партии и народа.

Скованность главного действующего лица проявлялась в общей выморочности всего сколковского мероприятия. Президент, например, почему-то отказался от услуг пресс-секретаря и в результате тратил много времени на то, чтобы решить, кому из журналистов дать слово. Он суетливо оправдывался, неловко шутил и как-то надрывно вопрошал – ну когда же вы зададите мне вопрос о выборах? – только ради того, чтобы объявить, что ответа у него еще нет.

Если на пресс-конференции в Сколково Медведев еще сдерживал эмоции, то при общении с журналистами  в Довиле по итогам работы Большой восьмерки он был настолько раздражен собственной несвободой, что это прорвалось в грубом ответе репортеру, задавшем тот же вопрос о будущей кандидатуре в президенты.

Наш президент колеблется, и это прослеживается из месяца в месяц. За несколько дней до Сколково на встрече с молодыми политиками в Костроме он заявил: «Сверхконцентрация власти – это действительно опасная штука, в нашей стране это бывало неоднократно. Как правило, это вело или к застою, или к гражданской войне, поэтому мы этого допускать не должны. Мы должны действовать строго в рамках Конституции, и попытки выстроить власть под конкретного человека в любом случае опасны. Если они и не принесут проблем в текущей жизни, то, можете не сомневаться, в ближайшем обозримом будущем они создадут огромные проблемы и для самой страны, и для конкретного человека. Мы должны об этом думать, и мы должны помнить исторические уроки».

Медведев уже не утверждает, как еще полгода назад, что практика назначения губернаторов будет сохраняться чуть ли не сто лет. Он даже дает понять, что к этому вопросу можно вернуться – если не прямо сейчас, то в относительно скором времени.

В Кремле явно ощущается разброд. Внятной стратегии по отношению к приближающимся  выборам пока не выработано. Разумеется, не исключено, что к концу 2011 года страх потерять имеющееся окажется сильней разногласий и заставит президента и премьера играть по единым правилам. Либо что одна из башен победит за явным преимуществом, а вторая сдастся на милость победителя.

Дуумвират явно не получился, и парная схема не работает. Одно дело полупрезиденсткая республика а ля Польша или Франция, где Качиньский мог сосуществовать с Туском, а Миттеран с Шираком, не приводя страну к политическому кризису. Россия – страна ультрапрезидентская. Пост премьера явно избыточен и маломощен. Но, хуже того, его занимает человек, неформально являющийся «номером один» в государстве. Это как если бы в машине водителю ежеминутно указывал пассажир с заднего сиденья  – куда и как рулить. В 2008-м недостатки конструкции были незаметны, элита радовалась остроумному решению с двумя царями и продолжению «стабильности». Сегодня, спустя три года, принципиальные изъяны двоецарствия так и лезут в глаза.

Три года Медведев пребывал в положении временно исполняющего обязанности. То ли ему не дали сформировать собственную команду, то ли он сам это не сумел. Тем не менее, мне представляется, что Дмитрий Анатольевич желает бросить вызов обстоятельствам. С ним не только Аркадий Дворкович, но и, как ни парадоксально, Сурков. В Сочи, где премьер встречался с активистами-«фронтовиками», Сурков выступал весьма скептически, не в унисон с остальными. По большому счету, сурковы и павловские, равно как их политическая эволюция, ничего не значат. Но переход этих людей, десять лет бывших олицетворением «путинщины», в противоположный лагерь симптоматичен.

В конце мая в Москве прошел международный симпозиум «20 лет: политическая и экономическая эволюция посткоммунистической Европы». В ходе дискуссий политолог Игорь Клямкин, отвечая на вопрос шведского экономиста Андерса Ослунда о ценах на нефть, отметил, что их возможное падение способно послужить одним из поводов для либерализации режима (хотя жесткой зависимости и не существует). Интересно, а может ли стать толчком к либерализации кризис в верхах? Раскол элит? Реально ли, чтобы один из членов нынешнего тандема, опасаясь проигрыша, обратился к демократическим механизмам? Так в свое время Горбачев использовал гласность для борьбы с противниками в Политбюро.

Разумеется, это всего лишь гипотеза. Но никто не рискнет сказать, что подобный сценарий невероятен. Личное соперничество внутри власти – фактор слишком мощный, чтобы не прибегнуть к нестандартным средствам. Может быть, реакция на просьбу Ходорковского и Лебедева об условно-досрочном освобождении станет в этом контексте знаковым сигналом?

Пока Медведев явно проигрывает. Инициатива в руках Путина. Однако результат их скрытой борьбы (если она все же ведется) еще не предопределен. В Интернете идея Народного фронта была встречена с массовым сарказмом. Слабый энтузиазм она вызвала лишь у откровенных циников. Российское новообразование у кого-то ассоциируется с  антифашистскими движениями в Испании и Франции 30-х годов, а у кого-то, напротив,  с фалангой Франко и корпоративизмом Муссолини.

