НОВЫЙ МИР. 1995, №4  Эта работа подготовлена на основе газетных статей, опубликованных мной в июне — ноябре 1994 года (значительная часть материала в них не вошла). Почти все они написаны […]

О том, как различные политические силы решали свои задачи на первом Съезде народных депутатов СССР 

Тринадцать дней все, кто имел возможность, провели у телевизоров. И не только потому, что на глазах миллионов происходило что-то совершенно невиданное по своей открытости, откровенности, накалу политических страстей. Телезрители ждали, заставляли себя верить, что невиданное завершится невиданным итогом. Однако чуда не свершилось. Люди нашей страны за две недели стали чуть-чуть другими. А вокруг них все осталось прежним и потому стало выглядеть еще хуже, чем раньше. Поэтому многие говорят, что Съезд обманул надежды лишь тех, кто в своих надеждах обманывался. Наверное, это значительно ближе к истине.

В публикациях, посвященных анализу сталинизма, долгое время существовало очевидное для всех «белое пятно», которого в лучшем случае лишь касались (например, В. Селюнин), но устранять которое никто не решался. Я имею в виду тему «сталинизм и марксизм». Этот пробел попытался восполнить доктор философских наук А. С. Ципко в большой статье «Истоки сталинизма», опубликованной в четырех книжках журнала «Наука и жизнь» (№№ 11 и 12 за 1988 г. и №№ 1 и 2 за 1989 г.). Острая, резкая постановка вопроса о «доктринальных» корнях сталинизма, настойчивое подчеркивание автором мысли о том, что Сталин был марксистом, кое-кого повергли в ужас и заставили броситься к перьям, чтобы дать незамедлительный идеологический отпор.

Около трех лет назад слово «правда» стало едва ли не главным в нашем словаре. Нетрудно догадаться, почему оно выдвинулось на первые роли, почему оказалось символом и лозунгом перемен: потому и только потому, что раньше мы (или нам) в основном врали.

Но вот что интересно. За время, прошедшее после объявления перестройки, мы сказали о нашем постыдном прошлом и печальном настоящем столько, что дальше, кажется, некуда. Но слово «правда» не сходит с газетных полос, звучит в эфире, остается лозунгом очищения и обновления. А лозунги, как известно, выражают стремление людей не к тому, чего у них и без того в избытке, а к тому, чего им недостает. Если я сыт, то не стану требовать хлеба; если уверен, что не буду обманут, то мне и в голову не придет призывать окружающих к правдивости.

Популярный современный фильм кончается коротким выразительным диалогом.

«Не эта улица ведет к храму»,— говорит одна еще молодая женщина другой, совсем уже древней, в ответ на ее вопрос. Она знает, что говорит: с улицей, на которой она живет с детства, у нее связаны воспоминания не из приятных. «Зачем же эта улица, если она не ведет к храму?» — спрашивает старушка, понявшая, похоже, к концу дней своих, что все дороги, лежащие в стороне от добра и правды, людям ни к чему, и ее голос отзывается тревожаще-неприятным эхом внутри многих из нас: зачем?

Отзывается одинаково, а отвечают по-разному.