***

Празднование 9 мая в этот раз прошло, как никогда, под скептические комментарии.  Тот факт, что глава государства принимал парад на Красной площади сидя, вызвало большое возмущение. Но куда важнее была серьезная дискуссия о цене победы над Германией, развернувшаяся в средствах массовой информации и в Интернете. Еще несколько лет назад любые неофициозные точки зрения на войну встречались в штыки. Сегодня к таким суждениям и аргументам относятся гораздо спокойнее.

Война все полнее открывается с непарадной стороны. Если ранее акцент делался на безоглядном героизме, то сегодня в центре общественного внимания рядовой человек, его судьба и трагедия. Чрезмерная идеологизация, на которую делали ставку околокремлевские пиарщики, уходит в прошлое. И День Победы перестает быть безотказным средством манипуляции общественным сознанием.

***

В мае произошло небольшое, но примечательным событие. В Интернет попала запись, на которой  «Мерседес» с номером Е954КХ (принадлежащий главе МЧС) и мигалкой пытается обогнать на окружной дороге другой автомобиль. По ходу маневров из машины министра через громкоговоритель звучит фраза: «Тебе что, дебил, в голову выстрелить?». Блоггеры, активисты движения «Синих ведерок», которые борются с начальственным произволом на дорогах и представляют собой одно из самых сплоченных и действенных сообществ в России,  постарались привлечь к инциденту массовое внимание.

Разразился скандал. Пресс-секретарь Шойгу сообщила, что ее шеф очень расстроился, узнав о произошедшем. По ее словам, «изначально планировалось ограничиться строгим выговором и лишить премий, но Сергей Шойгу… велел отстранить водителя от работы». Правда, дотошные активисты-блоггеры, ведущие буквально ежечасный мониторинг передвижений упомянутого автомобиля, опубликовали снимки, из которых ясно, что проштрафившийся шофер по-прежнему возит своего начальника. Но суть не в этом. Главное, что хамское поведение не спустили и заставили всесильного спасателя – пусть и через помощника – объясняться и оправдываться.

Приведу запись из блога Андрея Мальгина за 31 мая: «Сегодня с 9.00 до 10.00 утра проехал всю Рублевку от начала до конца и не видел ни одного АМР с включенной мигалкой на встречной полосе. То есть они, конечно, были, но ехали мирно вместе со всеми. Штук двадцать или больше, точно не скажу, в глаза не бросались. На обратном пути – после семи, когда АМРы возвращаются в Москву, отвезя хозяев на дачу, они обычно летят в лоб, включив всю свою цветомузыку, – домой, к ужину, к семье и детишкам. Но сегодня, клянусь, все они ехали мне навстречу в общем потоке, ни один не включил мигалку и не крякал. Видно, какая-то там среди них была проведена работа. Очень сильно присмирели».

Споры о том, кому следует оставить проблесковый маячок, идут не первый год. Ничего, правда, принципиально не меняется, сотни чиновников по-прежнему сохраняют законное право на спецсигнал и спец-езду. Голос общественности никак не напоминает львиный рык, хотя уже не тоньше писка. Мне кажется, важна сама тенденция: ведь ни в 1992-м, ни в 1995-м, ни в 1997-м проблема мигалок никого не волновала. Это свидетельствует о том,  насколько поверхностными были перестроечные и постперестроечные перемены в сфере общественной морали и психологии. Где тогда были демократы-реформаторы и свободолюбивые журналисты? А ведь в конце 80-х в стране разворачивалась громкая кампания по разоблачению привилегий партсовработников. Так, через призму одного частного явления нашей жизни можно взглянуть на историю России последних двадцати лет.

Еще одна победа гражданских сил – демонтаж в Санкт-Петербурге плакатов «Единой России» с портретами известных людей и логотипом этой партии. Без особых сомнений единороссы записали в свои ряды Пушкина и Блока, Бродского и Лихачева, Шостаковича и Виктора Цоя. Не знаешь, чему больше дивиться – глупости, цинизму или наглости партийных «креативщиков». И молодцы питерцы, которые возмутились подобной наглядной агитацией.

***

Известие, что наш мультимиллиардер Михаил Прохорове вознамерился возглавить «Правое дело», – еще одно подтверждение изменений политического пейзажа перед выборами, или, выражась по-современному, зачистки политической поляны.

Зачем реанимировать безнадежное «Правое дело»? Зачем вовлекать туда именно Прохорова? Не совсем понятно, хотя налицо продолжение все того же курса: строительство партии сверху, покупка ее «лейбла» на корню, отношение к политике как к коммерческому проекту.

В новейшей российской истории уже десятки бизнесменов приходили в политику, уверенные в том, что деньги решают все. И каждый из них убеждался в обратном. Те навыки и качества, что нужны в отечественном бизнесе, мало востребованы в политике, даже такой как наша. В нормальном обществе на пути амбиций толстых кошельков стоит гражданское общество, миллионы людей с развитым чувством собственного достоинства. В России  нувориши-политики убеждаются в мощи административного ресурса. Бизнесменами, полагающими, что они кого-то или что-то покупают, пользуются, а затем их быстро ставят на место.

Хочется верить, что Прохоров во всем разберется еще до начала своих инвестиций в проект и не совершит крупной ошибки. Пока его суждения насчет «Правого дела» представляют собой странную смесь наивности и самоуверенной расчетливости. Лично мне будущее этой партии не внушает большого оптимизма.

Отдельная тема – поведение функционеров из «Правого дела», откровенно мечтающих устроиться поудобней и при новом барине. Прохоров фактически признает банкротство прежнего состава руководства, вступает в сделку, как купчик на ярмарке, что унизительно для всякого нормального человека. Но эти ребята, бодро утираясь, уверяют, будто все путем.

Думаю, изначально, уже в замысле «Правого дела» (его отец-основатель, как известно,  Анатолий Чубайс), было что-то, мягко говоря, сомнительное.  И это притягивало соответствующую публику. Да и вся деятельность Чубайса, по крайней мере, его вклад в российскую политику, сегодня также видится в ином свете, чем на заре реформ. Нельзя политическому лидеру терять чувство собственного достоинства. Нельзя на протяжении десятилетий прогибаться перед властью якобы во имя счастья будущих поколений и вообще подстраиваться под ее капризы и прихоти.

Сегодняшняя покупка «Правого дела» – закономерный и плачевный итог подобной стратегии. То, что в начале 90-х годов реформаторы часто пренебрегали понятиями чести, совести да и здравого смысла ради каких-то высших соображений, еще долго будет сказываться на общей атмосфере нашей жизни.

«Я понял вот что. В России нет государства. Это территория, оккупированная горсткой преступников. В России живет 141 миллион нормальных, работящих, щедрых, умных, порядочных людей. И миллион преступников, которые все разрушают. А государства никакого нет». Так  утверждает бывший коллега Сергея Магнитского Уильям Браудер, руководитель инвестиционного фонда Hermitage Capital, несколько лет проработавший в России.

А глава Центробанка Сергей Игнатьев констатирует: за период с января по апрель 2011 года отток капитала из страны составил 30 миллиардов долларов. По заверению Игнатьева, дело в том, что рынки ожидают снижения цен на нефть и продолжения быстрого роста импорта. Но реальные капиталисты смотрят на проблему проще. Вот мнение одного из них: «Основная причина – отсутствие ясного, четкого видения будущего бизнесменами, прежде всего российскими, и их желание подстраховать свои активы от всевозможных проблем, связанных с ведением бизнеса в этой стране». Создавать рыночную экономику без строительства правового государства невозможно. И тем и другим надо заниматься одновременно. Учредители  «Правого дела» упорно убеждали нас в обратном. Не оттого ли  теперь их партию пускают с молотка?

***

Отзыв с сенаторского поста и, следовательно, с должности главы Совета Федерации Сергея Миронова – весьма характерная ситуация для нынешнего смутного, а точнее, сумбурного времени. Напомним вкратце канву событий. В апреле на съезде «Справедливой России» Миронов уходит в отставку с поста председателя партии. «Единая Россия» не раз упрекала его в том, что для продвижения возглавляемой им «СР» он использует свое официальное положение. После отставки, казалось бы, претензии должны были быть сняты. Но тут-то и начинается самое интересное.

Едва Миронов ушел с поста руководителя партии, как единороссы выдвинули куда более максималистское требование – сдать сенаторский мандат от Санкт-Петербурга! Таким образом, предыдущая мироновская уступка стала не средством преодоления конфликта интересов, а лишь первым шагом по сдаче позиций. Вот вам и пример, подтверждающий правила политической игры в современной России: победитель получает всё. А готовность к компромиссу трактуется как слабость со всеми вытекающими последствиями.

Околополитическая публика выстроила немало предположений насчет того, зачем вдруг понадобилось смещать с должности третье по конституционной иерархии государственное лицо. Поскольку все у нас делается «втемную», то никто, понятно, единороссам не верит, и каждый ищет свое объяснение, лежащее не на поверхности. Почему десять лет Миронов устраивал Кремль (ясно, что дело именно в нем, а не в фантомной «Единой России»), а сейчас перестал устраивать? Какая судьба ждет «Справедливую Россию»? Неужели в ней увидели опасного соперника партии власти? И так далее.

Мне представляется, что все довольно прозаично. В декабре пройдут  выборы не только в Государственную Думу, но и в петербургское законодательное собрание.  У «Справедливой России» были неплохие шансы – пусть не обойти «Единую Россию», но, по крайней мере, создать ей немалые проблемы. Этого произойти не должно. Вот ради решения даже такой локальной задачи и было сочтено возможным максимально ослабить конкурента.

Конечно, свою роль сыграло и выступление Миронова на первомайском митинге в Санкт-Петербурге, на котором он нелицеприятно отозвался о властях города. Раньше, может, и обошлось бы, ныне же рука не дрогнула убрать соперника, пусть и с ненужным шумом. Цель оправдывает средства, а для кого-то ситуация слишком серьезна.

В любом случае отставка Миронова – дополнительное доказательство  изменения правил игры в политической сфере. Видимо, намечается крупное переформатирование игроков и партий. И лето, вероятно, будет жарким.

 

Поделиться ссылкой:

Добавить комментарий